Книга Железные Рыцари. Род Волка - Антон Чернов

Случайно, конечно, но сам понимаешь. А с чего ты поинтересовался Гален? — немного нахмурился он. — Мари — моя подруга. Подруга детства, — фыркнул он, — как она называет. Их клан — наши соседи. Были когда-то конфликты, но сейчас — практически союзники. А с чего ты интересуешься?

— Чтоб понимать что и как у нас в команде.

— Кхм.

— Правда! — возмутился я. — Просто были моменты, которые я не понимал.

— Только прошу, возможно излишне, не обижай…

— Да и не собирался! — возмутился я. — Просто понять хотел — вот сам же удерживал!

— А, — улыбнулся Олаф. — Это — нормально. Ты Ренжи Шики-Хан.

— Чегось? — аж немного окосел я от ну вот уж совсем непотребного обзывательства, причём функционал переводчика браскомма окосел не хуже меня.

— Временный Командир, на миндзоку. Я его не знаю толком, Мари сама тебя так называет. Ну и показал себя «правильным» командиром. В общем, не обижай…

— Да и не собирался! Хотя девчонка хорошая, вообще-то.

— Это да, — покивал Олаф.

— Господа, а я вам не слишком мешаю? — очень ядовито поинтересовалась Гилла, с очень снобски-аристократичным выражением на лице, на что Себ ехидно кивал, предатель такой.

— Не слишком, — честно признал я, под хрюканье всяких аристократов. — Но мы больше не будем. Наверное.

— Очень обнадёживает, — чопорно кивнула Гилла, но всё-таки хихикнула.

На этом я с командой и распрощался — почти полтора часа протрепались. Пожелал успехов-удачи, обрадовал Себа просьбой «записей занятий». А что? Меня этот деятель постоянно на записи лекций раскулачивает, а теперь я весь из себя пострадавший, пусть сам мне тащит. Лицо в натуре графа после моей просьбы меня порадовало: нахмурился и, хоть и кивнул, уходил ОЧЕНЬ задумчивый. Видно, не записывал не хрена, но моя просьба — вполне нормальна, особенно с учётом переданных ему записей. И сейчас Себ будет с языком на плече обегать слушателей, клянча записи. Мелочь, а приятно, хех.

Следующими посетителями были троица наших соседей, без Олафа, само собой. Приятельствовали, здоровались и на часть занятий вместе ходили. В общем, встретится с парнями, учитывая их просьбы «принять» — было нормально. С соседями отношения на пустом месте будет портить только дурачьё. Правда… Ну блин, они же аристо, причём «правильные» а не как Олаф, и не свои парни (относительно) как Себ. В общем, поздоровались, поздравили-восхитились. Рассказали как сами во время нападения всё видели. И это было нормально и небезынтересно. Но заняло четверть часа, а вот потом…

— Господа, вы не находите что системная оборона Тау Верде находится в удручающе прискорбном состоянии?

— О да, вы как точно подметили, маркиз. И пути к Ангарам в Академии никак не отвечают условиям военного времени. Представьте — мне даже наступили на ногу! И я не могу привлечь оскорбителя к ответу: его вина ничтожна, виной всему узкие, негодные коридоры!

— Исключительно правильное замечание, барон. А вы что скажете, шевалье Безмолвный?

Аристократический трёп, чтоб его. Точнее старческое брюзжание, в исполнении моих ровесников. Самое неприятное, что обычно в этих жуть, каких аристократичных тусовках я появлялся с Себастьяном. И в натуре граф с готовностью включался в брюзжание. А вот теперь у меня такого полезного Себастьяна нет, а эти соседушки ко мне обращаются. Типа, побрюзжи-ка Гален с нами, мда. Ну, хоть отмазаться смог — всё же я не в коридоре или столовой там, а в целительских палатах. Да и вообще — в целительском саркофаге, на шлаги в комбез уходящие посетители взгляд украдкой бросали.

Так что закатил я глаза, да и изобразил страждущего Галена, изо всех сил.

— Вам нездоровится, Шевалье? — не остались мои потуги без награды.

— Признаться, немного, — с мужественно-страдающей физиономией озвучил я, сделав небрежный жест в сторону трубок. — Но вы продолжайте, господа…

— Простите, но вынуждены вас оставить. Примите искренние извинения, шевалье — дела. И скорейшего вам выздоровления.

И, к счастью, свалили. Нет, вроде даже неплохие парни… Но блин, как они умудряются часами брюзжать⁈ Впрочем, Себ тоже брюзжит, хорошо что не со мной, напомнил я себе.

