Книга Хитничья жила - Дина Серпентинская

Валя смотрела в том же направлении и понимала, что идти работать нужно на эксплуатационную разведку – на рудники, карьеры – туда, где лучшие условия и развита инфраструктура, где геолог как у Христа за пазухой: живет в общежитии, питается в столовой, пользуется электричеством и горячей водой. В мечтах она нацелилась на крупную золотодобывающую компанию с объектами по всему Дальнему Востоку, но не имела ни связей, ни личных достижений, чтобы ее заметили и устроили туда. Была начинающим специалистом; по сути, никем. Ее опыт не превышал и двух лет, программ по моделированию она не знала, была женщиной в мужской профессии, что тоже шло не в плюс, а в минус. Неудивительно, что резюме так и висело без ответа, а компания мечты маячила на горизонте…

А время шло. Квартиру пришлось освободить и перебраться временно к девчонкам, своим коллегам. От них Гордеева и продолжила искать работу. С деньгами обращалась аккуратно, ведь хорошо знала их свойство утекать сквозь пальцы; благодаря подругам не платила за жилье. Все шло по плану до поры до времени, пока девчонки не пришли понурыми с работы и едва ли не с порога ошарашили ее.

–Сегодня дирик вызывал к себе. Лучше сядь, Валюха. Короче… он в курсе, что живешь у нас.

–Да?! Откуда?– переполошилась Валя.

–Без понятия, но думаем, что Машка проболталась. На днях к нам заходила. Мы пили в кабинете чай, и у меня зачем-то вырвалось: «Валька все поражается, как это у нас на Тихой тараканы по столу не бегают: унее на Сафонова кишмя кишели, от соседей-бичей через щели лезли». И Машка такая: «Она че, у вас живет?» Я прикусила язычок,– прикрыла рот рукой Алина.– Забылась и сболтнула лишнего, а та все вечно ходит, как мышь, вынюхивает и у себя на этаже сливает.

–А сегодня дирик вызвал и спросил, у вас ли Валентина,– продолжила вторая, Аня.– Мы наотрез: нет, не у нас, на что он обещал заслать кого-нибудь на днях с проверкой. Сказал, что трешка на Тихой обходится недешево, и не мешает посмотреть, как там дела. Вот так, прикинь? По ходу, донесли, и он все знает… Очень уверенно об этом говорил.

–Понятно,– только и сказала Валя.

Она прошлась в комнату и растерянно уставилась на гору из сумок и пакетов – весь скарб, что нажила во Владике.

–Ты не расстраивайся… Поищи что-нибудь на «Фарпосте»,– в нерешительности топтались у двери подруги.

Кто и был в самых стесненных обстоятельствах, так это они: ивыпроводить неудобно, и у себя оставить нельзя.

Валя прогнала нехорошие мысли, будто девчонки это специально разыграли, чтобы от нее избавиться. Зная директора, его манеру до всего докапываться, она могла предположить, что так оно и было: услышал сплетни и раздул скандал.

–Какой же он мелочный! Жалко, что я недельку-другую у вас перекантуюсь? Ведь ясно, что не навсегда!

–Сама как думаешь? Он на тебя рассчитывал, а ты ушла,– вздохнула Аня.– А дирик бесится, что молодежь не затащить в поля. Он сам же говорил: год сходят, перезимуют в городе, а к лету увольняются, находят место лучше. Текучка жуткая: кто мало-помалу научился, те сваливают. Приходят новички за опытом – и так из года в год. В организации деды за шестьдесят и молодежь до тридцати, а середины нет. Деды повымрут, и трындец конторке. Все грустно здесь, короче… А с тобой пошел на принцип: уволилась – крутись теперь сама. Он знает, что во Владике квартиры дорогие, ты дружишь с нами, а мы вдвоем в трехкомнатной живем. Куда пойдешь? Конечно, к нам – здесь и гадать не надо.

–Да… ты права. Логически подумать, дирик мог и сам об этом догадаться,– устало согласилась Валя.– Плюс та манда пустила слух.

–Да. Уж извини, что все так вышло. Никто тебя не гонит, но нас предупредили. Мы люди подневольные, и нам самим снимают. Заявится проверка, увидит здесь тебя, погонят следом нас.

–Я поняла, я съеду. Дайте день-другой.

В тот же вечер Гордеева нашла жилье. Комната в квартире с хозяйкой показалась самым экономичным вариантом и обошлась в семь тысяч в месяц, но при заселении пришлось отдать еще семь тысяч агентству – итого четырнадцать. Фирмочки, заполонившие Владивосток, питались тем, что стояли посредниками между арендодателями и их потенциальными жильцами; винтернете сложно было встретить объявление без пометки от агентства. И хочешь не хочешь, но в первый месяц выложи двойную сумму: хозяйке за аренду и фирме за подбор жилья.

Валя перебралась на Нейбута, в район Зеленого Угла – крупнейшего в России авторынка подержанных «японцев», куда съезжалась вся страна. Хозяйка жила в трешке. Помимо Вали, был второй жилец, разведенный мужчина, оставивший жене квартиру. Его почти не видели: днем он работал, вечером таксовал и приходил лишь помыться и переночевать, так что расспросить до заселения, как обстановка, было некого.

А в день заезда ждал сюрприз. Не успела квартирантка распаковать вещи, как бабуля обозначила условия: пока на улице светло (в летнее время до десяти вечера), свет не включать, по возможности реже смотреть телевизор, чтобы не жечь электричество. Машинкой желательно пользоваться на последней стадии стирки – полоскать уже вручную постиранные вещи. Частые стирки не приветствовались. Готовить жильцы должны, как в общежитии: чистить, резать в своих комнатах и только потом занимать плиту на общей кухне. Есть должны тоже по комнатам – толкаться в одном месте ни к чему.

В холодильнике хозяйка отвела каждому уголок под продукты. Посоветовала готовить маленькими порциями, поскольку большие кастрюли занимают много места. Дверь в комнату попросила всегда держать открытой. «Чтобы я видела, чем ты занимаешься». Ключи не дала, аргументируя это тем, что всегда находится дома и жильцам они без надобности.

Не привыкшая к тотальному контролю, Валя через неделю готова была бежать. Студенткой она четыре года снимала с девчонками квартиру, один год жила в общежитии, но ни дня с хозяйкой. И вот теперь вкусила «прелести» такого проживания сполна. Отвалила четырнадцать тысяч и сама же мается.

Что же касается бабули, та не испытывала неловкости перед квартирантами за то, что стесняет их во всем, ограничив личное пространство до спичечного коробка. В область ее интересов не входили нужды и потребности людей, она лишь хотела стабильно получать доход от комнат, но при этом строго следила, чтобы жильцы как можно меньше нажгли электричества и пролили воды – как можно дешевле ей обошлись. А лучше бы вообще их не видеть! Но чтобы деньги при этом шли.

В этом плане ей нравился разведенный жилец, который уходил рано утром и приходил поздно вечером. А безработная Валя, которая днями слонялась без дела, ее раздражала. На вопрос, останешься ли на второй месяц, та ответила, что съедет. Бабуля набрала агентство, где четко обозначила: такого-то числа уходит квартирантка, подыщите человека, работающего в дневную смену – других не предлагать!

В стремлении съехать от пожилой диктаторши Валя бросила все силы на поиски работы, еще активнее рассылая резюме. В кратчайшие сроки она должна была найти место и уехать из Владивостока. Все это напоминало Магадан в 2012 году. Она вернулась с рудника и сидит на чемоданах, готовая сорваться, только бы куда позвали – один в один картина.