Книга Грешный ангел - Джулия Лэндон

— Что случилось? — воскликнула Лорен, не скрывая своего разочарования.

— Мы несколько ограничены в средствах, — устало пробормотал Пол.

Ограничены в средствах? Судя по обстановке, они просто бедствуют.

— Но… ведь какой-то доход у нас есть! — воскликнула Лорен.

— Все очень сложно, — мрачно ответил Пол. — Я потом объясню.

Повозка, подъехав ко входу, остановилась. Руперт соскочил на землю и занялся самым, по его мнению, важным делом — принялся загонять козлят.

Внезапно дверь распахнулась, и появился мальчуган лет двенадцати с большим багровым пятном на лице.

— Она приехала! — закричал он. — Она приехала! Он бросился к Лорен, которая торопливо вышла из повозки, и обхватил худыми руками ее ноги.

— Ах, Леонард! Как я рада тебя видеть! — Весело смеясь, она крепко обняла его.

— Ты плыла на очень большой лодке? — спросил мальчуган.

— Да, милый, мы плыли на очень-очень большой лодке, — ответила она, не переставая улыбаться. — Но мы видели только одного пирата.

— Пирата! А как вы узнали, что это пират? — спросил Леонард в благоговейном восторге. Лорен рассмеялась.

— Ну как же, на нем была треуголка, на одном глазу — повязка, на боку — сабля.

— Он выше дяди Итана? — прокричал, появляясь в дверях, мальчик лет десяти и тоже бросился к Лорен.

Она успела подхватить его прежде, чем он врезался в нее. Прижав мальчугана к себе, Лорен поцеловала его в золотистые волосы.

— Он выше дяди Итана и изъяснялся на незнакомом языке, — сообщила она, опускаясь на колени.

— Я же говорил, Лидия! Я же говорил, что там будут пираты!

— Я знаю, Теодор!

Следом за мальчиками выбежала хорошенькая двенадцатилетняя девчушка, которая негодующе фыркнула. Улыбнувшись, Лорен протянула к ней руку, но Лидию оттолкнула маленькая Салли, тоже выбежавшая из дома и бросившаяся к Полу. Еще один мальчик, семилетний Хорас, опередил Лидию; к поясу у него был привязан деревянный меч. Дети столпились вокруг Лорен, как цыплята, ожидающие корма, и она обнимала всех, и терпеливо отвечала на их вопросы, и смеялась весело, выслушивая новости.

— Черт возьми, не хочешь ли объяснить свой поступок? — раздался злобный голос.

Лорен подняла глаза и подавила готовый вырваться вопль. В два часа пополудни дядя Итан появился в поношенном халате, с бокалом бренди в дрожащей руке. Но еще больше ее потрясли его габариты. Господи Боже, он прибавил фунтов семьдесят, а может, и больше. Лицо одутловатое, бледное, подбородок мясистый, как у упрямого старого борова, что жил у них в пристройке. Он всегда был огромным, но таким Лорен его еще не видела. И очень разозлилась. Промотав их наследство, Итан поселился у них в имении. Роузвуд пришел в полный упадок, а дядюшка разжирел.

Лорен медленно выпрямилась, отпустила руку Теодора и подбоченилась.

— Добрый день, дядя.

— О чем ты думала, черт побери? — рявкнул тот.

Ах вот как! Лорел прищурилась и направилась к нему.

— О чем я думала? А вы о чем думали? Вы ведь обещали мне, дядя Итан! Обещали заботиться о детях!

Вздрогнув, Итан смущенно посмотрел на стайку детей, окруживших Лорен.

— Я и заботился! — выпалил он, лицо его побагровело. — Не увиливай от разговора, девчонка! Это ты нарушила свои обещания!

Приблизившись к дядюшке, Лорен закричала:

— Ничего подобного! Мы подписали договор, и он не был выполнен! Эти деньги мне не принадлежали! — Она молча смотрела ему в глаза. Пусть попробует не согласиться!

Итан явно был ошеломлен. Расправил отвороты своего халата и тихо пробормотал:

— Дерзкая девчонка.

Но Лорен его не слышала. На дорожку вышла миссис Питерман; на лбу у нее была мука, из пучка выбивались пряди волос. Издав восторженный вопль, Лорен бросилась к ней в объятия. Они крепко обнялись, радостно пританцовывая и покачиваясь.

Итан переадресовал свою враждебность Полу, в то время как тот направился к женщинам.

— Она отказалась от наследства, а теперь думает, что может делать все, что ей заблагорассудится! Ей-богу, она ошибается! Попомни мои слова! — прорычал он.

Пол, подняв бровь, смотрел, как миссис Питерман и Лорен рука об руку вошли в дом.

— Да, похоже, у нее уже трясутся поджилки. Самодовольная улыбка приподняла уголки его губ; он пошел за дядей и вместе с детьми вошел в дом следом за сестрой.

Со дня ее возвращения в Роузвуд прошло чуть больше месяца, думала Лорен, сидя в коридоре у двери, ведущей в приемную доктора Стивенса. Чуть больше месяца! Устремив пустой взгляд на стену, она удивлялась тому, что произошло за это время. Прежде всего Итан расстроил ее, заявив, едва она приехала в Роузвуд, что он намерен снова выдать ее замуж. Не прошло и четырех дней, как за этим заявлением последовала попытка мистера Тэдиуса Голдуэйта сделать ей предложение. Этого было достаточно, чтобы она с криком выбежала из дома.

Боже правый!

Новое замужество не интересовало ее даже в перспективе, да еще с каким-либо дряхлым стариком, о котором, разумеется, думал Итан, и, уж конечно, речи не могло быть о маленьком кругленьком аптекаре, Тэдиусе Голдуэйте по прозвищу Привереда.

Какой-то звук привлек ее внимание, и, подняв глаза, Лорен в ужасе раскрыла рот, увидев, как потрудились над букетом живых цветов Леонард и Хорас. По всему восточному ковру и маленькому столику у входа были разбросаны лепестки, так что в вазе с ручной росписью оставались только ободранные стебли тепличных цветов. Лорен вскочила, торопясь подобрать мусор, прежде чем доктор Стивене обнаружит его. Леонард помогал ей, в то время как Хорас стоял рядом с мрачным видом.

— Ничего страшного, — торопливо успокоила их Лорен, ища, куда бы спрятать лепестки. Никакого вместилища, за исключением корзины для тростей и зонтов, в прихожей не было. Озорно подмигнув мальчикам, она высыпала лепестки в корзину, обернулась, прижала к губам палец и подвела детей к единственному стулу в коридоре.

Она села, велела детям сесть у своих ног, и мысли ее тут же вернулись к выбору, стоящему перед ней. Как ни была она благодарна судьбе за возвращение домой, жалкое состояние, в котором находился Роузвуд, вызывало у нее отвращение. Пол уже объяснил ей, что в связи с повышением приходских налогов, падением цен на зерно и огораживанием приходских земель, в результате чего лучшие земли доставались богатым, в Роузвуде остался лишь клочок пахотной земли, к тому же уже истощенной.

— Представительство — вот что нам нужно! — бушевал он. — В парламенте некому защищать наши интересы!

Все это было ей непонятно. За исключением одного: их земля так утомлена, что не может давать хорошие урожаи, а если бы и могла, у них нет средств нанять работников, не говоря уже об уплате приходских налогов. И вот молодая женщина ломала голову, размышляя, как все уладить.