Книга Минуты будничных озарений - Франческо Пикколо

внутри? Нет. В стенах – да, вне стен – нет.

– Хорошо, но расстояние между этими домами – десять метров, – говорит он.

– Таковы все границы, – говорю я.

И еще есть история с Сильвией и Летицией Каста. Сильвия каждый раз возвращается к Летиции Каста в надежде, что я сдамся и отвечу иначе.

– Начнем сначала, – предлагает она, – и представим, что звонит телефон, ты отвечаешь, и женский голос говорит: «Чао, это Летиция Каста». Представим, что она говорит чувственным голосом: «Я звоню из Мальяны. Хочешь приехать ко мне?» Что ты будешь делать? – спрашивает Сильвия.

– Я не поеду, – отвечаю я, не задумываясь.

– Не верю, – говорит Сильвия.

– Правило есть правило, – говорю я.

– А что ты скажешь ей?

– Скажу, что сейчас не могу, но завтра, если она будет в центре, пусть позвонит мне, и я с удовольствием с ней встречусь.

– Не верю, – говорит Сильвия, глядя на друзей вокруг в поисках поддержки. Но остальные, хотя и качают головой, верят. Они знают, что я действительно не поеду.

– Хорошо, – говорит Сильвия, – Летицию Каста мы выбрали как пример женщины, перед которой невозможно устоять. – И тут она называет имя девушки, в которую, как всем известно, я влюблен вот уже много лет. Эта девушка живет в моем районе, почти на границе с соседним районом, по правде говоря, но это не имеет значения. Она знает обо мне, здоровается, мы разговариваем, но я не герой ее романа, ее мысли совершенно не заняты мной.

Всякий раз, как я ее вижу, мне хочется сказать ей что-то приятное, но я говорю какую-нибудь глупость и смотрю на нее ничего не выражающим взглядом.

– Значит, – делает вывод Сильвия, – она твоя личная и более реальная Летиция Каста.

Я молчу, но мне всегда приятно, когда кто-то говорит о ней.

– Представим, что звонит телефон. Представим, что ты снимаешь трубку и слышишь ее голос. И она говорит тебе: «Я в Мальяне и жду тебя, чтобы провести вместе ночь. Приезжай». Что ты будешь делать? – спрашивает Сильвия.

– Не поеду, – отвечаю я, не задумываясь.

– Не верю, – говорит Сильвия.

– Он и правда не поедет, – говорит Лаура.

Потом мы представили себе возможную встречу девушки, в которую я влюблен, и Летиции Каста, допустив, что обе живут в Мальяне. «Какой засранец! – говорят они и, может быть, задаются вопросом: – Почему мы живем в Мальяне?» Рано или поздно, они неизбежно должны задать себе этот вопрос. Особенно Летиция Каста.

Необходимо объяснить, что я ничего не имею против района Мальяна, который очень мне нравится, когда я вижу его фотографии в Гугле. Это Сильвия выбрала Мальяну в первый раз в качестве примера, и мы придерживаемся ее выбора. Но если бы Летиция Каста или девушка, в которую я безответно влюблен, позвонили мне из района Боччеа, Сеттекамини, Монте-Марио, Портуенсе или бог знает какого еще, я бы все равно не поехал. И если бы мне позвонили из квартиры в доме сразу за Аврелиевыми стенами, я бы, увы, все равно не пошел туда. Мне нравится Летиция Каста в стенах, очень нравится. Вне стен – нет или гораздо меньше, но, в общем, недостаточно. Я влюблен в девушку, которая живет на границе моего района, но, если бы она переехала за стены, я бы ее разлюбил или любил бы меньше. Но, по правде говоря, если бы она переехала в Мальяну, она бы и не подумала мне звонить. Возможно, из Мальяны мне скорее позвонила бы Летиция Каста.

Это правило, кажущееся моим друзьям таким странным и непрактичным, на самом деле очень распространено. И все сайты знакомств, и телефонные приложения для одиноких сердец основаны на этом методе. Ты находишься в каком-то месте, и приложение указывает тебе людей, с которыми ты можешь познакомиться, в радиусе пятисот метров или максимум километра. Оно не сообщит тебе, что есть девушка в Мальяне, потому что ты туда не поедешь. Нет, сообщит, конечно, но только если ты в Мальяне или в пятистах метрах от Мальяны.

Должен сказать, что я пользовался этим методом задолго до появления таких сайтов. Я всегда смотрел с вожделением на женщин, живущих в моем районе. Некоторым это нравится, и, польщенные моим вниманием, они смотрят на меня с симпатией, по крайней мере до тех пор, пока не убедятся, что я так же смотрю на других женщин района. Кончается это тем, что у них складывается мнение обо мне как о человеке несерьезном, который подкатывает ко всем подряд. Правда в том, что я хотел бы замутить с одной из них – все равно с какой, и на этот счет они могли бы договориться друг с дружкой. Я люблю всех женщин в моем районе потому только, что они живут близко от моего дома. В Мальяне же, если бы тамошние женщины меня знали, что невозможно, поскольку я там не бываю, они сказали бы: «Какой серьезный человек! Ему звонила сама Летиция Каста, и он ответил «нет»».

Они сказали бы это шепотом из уважения к Летиции Каста, которую они часто видят в своем районе, одинокую и разочарованную. Обиженную и покинутую. Но для Летиции есть выход. В Мальяне тоже живут мужчины. Она может позвонить одному из них.

* * *

Мне кажется, что другие одеваются лучше меня, что их завтраки, обеды и ужины вкуснее моих, что они получают более дорогие подарки, чем я.

Что они живут намного лучше меня.

Если на море ветер, меня не интересует, как он называется.

Мы возвращаемся домой на мопеде. Сын сидит сзади, обхватив меня, как я велел, за плечи. И неожиданно спрашивает меня, почти крича, чтобы я услышал его:

– Папа, какие сны тебе больше нравятся – хорошие или плохие?

– Конечно, хорошие, – отвечаю я.

– А мне – плохие. Потому что, когда просыпаешься, приятно понять, что это был всего только сон. А когда просыпаешься от хороших, видишь, что это была неправда, и тебе жалко.

Я исключаю из числа нравящихся мне романтических фильмов ряд картин (и их немало), герою или героине которых (но чаще это мужчина) удается узнать от друзей или из подслушанного разговора, а то и заглянув в чужой дневник, все вкусы любимого человека. И чтобы заставить его влюбиться, как бы случайно демонстрирует или упоминает все, что тому нравится или, наоборот, не нравится (книги любимых авторов, любимые песни, ненавистные слова). Потом – непонятно, почему и как, – наступает финал фильма, в котором оба действительно влюбляются друг в друга, вопреки обману либо благодаря обману.

Я же считаю, что нельзя победить обман.