А дальше у меня выходило окно — я на час на «смену» ходоков к Безмолвному телу рассчитывал. А соседей выпнул пораньше. Так что даже перекусил спокойно — кнопка вызова, как и кнопка замыкания саркофага была под рукой. Правда явившаяся врачиха аппетиту не способствовала. Видок у тётки был ОЧЕНЬ кислым. Но на мое «покушать бы» она кивнула. И вскоре припёрла поднос с… Да даже не соплями! У соплей хоть какой-то вкус есть, в отличие от этой сероватой бурды и белёсой жидкости. Я даже браскоммом проверил — нет, всё нормально и вроде даже полезно, ни яда, ни снотворного. Но пакость редкостной пакостности по консистенции, с полным отсутствием вкуса. Впрочем — сожрал, хотя отвращения скрывать не стал.

А следующей на очереди у меня была Мари. И её появление на пороге было довольно занятным, как и последующее. Открываются двери в палату, Мари на пороге, низко склоняется — чуть ли не поясной поклон! Ну ладно, у неё с поклонами свои эти, миндзочные заморочки. Но вопрос не в том: за её спиной, в паре метров, мелькают золотые кудряшки. И не в воздухе висящие!

Арвенг эта, ульверистая, блин! И я, в первый момент, напрягся. Что бы и как бы я не хотел, как бы СЕБЯ не отговаривал — эта девчонка часть Рода, который меня убивает, без шуток. Так что руки автоматом рванули к рассекателю и игольнику. И выражение лица, хоть я и контролировал, но явно не до конца. Потому что Мари, разгибаясь, кинула на меня взгляд, вскинулась, развернулась, и, придерживая рукоять постоянно носимой на поясе сабли, явно в боевой стойке уставилась на Кудряшку.

Последняя, с задранным носом продемонстрировала ладони, типа — агрессии не проявляю. И выдала:

— У меня послание шевалье Безмолвному.

— Передам, — совершенно ровно проронила Мари.

На последнее Кудряшка слегка пожала плечами и извлекла из рукава небольшой листок. Протянула Мари, развернулась и утопала. А я от всего этого офигевал, но взял себя в руки.

— Привет Мари, — наконец поздоровался я.

— Здравия, Старший, — ещё раз поклонилась она. — Враг? — кивнула она назад, куда скрылась Арвинг.

— Эммм… всё сложно, — честно признал я. — Да и сам разберусь…

— Хранить Старшего, пока он принимает решения — Долг воина! — аж рявкнула она. — Несмываемый позор допустить ему ущерб на своих глазах!

Так, насколько я понял, имеется в виду, что пока я главный нашей команды, она выполняет роль этакого телохранителя. Не вообще: понятно что не нянька и не всё такое. Но при угрозе при ней — защищает, потому что «позор». Соответственно, когда я потопал на балкончик с Лаурой — она не ревновала. А просто решила прикрыть от потенциальной опасности. Это…не сказать чтобы удобно, вообще-то. И надо будет как-то с этим разобраться. Но вот конкретно сейчас — её забота весьма уместна. И чёрт знает, что Кудряшка на самом деле хотела. Да и психануть я мог, если бы она появилась одна. Не насмерть, но потянись Арвинг за листком — руки бы точно лишилась, у меня первая реакция и Путь рассекателя на это сработал.

Тем временем Мари подошла к саркофагу и… упала на колено, склонив голову и протягивая бумаженцию!

— Ты это, поднимись, — растерянно протянул я, на что руки с бумажкой немного качнулись. Блин, вот ритуальщина какая, посетовал я, принимая бумажку, после чего Мари поднялась и уставилась на меня.

— Опасности нет, я ручаюсь, — кивнула она на бумажку.

— Это понятно, но можно без коленопреклонений…

— НЕТ!!! — рявкнула она. — Старший, совершивший Великий Подвиг — достоин преклонения!!!

— Да не совершал я подвигов…

— Скромность красит воина! — покивала Мари.

— Ну хоть не на людях! И вообще постарайся без коленопреклонений этих. Ну правда — неудобно, — честно признался я.

— Хай! Почтение величию Старшего при посторонних — только в малой форме! — склонилась она.

Мда уж. Нет вообще — даже в чём-то приятно, частично. Прям таки и почёсывает что-то внутри, в смысле любимого Бронзовым «величия» и прочей подобной фигни. Но нахрен надо, да и вправду неудобно.

А дальше просто поговорили: цела, здорова. Рассказала более подробно, почти как докладом, что видела где была. Пожелала скорейшего выздоровления и, после глубокого поклона, умаршировала. Мда уж, почесал я затылок. Как то у меня с Мари последнее время самая частая фраза, мда уж.

Ну ладно, это не плохо, просто непривычно и в перспективе — решаемо, наверное. А сейчас понять, на кой хрен ко мне Ульвериха припиралась. И что там в записулине. Развернул я бумажку — чистая, не ядов ничего такого. Ну и Мари говорила, да и я проверил. А там — короткий рукописный текст:

Шевалье Безмолвный, прошу не воспринять это послание за слабость. Вы — враг моего Рода, так есть и останется. При этом, вынуждена, будучи человеком чести, сообщить, что к покушению на вас, в момент