Книга Улей. Книга 2 - Алекс Джиллиан

действительно так, мне понадобиться заключение экспертной криминалистической группы.

— Крон, я считаю, что мы можем обойтись без криминалистической группы, — снова вмешивается Медея, ласково поглаживая мужа по плечу. — Нам ни к чему глаза и уши спецслужб. Мы справимся своими силами. Совет ни о чем не узнает, и наша репутация будет чиста. По-моему, здесь все очевидно. Трутень нарушил инструкцию и не осмотрел пчелку. Если бы он это сделал, то господин Мин был бы жив и здоров. Я придерживаюсь первоначального варианта. Убрать свидетелей, а потом организовать нашему почетному гостю трагическую случайную смерть и роскошные похороны.

— Ликвидировать Эйнара нецелесообразно, — поднявшись из кресла, я неторопливо направляюсь к овальному столу. Охрана подрывается за мной, но Крон жестом приказывает им не суетиться. — Во-первых, у него высокий рейтинг среди гостей, Эйнар приносит корпорации больший доход, чем любой из трутней двенадцатого уровня, — положив ладони на столешницу, я немного наклоняюсь вперед и проговариваю свою мысль, глядя исключительно на Кроноса. Медее мое предложение точно придется не по вкусу. — Во-вторых, гости ждут его появления на сезонном стриме. В-третьих, мы потеряли выгодный частный контракт, но можем получить новый, выставив Эйнара на аукцион. Разумеется, только в том случае, если он выживет. Учитывая, что парень год продержался на шестом уровне, у него неплохие шансы и следовательно высокая цена.

— А если он будет болтать? — ожидаемо влезает Дея. — Это риск, Бут. Я против.

— Моя госпожа, — я учтиво склоняю голову и придаю своему голосу вибрирующую низкую интонацию, от которой она обычно сразу начинает течь, как сука. — Я осмелюсь повторить: трутень продержался на шестом уровне в течении года. Кроме него, этого не удалось никому. Заверяю вас, он осознает истинную ценность жизни и не посмеет сказать ни слова.

— Я принимаю аргументы батлера, — озвучив свой вердикт, Кронос снимает с повестки ликвидацию трутня, а я задаю вопрос, который должен был прозвучать еще в начале:

— Когда мы соберемся заслушать показания Каталей Гейден? Разве она не должна находится сейчас здесь и отвечать на вопросы вместе с нами?

— С этой ненормальной все понятно. Ее хозяин убит, она больше не нужна, — пренебрежительно отвечает за мужа Медея.

— Я допрошу ее сам, — коротко отвечает Крон, заставив жену заскрежетать зубами, а меня невозмутимо принять его решение. — Но до того, как пчелка подтвердит ваши показания, вы оба находитесь под наблюдением.

Глава 3.1

Глава 3

Кая

Два дня назад

— Боже, опять ты, — едва разлепив веки, сонно стонет пчелка, ничуть не удивившись наличию батлера в постели, в которой она абсолютно точно засыпала одна.

С некоторых пор увидеть с утра физиономию Бута на соседней подушке перестало быть чем-то из ряда вон выходящим. До нормы пока далеко, но и вскакивать и с ужасом вопить: «Что ты тут забыл?», — нет ни малейшего желания. Подумаешь, валяется рядом, пялится в потолок, сложив руки на мерно вздымающийся груди. Как покойник, ей богу. Чертовски живой и до рези в глазах идеальный, но… Красивые замороченные психопаты — не ее тип. К тому же, ей с ним все равно ничего не обломится.

— А ты опять не рада, — ухмыляется Бут, поворачиваясь на бок. Пристальный сосредоточенный взгляд, как рентгеном, просвечивает заспанное женское лицо, затем опускается ниже, вынуждая Каю инстинктивно одернуть задравшуюся футболку.

Стоп! Футболку?

Откуда, черт возьми, взялась футболка?

— Ты очень крепко спала, пропустила много интересного, — фраза звучит двусмысленно, заставляя пчелку подпрыгнуть на месте. — Неужели не спросишь, кто тебя сначала раздел, потом одел? — сукин сын откровенно издевается. — И тебе совсем неинтересно, в чьей постели ты провела эту ночь?

Он, конечно, козел и провокатор, но перечисленные вопросы ее и правда интересуют. Нахмурившись, Кая быстро пробегает взглядом по развалившемуся на другой половине кровати мужчине. Спасибо, что на сей раз он не голый. Рубашка, брюки на месте и даже почти не помялись. Не хватает только пиджака.

Повертев головой, Кая замечает недостающую часть костюма аккуратно повешенной на спинку стула. Обычное движение задействует лицевые мышцы, вспыхнув болью в той части, куда пришелся удар взбесившейся пчелки.

— Только не говори, что это твой дом, — севшим голосом выдавливает пчелка.

— Я здесь отдыхаю, поэтому — да, его можно назвать моим.

— Супер, вот я и побывала у тебя в гостях. Черт… — глухо застонав, Кая дотрагивается кончиками пальцев до пульсирующей щеки. На ощупь отек не такой огромный каким мог бы быть, но жутко болючий. — Паршиво выглядит? Да? — спрашивает она, перехватив внимательно наблюдающий за ней мужской взгляд.

— Трой пообещал, что через неделю ты будешь, как новенькая, — протянув руку, Бут бережно отводит тонкую кисть от ее лица. — Лучше не трогай.

— Ты позволил этому извращенцу снова приблизиться ко мне? — вне себя от ярости, вспыхивает Кая.

— И даже осмотреть, — нагло сообщает батлер.

— Ты говорил, что разберешься с ним!

— И я разобрался, но не нашел доказательств выдвинутых тобой обвинений. Трой не делал того, о чем ты говорила, — утверждает Бут.

— Выходит я лгунья? — нервно усмехнувшись, пчелка натягивает футболку на прижатые к груди колени.

— Не думаю, что ты хотела намеренно меня обмануть, — миролюбиво отзывается Бут. — Трой действительно тебе неприятен, и именно по этой причине твое подсознание ищет способ устранить подальше вызывающий опасения объект.

— Почему ты всегда говоришь, как чертов мозгоправ? — закатив глаза к потолку, фыркает девушка.

— Почему ты устроила драку, Кая? — быстрый переход на другую тему приводит ее мысли в ступор. — Ты говорила, что никогда не будешь сражаться за мужчину.

— Я имела в виду что не буду сражаться за тебя, — вызывающе бросает она, вздёрнув подбородок. Натянутые мышцы снова причиняют боль, согнав с нее всю спесь.

— Я хорошо помню тот разговор, — бархатисто «поёт» мерзавец, прикасаясь костяшками пальцев к синякам на ее щеке. — Ты была так уязвима, напугана. И взволнована.

— Я не знала, чего ждать, — дернувшись от неожиданности, Кая настороженно всматривается в непроницаемое лицо. Какого хрена он опять распускает руки? И что за дурацкий сексуальный тон? Охмурить решил? Зубы заговаривает? Не на ту напал маньяк недоделанный.

— Так будет всегда. Но теперь ты не боишься, — Бут не спрашивает, а скорее