Книга Терминатор 1938 - Алексей Николаевич Осадчий

Две недели мыкается, дед Тарас говорит — скоро из района солдаты с собаками приедут.

В моей истории, поведанной в ответ, также хватало трагедии, и линия любовная наличествовала. А как же. Агент Госбанка Василий Трошев в тот раз вёз не деньги, но важные документы. А мазурики решили — червонцы в портфеле. И подвели в Мозыре красотку Клаву, которая опоила зельем гражданина Трошева, умыкнула сумку со всеми бумагами. Теперь светит десять лет лагерей, самое малое. А то и расстреляют, чтоб другим курьерам неповадно было. Сбежал, не дожидаясь ареста, вот, горе мыкаю в болотах здешних, не знаю куда податься.

— А давайте, дядь Вася, на стройку пойдём. Дедушка говорил — в Речице набирают на дорожное строительство, — зачастил, воодушевившись, смолокур-Ромео. — Там всех берут, даже без открепления из колхоза.

По идее распрощаться пора с Егоркой, протестировал на парне «бригадирский уровень», заодно здоровье бульбашу восстановил, в болотах подорванное, ишь как воспрял колхозник, более «не крючит» и кашель пропал. А просто получил организм «инструкцию», теперь ближайшие полгода (хотя может и поменьше, я ж в этой реальности только осваиваюсь, только «учусь на волшебника») тело Егора Петровича проработает в оптимальном режиме. Нет, ничего сверхъестественного, никаких чудо опций, обычный человек но с охрененно высоким иммунитетом.

Отдал «партизану» выпотрошенные тушки двух рябчиков, костёр помог развести, добыв огонь трением, задарил коробок аж с семью спичками. Мне серники без надобности, а парню пригодятся…

И хотя нет пока спутников связи и внедрённый в мою персональную «ментальную флешку» Скайнет дремлет, ориентируюсь на местности прям как Дерсу Узала в своих таёжных угодьях — через четыре часа как расстались с Егором вышел, точнее выбежал (скорость наше всё) на трассу. Ну как трассу — убитая гравийка, выбоины-колдобины. Это при батьке Луке гордилась Беларусь развитой дорожной сетью.

Хреново — развалились сапоги товарища Никонова и вся одёжка «донора» ухайдокана до неприличия, штаны и те порвались в трёх местах, в том числе и в самом интересном…

Благо городок Речица недалече, плюс повезло, полчаса не просидел в засаде — появилась влекомая здоровенным гнедым жеребцом таратайка не таратайка, рыдван не рыдван, в общем — коляска странная. На такой батьке Махно следует гонять, или ррреволюционным матросам-анархистам. Управлял «экипажем» сухонький седобородый дедок, классический «дед Щукарь». Только пассажир, ни хрена не походил на бравого жилистого «двадцатипятитысячника» матроса Давыдова — пузат и усы как у товарища Гитлера, та самая модель, «пизда под носом»…

Выскочить из кювета и запрыгнуть в тарантас для сверхчеловека-киборга плёвое дело. За полторы минуты управился — «Щукарь» отключён часа на полтора — очнётся на обочине и ничего помнить не будет. Понятное дело, мазурики напали, оглоушили. Рядом уложил инструктора Гомельского райкома партии Анастаса Виссарионовича Гиркина, надо же какое ФИО затейливое у человека. Только в отличие от кучера партийный бонза в исподнем упокоился в придорожной канаве. Наверняка очень скоро их обнаружат, вон, пылит десятка полтора телег, стопудово обоз какой-нибудь везёт урожай в закрома Родины, только растормошить Гиркина и «Щукаря» не получится у колхозников быстрее полутора часов, мои «установки» посильнее будут, чем даже у Чумака и Кашпировского.

Хорошо, сапоги гражданина Гиркина идеально подошли. Честно говоря из-за обувки и выпрыгнул из засады, за пару сотен метров оком терминаторским углядев нужный размерчик.

