Книга Мой любимый Киборг - Анна Кривенко

позволила ему раздевать себя.

— Отвернись, — добавила я, и, когда он послушно отвернулся, выскользнула из одежды и погрузилась в теплую расслабляющую воду.

Перед глазами снова замелькали ужасные картины, но я постаралась отмахнуться от них. Вдруг Руэль присел рядом и начал резво рассказывать мне самые свежие анекдоты из информационной сети. Они были действительно смешными, я начала отвлекаться и по-настоящему расслабляться.

Как-то незаметно для себя я уснула. Проснулась уже в кровати одетая. Неужели Руэль сам достал меня и переодел? Я отчего-то сразу же покраснела от этой мысли, но потом отмахнулась. Ну ведь машина он, а не человек! Пусть и невероятно прогрессивная, но все-таки машина! Мне нет нужды стесняться его!

С этими мыслями я снова погрузилась в сон, а на следующее утро после осмотра доктора отец огорошил меня новостью:

— Исида! Я понял, что не занимался, как должно, твоей безопасностью, и в этом мой огромный позор, как отца! Мне очень стыдно, поэтому отныне все будет иначе. У нас с тобой два пути. Первый: ты прекращаешь учебу и начинаешь жить обычной жизнью обеспеченной девочки — тряпки, магазины, надежная охрана. Можешь заниматься искусством, например, или открыть оранжерею. Я достану для тебя все необходимое! Перед тобой лежит весь мир — тебе все доступно!

— А второй? — мрачно спросила я, почувствовав от первого предложения жгучее отвращение. — Я всегда хотела быть военным врачом!

Отец горестно вздохнул.

— Второй выход я придумал только потому, что слишком хорошо тебя знаю. Мне претит мысль отправлять тебя на учебу, но, зная, что для тебя это важнее всего, я продумал и его.

Я напряглась. Чувствую, что и второе предложение будет мне не по душе.

— Я, знаешь ли, не вечен, — издалека начал отец, — а жизнь сейчас штука опасная и непредсказуемая. Даже богатство может исчезнуть в один миг, и тогда… В общем, не будем озвучивать, что будет тогда! Ты должна стать сильнее, чтобы суметь защитить себя сама. Тебе нужны настоящие тренировки, а не их глупая имитация, как было в этом твоем колледже!

— Ну не томи! — раздраженно поторопила я его я.

— Уверен, что тебе нужно поступить в Высшую Военную Академию Ишира на факультет Военной Медицины!

Я замерла, переваривая его предложение, а потом тихо произнесла:

— Но папа, туда не берут женщин, ты забыл?

— Нет, не забыл, дорогая, не забыл! — отец отчего-то вздохнул. — Я мог бы предложить тебе женскую академию, ту, которая на третьем материке, но… в нее никогда не пропустят Руэля!

Я взглянула на невозмутимо стоящего рядом киборга.

— Ты хочешь, чтобы Руэль учился вместе со мной? — озарила меня догадка.

— Вот именно! — произнес воодушевленно отец. — Мы не можем объявить миру, что Руэль — не человек! Его у нас конфискует правительство, а я не намерен отнимать у дочери друга. Скрыть его личность мы сумеем — у меня есть рычаги влияния в Академии. Он будет жить с тобой в одной комнате, как твой кузен, а учеба даст тебе наилучший курс как физической, так и военно-медицинской практики!

Я заколебалась.

— Но… как же я смогу спрятать свой пол? Это ведь так опасно — обманывать кого-то!

— Да, это рискованно. И тебе будет непросто. Но… я предлагаю тебе это, чтобы помочь осуществить твою мечту! Других путей у нас нет! К тому же, если рядом постоянно будет Руэль, я буду спокоен. Он лучший защитник из всех, кого я знаю! За четыре года в Академии ты станешь сильной и выносливой настолько, что никакие выродки уже не смогут так просто похитить тебя или причинить тебе вред!

Я посмотрела на отца. Он выглядел взволнованным и решительным. Потом я перевела взгляд на Руэля. Кузен? Я хмыкнула. Да, мне даже нравится. Интересно, как это — еще и учиться вместе с ним?

— Хорошо, папа! Я согласна!

— На что именно? — уточнил отец, а потом лукаво ухмыльнулся. — Ладно, ладно, я понял! Шучу!

Я улыбнулась в ответ.

— Спасибо, папочка!

Он обнял меня и поцеловал в лоб.

— Да, девочка моя! Чтобы выжить, нужно иногда серьезно рисковать! Но у тебя все получится, я верю! Особенно вместе с Руэлем. Он — настоящая скала…

Отец сказал это так, как будто знал о нем что-то такое, чего еще не знала я…

Давний кумир…

Широкие, строго ровные коридоры, архитектура до крайности простая, с острыми углами и ровными стенами — в древнем стиле — вот такой я увидела Иширскую Высшую Военную Академию (ИВВА). Мы с Руэлем широкими шагами шли вдоль вереницы дверей, на каждой из которых сиял свой собственный номер и высвечивались имена тех, кто в этих комнатах обитал.

Общага! Мужская! У меня немного дрожали коленки. Но папа, молодец, устроил все так, что нам с Руэлем выделили комнату с особыми условиями — только на двоих, тогда как остальные курсанты жили по четыре человека.

Конечно, войти в Академию по-простому мне не удалось. Легенда, придуманная для меня, гласила, что у меня редкое генетическое отклонение, из-за которого я не могу прилюдно раздеваться и жить вместе с незнакомыми людьми. Конечно, это не добавило мне уважения в глазах окружающих, но я же сюда учиться пришла, а не набивать себе цену в глазах общества!

Когда мы с Руэлем вошли в нашу комнату, я удивилась ее тесноте. Две кровати стояли совсем рядом, у каждой из них — глубокая ниша в стене для всякой всячины. Два небольших встроенных шкафа для одежды и два портативных письменных стола — это последнее, что удалось здесь обнаружить.

— Да, негусто, — протянула я, бросая рюкзак на одну из кроватей. Заметив вход в ванную, вошла туда. Здесь было большое зеркало в пол, инсталляция старой конструкции и узкая душевая кабинка. Современных приборов очистки тела я не заметила и решила, что в Академии намеренно создают учащимся некомфортные условия, чтобы их получше закалить.

Изображение в зеркале приковало мой взгляд. Я до сих пор не могла привыкнуть к тому, как выгляжу. Волосы пришлось остричь. На затылке красиво лежали удлиненные пепельные пряди, но на шее волосы были длиною всего в несколько миллиметров. Лицо выглядело грубее, чем мое настоящее. Чтобы достичь этого, я несколько недель пропитывала его специальным тоником, который изменил структуру кожи. Эффект от него должен продлиться целый год! Это были новейшие разработки ученых, и отец выложил за это средство баснословные деньги.

Но даже с таким лицом я казалась милой, точнее, милым парнишкой с большими голубыми