Книга Разбитое отражение - Сабрина Джеффрис

В ужасе замерев, Рейчел готовилась вытерпеть еще один удар об стену или, того хуже, кулаком прямо в лицо. Но Харлей внезапно отпустила ее, бессильно осела на пол и, рванув обеими пятернями свои обесцвеченные волосы, расплакалась горько и безнадежно. Рейчел сидела не двигаясь и тупо смотрела на нее.

– Микрофон, блин! – всхлипывала Харлей, раскачиваясь взад-вперед. – Все записали, все до словечка!

Охранник уже суетился у двери, гремел ключами, а Рейчел, бледная как мел, все смотрела на корчащуюся в рыданиях Харлей, и каждый всхлип терзал ее совесть, как раскаленная пуля.

Наконец охранник настежь распахнул дверь и кинулся к Рейчел, еле взглянув на съежившуюся на полу Харлей.

– Вы в порядке?

Он положил руку Рейчел на плечо. Рука была теплая и надежная, но Рейчел все еще пребывала в оцепенении, не говорила ни слова, не замечала вошедшего. Перед глазами у нее стояло лицо Харлей в тот момент, когда она обнаружила микрофон. Лицо человека, которого предали.

Внезапно Харлей перестала раскачиваться, обернулась и с отчаянием взглянула на нее.

– Почему? – почти беззвучно прошептала она. – Ты ведь не из легавых – нежная слишком. Как же ты это сделала? Как ты заставила меня… сказать?

Рейчел отвернулась, чувствуя, как бешено колотится сердце. Что она могла ответить?

– Идемте, мисс Брэдли, – негромко произнес охранник, осторожно беря ее под локоть и поднимая с нар. – Мне приказано увести вас отсюда немедленно. Идемте.

Пошатываясь, Рейчел встала и остановилась посреди камеры. После удара затылком об стену пол уходил из-под ног, перед глазами все плыло.

Харлей поднялась на колени, прижимая руки к животу, и устремила на нее полный муки взгляд.

– Почему ты это сделала? Хотя бы скажи – почему?

Рейчел уже не могла отворачиваться; отчего-то у нее возникло чувство, что надо ответить правду.

– Потому что моя сестра… – виновато начала она, но сразу же осеклась. Годшо подумает, что она имеет в виду Келли, и будет не прав. Рейчел согласилась на это ради Си Джей.

«Я должна была пойти на это для Си Джей», – продолжала она твердить себе, когда Харлей, не поверив, покачала головой и снова безвольно осела на пол.

Охранник вывел ее из камеры, поддерживая за талию. Медленно тащась с ним вдоль длинного ряда дверей, она все еще слышала горестный шепот Харлей: «Почему ты это сделала? Хотя бы скажи – почему?»

2

– Ну, что скажешь? – барабаня пухлыми пальцами по только что выключенному магнитофону, спросил следователь отдела по борьбе с наркотиками. – Ты прослушал пленку уже трижды. Может, теперь поделишься своими соображениями?

Дрейк Хантер, шагавший по кабинету, остановился и посмотрел на майора Чарльза Годшо – своего начальника по секретной операции «Хисторик хоумз». Потом он подошел к окну конспиративной квартиры, где проходила их встреча, и рассеянно глянул вниз, на пустынную пригородную улицу. В этой дыре разоблачение ему точно не грозит, место для явки выбрано хорошее.

– Где она сейчас?

– Пока за рекой. Ее заберет капитан Брэдли.

– Поверить не могу, что ты оставил ее там один на один с убийцей. Тебе не кажется, что на этот раз риск был слишком велик?

– Но ведь получилось?

Дрейк с неудовольствием покачал головой. Он все еще слышал громкий треск в динамике в тот момент, когда Харлей стукнула Рейчел Брэдли головой об стену камеры. Эту Брэдли он видел только раз, мельком, перед тем как ее повезли отсюда в муниципальную тюрьму Джефферсона. Но и беглого взгляда было довольно, чтобы убедиться: то, что творится в тюрьме, ей будет не по силам, это совсем не для нее. Нечего там делать хрупкой, как эльф, библиотекарше с ее сомнительным даром вынуждать людей говорить правду.

Годшо потянулся к стоявшей на столе пластиковой бутыли с минералкой – в его лапище она казалась маленькой – и залпом отпил чуть ли не треть. Этот здоровяк дул воду, как большинство полицейских – кофе. Годшо с его энергией, похоже, кофеин нужен не был. Дрейк же, напротив, не отказался бы от чашки-другой прямо сейчас. Может, в кофеварке на кухне еще что-нибудь осталось…

– Спектакль вышел что надо, правда? – продолжал Годшо, вытирая губы тыльной стороной ладони.

– Спектакль – не то слово.

– Черт возьми, неужели ты не понимаешь, как это важно? Теперь мы точно знаем, что девица нас не обманула. Иначе она не смогла бы войти с проституткой в контакт.

Дрейка передернуло. И почему для полиции существуют только проститутки, преступники, потерпевшие… ранее судимые? Ранее судим – и точка, они уже все о тебе знают! Ну ничего, это ненадолго, черт бы их всех побрал. Он во всем разберется сам, без помощи хрупких библиотекарш с якобы сверхъестественными способностями.

– И все-таки не каждый день приходится слушать, как проститутка, обвиняемая в убийстве, избивает работника библиотеки, – ровным голосом произнес Дрейк.

Тяжелый кулак Годшо с грохотом опустился на хлипкий журнальный столик.

– Мы сразу же убрали ее оттуда, так? Подумаешь, набила шишку на затылке. По крайней мере, будет теперь знать, куда сунулась.

Дрейк резко повернулся и, прищурившись, смерил его взглядом.

– Ты что, еще не отказался от мысли подослать ее в «Хисторик хоумз» к Уоллесу Пеннеллу?

Годшо задумчиво почесал темный от щетины массивный подбородок.

– Это не мое решение. Понимаешь, она сама записалась на собеседование к Пеннеллу. И если теперь сомневается, то только из-за того, что детектив Брэдли рассказала ей о расследовании. Я ведь тебе говорил, что они родные сестры.

– Знаю, знаю. Я в курсе. Рейчел Брэдли совершенно случайно позвонила насчет работы именно туда, вот детектив Брэдли и решила использовать это в наших интересах. Многовато совпадений, ты не находишь?

Глаза Годшо лихорадочно вспыхнули.

– Хантер, эта девчонка творит что-то немыслимое, и я намерен этим воспользоваться. Не ломайся, ты тоже понимаешь, что мы до сих пор, как последние идиоты, искали бы связь между убийством сенатора Раша и делом Пеннелла. А теперь мы знаем, что эти дела никак не связаны, поскольку Рейчел докопалась до истины.

– И ты принял все за чистую монету? – скептически протянул Дрейк. – Все, что наговорила Харлей?

– Не думал, что ты такой упертый, – поморщился Годшо. – Девять граммов свинца в собственном лбу замечать не желаешь.

Дрейк машинально провел пальцами по тонкому длинному шраму от виска почти до подбородка.

– Девять граммов? Ну ладно, допустим, я верю Харлей. Не вижу, зачем бы ей врать; разве что на дело ее послал Пеннелл, и теперь она покрывает его. Впрочем, это маловероятно: Харлей не из тех, кто станет брать на себя чужую вину.