К лошадям и автомобилям никогда не тянуло — обихаживать авто или коняшку, это ж столько времени надо. Потому и предпочитал в жизни первой на такси потратиться, оно куда выгоднее получалось — ни гаража, ни проблем со стоянкой, ни разборок с эвакуаторщиками и гаишниками. Не, водить то умел, но не покупал автомобиль чисто из лени. А тут жеребец, злой и норовистый, почуяв нового кучера, как рванул вперёд, закусив удила. Про удила это для красного словца, хрен знает, чего там конь ретивый закусил, но благо пёр тарантас в нужном направлении, я и не переживал особо. Километров за пять от древнего и славного города Речица покинул экипаж, лихо, аки циркач какой соскочил, на прощание огрев коника кнутом. В тему вспомнился «Иноходец» Высоцкого, те строки, где без жокея несётся к финишу конь-чемпион. Примерно через полкилометра тарантас опрокинулся и развалился, гнедой потащил половину расхреначенной колесницы далее. Ничего, поймают жеребчика. Жаль, если кастрируют за буйный нрав, лучше уж в Красную Армию передадут, в порядке шефской помощи…

Хорошо когда память абсолютная. И пусть про удила хомуты и прочую сбрую я мало что знаю, не интересовался, но ФИО первого секретаря Гомельского областного комитета Коммунистической партии Белоруссии накрепко запомнилась, вероятно когда случались перерывы в работе на лунах Юпитера читал про Великую Отечественную, тогда персональный Скайнет и «отложил в ячейку» нужную информацию. Углядев сержанта госбезопасности, клеящего у столовой симпатичную барышню, величественным взмахом руки подозвал энкавэдэшника. Тот, подозрительно поглядывая на непонятного гражданина в «начальственном» прикиде, всё-таки подошёл.

— Товарищ, я помощник Флавиана Васильевича. Да, Жиженкова. Сейчас сюда прибудет ответственная комиссия из области и что увидит⁈ Я вас спрашиваю⁈

— Что, увидит комиссия, товарищ помощник товарища первого секретаря обкома Жиженкова? — Сержант заробел, почуяв металл и уверенность в голосе незнакомого партийца.

— Пойдёмте, покажу, как здешнее хулиганьё разрисовало плакат с товарищем Ежовым.

— С Николаем Ивановичем?

— Да, с вашим наркомом. Рожки пририсовали, усы как у Гитлера. Позорище! Увидят товарищи такое, оргвыводы последуют незамедлительно! И мне достанется на орехи — не подготовил визит!

Услышав, что и «товарищ из центра» на нервах, чекист приободрился и засеменил рядом, пытаясь узнать, какие такие плакаты с товарищем наркомом развешены и где. И почему органам ничего не известно.

— Комсомольцы расстарались, так их растак. На амбулаторию повесили, по главной улице, надо всё проверить ещё раз и составить акт на испорченный врагами народа плакат.

Услышав про акт, верный ежовец закивал одобрительно. На входе в местную больничку в «сенках» или как там у бульбашей называется, есть комнатка для метёлок, и прочего инвентаря дворника, туда и забросил отключённого сержанта, прихватизировав его «ксиву». И плевать что непохожи, главное тут — корочкой махнуть вовремя и морду протокольную явить. Сержант Гуменюк Николай Симонович очнётся через сутки, если не подведёт, не засбоит моя персональная чуйка, и ничегошеньки энкавэдэшник не вспомнит.

Так, теперича имею докУмент инструктора райкома партии и сержанта НКВД. Вполне достаточно для начала дивной карьеры в СССР в одна тыща девятьсот тридцать восьмом году. Подслушал на улице разговор двух «чинарей», вслед за ними прошёл в столовку для местной партхозноменклатуры. Талонов на обед при себе нет, но магическое заклинание; «обком, помощник Флавиана Васильевича» и тут сработало безотказно. Подумаешь, через сутки — двое засуетятся местные товарищи, гадать будут, кто тут накуролесил, борща и котлет на халяву навернул — аферист типа Остапа Бендера или матёрый