Книга Финляндия. Творимый ландшафт - Екатерина Юрьевна Андреева

и шведской ее колонизации не так уж много. Известно, что еще в IV веке до н. э. грек Пифей упоминал о племени phinoi, а римский историк Публий Корнелий Тацит, зять одного из покорителей Британии Гнея Юлия Агриколы, в своем исследовании 98 года о Германии писал о двух народах, живших в Суоми: оседлых финнах и кочевых саамах, причем указывал, что у них большой властью пользовались женщины. Спустя тысячу лет новгородцы называли своих соседей «сумь» и «емь». Своей письменности у этих народов не было, все найденные здесь дошведские письменные памятники Средних веков принадлежат пришлым людям, в основном викингам. Финны, в отличие от уникумов-новгородцев, поголовно грамотных, включая детей и женщин, не стали писать на бересте на варяжский манер. Это, конечно, не означало отсутствия культуры: древние магические сказания финны и карелы, среди которых многие сказители не умели писать и читать и в 1970-е годы, упрямо сохраняли в каждом следующем поколении вплоть до конца прошлого века. Финские и саамские заговоры высоко котировались в языческих обществах Севера. В саге «Красивая кожа» упоминается о том, что около 933 года в Финнмарке, на пограничном с Финляндией крайнем севере Норвегии, где в основном кочевали саамы, правил конунг Маттул, который был «всех ученее в колдовстве».

В эпоху викингов, когда север Европы оказался в эпицентре всеобщей истории, запад и юг Финляндии контролируют в основном датчане, наиболее продвинутые из скандинавов, служившие когда-то еще в римских легионах. Однако их больше интересуют территории Норвегии, Англии, Северной Германии и Эстонии, и потому Финляндия становится областью интересов шведов, приплывающих сюда с Готланда. Норвежцы, впрочем, тоже бывали в этих местах. В известной истории варяжских конунгов «Круг земной», написанной в 1230-е годы исландцем Снорри Стурлусоном, есть любопытный эпизод: однодневный грабительский тур Олава Святого на Финнланд около 1008 года. Олав, тогда еще не святой (он почитается и православными, и католиками, так как был канонизирован перед схизмой), а Толстый, после Готланда поплыл в Финнлад и «грабил там, и пошел вглубь страны, а народ весь бежал в леса и забрал из селений все имущество. Конунг далеко зашел в страну ту и шел по лесам; там было несколько селений в долинах; это место зовется Хердалар. Они мало захватили добычи, а людей и вовсе не захватили. А когда они вошли в лес тот, бросился на них народ со всех сторон и стрелял в них; и сильно нападали; конунг велел укрываться. И прежде чем он вышел из лесу того, потерял он много людей и многие были ранены; к вечеру пришел к кораблям. Они, финны, чародейством вызвали непогоду и бурю на море. А конунг велел поднять якорь и поднять паруса, и держались всю ночь у берегов страны той; и здесь, как оно чаще всего и бывало, счастье конунга оказалось сильнее чародейства финнов; за ночь они подошли к Балагарсиде (шведским шхерам), а оттуда вышли в море. Рать финнов двигалась путем, пролегавшим поодаль от берега, а конунг плыл вдоль берега»[5]. Так что у финнов был свой Тевтобургский лес.

Олав Святой был известен как умелый и безжалостный воин. Одной из его наиболее эффектных операций стал рейд на Лондон, захваченный тогда датчанами, которые поджидали корабли Олава на мосту через Темзу, готовясь уничтожить норвежцев камнями и стрелами. Но Олав не дал им такой возможности: по его приказу кормчие и гребцы быстро загнали корабли, прикрытые сверху шкурами и щитами, под мост; привязали корабельные канаты к его опорам и на максимальной скорости рванули назад; мост рухнул, утопив датское войско. Эту молниеносную победу наблюдал с берега тогдашний лондонский епископ, в прошлом – монах из Гластонберри, а в будущем – святой Зигфрид. Он был так впечатлен, что вскоре отправился вслед за Олавом в Скандинавию и стал одним из первокрестителей Швеции.

А в Суоми Олав прошелся по наиболее населенным побережьям, где пролегали торговые и военные пути викингов. В Финляндии находят итальянские кубки и другие предметы роскоши. Финны вполне могли оказать святому достойное сопротивление, так как оружие тут, на юго-западе, к IX веку точно умели делать сами. Также более-менее обустроенной была центральная часть страны, позднее названная Тавастией по имени основной финской народности – тавастов, которая по подсчетам сохранившихся древних деревень могла составлять к середине XIV века примерно 10 000 человек. Именно против тавастов, которые бунтовали против шведов в 1230-х годы, и их восточных соседей, то есть карел и новгородцев, папа Григорий IX в 1232 году призвал во Второй северный крестовый поход шведского епископа вместе с Ливонским и Тевтонским орденами. Есть и другие сведения о письме от 24 ноября, хранившемся в Черной книге собора Турку: якобы оно было направлено непосредственно против Новгорода, который нес в себе угрозу крещенным в католичество финнам. С именем этого папы, покровителя канонизированного в будущем святого Франциска (святой, став основателем ордена, вероятно, тоже начал ценить эффективных менеджеров), связано несколько далекоидущих исторических гнусностей: инквизиция, декрет о вечном рабстве евреев и объявление черных кошек дьявольскими отродьями (кошек в Европе тут же начали уничтожать, как воробьев в маоистском Китае, вследствие чего через несколько десятилетий беспрепятственно распространилась чума, бороться с которой, совершая чудеса, пришлось уже святой Биргитте).

С повелением папы был, несомненно, знаком и рукоположенный в 1220-х годах финский епископ Томас, первая историческая личность в анналах Суоми: сохранилось его письмо 1234 года по поводу земель в Ноусиайнене, которые он передавал в управление своему капеллану. Считается, что именно епископ Томас стал вдохновителем похода шведов на Новгород в 1240 году, который был, вполне возможно, спровоцирован набегами новгородских войск на Финляндию в 1226–1227 годах. Новгородцы контролировали не только свои охотничьи промысловые угодья, но и карел, которые платили им дань. В отличие от тавастов, также однажды оказавшихся данниками Новгородской республики, карелы были связаны с Новгородом православной верой: они были крещены не позднее начала XIII века. Походы на Новгород с участием тавастов должны были устрашать их самих не меньше новгородцев: тавасты в 1230-е годы бунтовали и против Томаса, который крестил их с особой жестокостью. Судьба епископа Томаса сложилась незавидно: в 1245-м он был разжалован по обвинению в подделке послания папы и убийстве (запытал кого-то до смерти).

Битвы на Неве в 1240 году, где, по легенде, Александр Невский ранил копьем в лицо Ярла Биргера, зятя шведского короля, и на Чудском озере в 1242-м притормозили осуществление планов по захвату Новгорода и Пскова. Этому особо способствовало участие пассионарных литовцев в войне против немецких рыцарей, союзников шведов по северным Крестовым походам XIII