Книга Крымские татары в Великой Отечественной войне - Владимир Евгеньевич Поляков

период в мире танк Т-34 не знал себе равных, но после того, как заканчивалось горючее, он превращался в бессмысленную груду металла. Бензовозов в РККА было катастрофически мало. Доставляли бензин на бортовых автомобилях в бочках. При полном господстве авиации противника в воздухе подобные автомобили становились легкой добычей. Те танки, которые успели вступить в бой, поразили немцев своей неуязвимостью. Выпущенный в них прямой наводкой снаряд, отскакивал от брони Т-34, как горох. Правда, очень скоро выяснилась одна неприятная для нас деталь: неуязвимый для обстрела с земли, танк оказался беззащитным от ударов с воздуха. «Юнкерсы» уничтожали их не только бомбами, но и расстреливая из пушек. Вводить в состав танковых подразделений батареи противозенитной артиллерии стали только в 1943 году.

После того, как у артиллеристов заканчивались снаряды, они взрывали свои орудия, так как буксировать их на восток было нечем.

Часть самолётов, которые уцелели в первый день войны, удалось перегнать на восток, но там они оказались без технического состава, которому предстояло самостоятельно выбираться из окружений. Обслуживать «чужие» самолеты никто не собирался, так как существовавшая в ту пору система аэродромного обслуживания не предусматривала такого положения.

Вот фрагмент опубликованных воспоминаний Нури Халилова, о событиях 22 июня 1941 года. «Около 15 часов появился комиссар Ракитин и несколько средних командиров. Стали выдавать сухой паёк: сухари и по 100 грамм колбасы. Вручили новые винтовки, патроны, гранаты. Артиллеристы стали получать снаряды, мины. К17 часам полк и вся дивизия вышли к дороге на Брест и заняли позицию, чтобы напасть на беспечно едущих немцев. Полковые орудия 128-го, 102-го и 106-го полков, 77-го артполка и минометные роты неожиданно открыли швальный огонь. Фашисты заметались. Много грузовых машин было побито. Наши пехотинцы, автоматчики героически сражались с врагом. Бой продолжался до девяти вечера пока не начало темнеть. Мы смогли парализовать движение фашистских войск. Противник вызвал авиацию. Нас беспрерывно бомбили. Почти весь наш полк был уничтожен» [62, с. 86].

Есть в Белоруссии река Щара, небольшая речушка, приток Немана протяженностью в 325 км. Вот что произошло на ее берегах в самые первые дни войны, а точнее 24 июня 1941 года. Далее мы цитируем наградной лист на командира орудия 141 гаубичного полка 55-й стрелковой дивизии Саида Усейнова. Далее по тексту: «В районе р. Щара. Командир орудия Усейнов остался у орудия один, остальной расчет не мог работать, так как не давала истребительная авиация противника, но он не испугался свинцовых пуль и продолжал прямой наводкой расстреливать танки противника. Многие танки уже были охвачены пламенем огня, а враг продолжал свое движение на огневую позицию. Передний танк был на расстоянии 150 метров. Командир орудия навел 152 мм гаубицу и вражеский танк запылал. Радость т. Усеинова описать было нельзя. Тов. Усейнов вскочил на лафет гаубицы и начал танцевать. Это была победная радость комсомольца Усейнова. В этом бою Усейнов прямой наводкой вывел из строя 3 танка. Управляя орудием один».

…. Командир 141-го гаубичного артполка майор Рожетович.

09.07.41. Командир 55-й стрелковой дивизии подполковник Тер-Гаспаръян.

22.07.41. Указ Президиума ВС СССР.

От себя добавлю, что танцевал мой земляк хайтарму – национальный танец крымских татар.

Здесь же на реке Щара в составе 228 сп той же 55 сд сражался его земляк Исмаилов Нафе. В его семье сохранилось предание о том, как в те дни он встречался с известным впоследствии писателем Константином Симоновым и фотокорреспондентом Павлом Трошкиным. В книге воспоминаний писателя действительно упоминается о его пребывании в 55-й дивизии.

Рис. 2.3. Исмаилов Нафе на фото Павла Трошкина

Оказавшиеся в окружении формирования, противник автоматически переставал учитывать как боевые единицы. Несмотря на это, оставшиеся в живых бойцы и командиры упорно шли на восток. Вновь обратимся к воспоминаниям Нури Халилова: «Нас было всего 11 человек. Тем не менее, дважды мы нападали на одиночные машины. Закидывали их гранатами, стреляли, потом забирали всё, чем можно было поживиться, прежде всего, продукты, и уходили в лес. Отойдя от места нападения километров на десять, делали привал. Однажды напали на охрану железнодорожного переезда на магистрали Минск-Москва, южнее Орши. Уничтожили четырех немцев, забрали их оружие, продовольствие. В районе между городами Борисов и Орша, когда мы шли по лесной дороге, прямо на нас выехала легковая машина. Свет фар осветил нас, в том числе и меня. Фашисты схватились за оружие, но мы их опередили. Автоматной очередью я скосил водителя и полковника, который сидел рядом. На заднем сидении было еще два офицера. Всех четверых мы убили, продукты забрали, оружие выбросили, а колеса прокололи. Через 15–20 минут начался какой-то шум. Оказалось, что неподалеку от этого места в деревушке находился штаб немецкого полка. Полковник ехал в свой штаб. Захваченный нами его портфель мы посмотрели на следующий день, естественно, ничего не поняли» [62, с. 83].

Рис. 2.4. Осенняя распутица 1941 года

В 63 км к востоку от Смоленска и в 350 километрах к западу от Москвы на пути Вермахта оказался маленький городок Ярцево. Еще не был взят Смоленск, а вокруг Ярцево уже шли бои. Здесь впервые страна услышала имя будущего прославленного полководца Константина Рокоссовского. Возглавляемая им

группа выходящих из окружения войск на какое-то время остановила противника. Бои продолжались до 5 октября. После этого говорить о блицкриге можно было только как о несостоявшейся авантюре. Тем не менее, враг продолжал рваться к Москве. Из-за начавшихся дождей дороги стали непроходимыми. Была магистраль, связывающая Москву с Минском, но её пропускная способность не могла удовлетворить и сотой части потребностей. Наступление забуксовало.

В 175 километрах к востоку от Смоленска и уже в 210 километрах от Москвы есть городок Вязьма. Древний городок, впервые упоминается в 1239 году. Вот там под Вязьмой была сделана попытка отбросить врага. В бой были брошены кадровые дивизии второго эшелона, а также сформированные из жителей Москвы ополченческие дивизии, многие из которых даже не успели переодеть в военную форму. Страшные бои продолжались с 2 по 13 октября. Увы, ничего не получилось. Воевали мы пока также, как и в Белоруссии – «растопыренными пальцами».

7 октября Вязьма была взята противником. В окружение попало 37 дивизий РККА, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк Резерва Главного Командования, в том числе 10 дивизий добровольцев-ополченцев из Москвы. Из 15 тыс. бойцов и командиров 7-й Бауманской дивизии народного ополчения под Вязьмой погибло около 14 тыс. Всего в октябре 1941 года в боях