Книга Реверсивный самоубийца - Лемор

странность — мне нравился запах, который был на кладбище. Это был не запах трупов, как и не запах «древности».

Я уловил сладкий, манящий, всеобъемлющий запах того, что придёт рано или поздно за всеми живыми существами, хотят они того или нет.

Про себя ухмыльнулся, подивившись помпезности своих мыслей.

Запах немытого тела, разве что.

Уровень класса «########?#######» повышен!

Ну кто бы сомневался. Уважаемая в узких кругах работница порта, кажется, подгадывала мои мысли.

Не разбираясь над тем, куда конкретно иду, направился в глубину леса в надежде попасться какой-то живности. Мелкую, которую пассивно прекрасно чувствовал, по большей части, пропускал. Точнее, они меня пропускали. Лес ко мне был, кроме шуток, довольно дружелюбным и милым: белочки, стоило мне пройти мимо них, чуть ли не с визгом быстренько бежали, птицы от моего тихого шага задорно улетали, провожая меня в счастливый путь, редкие змейки, пытавшиеся от меня затаиться в лесу, стремительно уползали, сверкая хвостами, когда понимали, что я подхожу именно к ним.

Словно чума.

Особых надежд попасться ядовитой змее не было, но всё равно было немного обидно от того, что никто не хочет перегрызть мне горло. Мир полон несправедливости и моей ярости, которую я выплескивал на небесное тело, доказывая ту самую закономерную несправедливость.

К сожалению, мозги работали слишком хорошо, и я удивительно ясно понимал, какую же лютую херь творю.

По пути не оставлял надежд себя как-то прибить: и на дерево залезал, делая самые что ни на есть красивые пируэты головой вниз, и пытался разбить себе голову об камни, и даже нашёл, проходив с пару часов, пещеру медведя.

Добрый мишка спал и видел третий сон, пока я к нему не залез в берлогу. Впервые увидел медведя, стоящего на двух лапах: проснувшийся ещё в момент моего входа бедолага, не имея возможности сбежать из-за того, что я заслонил выход, кидался на стены, жалобно рычал и шкрябал землю. Потом заскулил.

— Ты собака, что ли? — прорычал зло на этого неудачника, подойдя вплотную к вжавшемуся в стены берлоги медведю. — Ты видел свою лапу⁈ Да она больше моей головы! Убей меня, ссыкло шерстяное!!!

— Гр-р-р… гр-р-р…

Я готов был поставить своё желание сдохнуть на кон, что он молил о пощаде на медвежьем.

Сплюнув, ухватился двумя руками за лапу в отчаянии заскулившего медведя и положил себе на грудь. Ссыкливый мишка сопротивлялся, пытался вырваться из моей удивительно сильной хватки, но не нападал. Кажется, пытался несколько раз поцарапать, словно излишне игривая девица в постели, однако успеха так и не достиг, не оставив на теле ни царапины. То ли ленивая задница вообще не пыталась, то ли моё тело с каждым поднятием уровня «класса» становится крепче. Учитывая, что падение с дерева головой вниз не сломало мне ни единой косточки, оставив лишь чувство лёгкого головокружения, предположение должно быть правильным.

К горлу подступил ком.

Грёбаное проклятье. Тенденция пугала. Мне нужно сдохнуть раньше, чем моё тело станет слишком сильным.

Когда я отпустил медведя и он, упав, закрыл морду лапами, задрожав совсем как человек, который сейчас находится на пороге смерти, пришёл к мысли, что это было чем-то похоже на домогательство. Немного постояв над перепуганным животным, понял, что пора менять тактику и присел рядом с этим ссыклом, начав гладить шерсть медведя. Под вставшей дыбом шерстью чувствовал тугие мышцы хищника. Довольно покивал.

— Такой сильный медведь не может убить обычный не сопротивляющийся мешок с костями, м? — нежно поинтересовался, продолжая гладить медведя. — Такой сильный, и такое ссыкло. Как тебе не стыдно?..

Подумал вот о чём: мне нужно, чтобы моему странному телу нанесли достаточно урона прежде, чем работница порта пришлёт сверхъестественное уведомление об повышении класса, и я не успел стать ещё сильнее. Такая туша, — пусть и ссыкливая, — точно сможет погрызть моё тело вдоволь.

К моему превеликому сожалению, нежного тона в моём исполнении животное не выдержало и, подскочив, скуля, побежало на выход. Я не стал мучать мишку и, проводив его взглядом, сам пошёл на выход из берлоги.

Луна так и ждала, чтобы я на неё покричал.

Кажется, прежде, чем искать способ вернуться назад, мне нужно было найти причину того, почему животные так сильно меня боялись.

Глава 3

Погружался в лес я всё глубже и глубже, игнорируя любые сколь-либо протоптанные тропинки. Попыток так активно свернуть шею по мере пути уже не рисковал делать, боясь получить новое уведомление о том, что моё тело стало ещё сильнее. Ну, разве что чуть-чуть. Будем считать, что у меня появилось маленькое хобби. Кто-то, вон, собирает ракушки и марки, у меня своё увлечение, никому не мешаю.

Каждому своё.

По мере пути мои уставшие от существования мозги пришли к пугающей мысли, что неспешное путешествие в поисках смертельных приключений на удивительно альтернативно живучее место стало напоминать мне работу в офисе: такая же монотонная, не имеющая ни конца ни края.

Думал, что этого не повторится, но нет: время от времени всё ещё начинали на ровном месте шалить нервишки. Мозги по мере существования разгоняли каким-то образом существующие и, что самое ужасное, вопреки всему работающие нейроны всё быстрее и быстрее, вызывая всё больше и больше мыслей. Я вспоминал всё больше и больше вещей, связанных с социумом, потихоньку вспоминал, кем вообще был и в какой-то момент даже поразился тому, как пришёл к нынешнему мышлению.

До холодного, сладкого объятья пустоты я любил жить. Даже слишком любил. Несмотря ни на что.

К тотальной неопределённости мой изнасилованный работницей порта мозг точно готов не был, а уж тем более нервы, которые периодически словно кто-то перемыкал. На фоне этого, чувствуя себя тупым зомби, уверенный в том, что ушёл от этого титула недалеко, врезался в деревья и упорно продолжал идти, время от времени краем больного сознания отмечая, что деревья поддаются. Давно так белок жалко не было. Пожалуй, никогда.

Иногда приходили фантомные ощущения, будто тело чешется, жаждет воды, еды и, неожиданно, женского внимания. На фоне этого даже возникли мысли, какие бы спиногрызы могли у меня появиться, и были бы у них саморегенерирующиеся щупальца. Учитывая, каким вокруг было всё ярко-пугающе-анимешным, такой вариант вполне имеет место быть.

Здесь главное, чтобы нападающей стороной был я.

В какой-то момент, становясь жертвой спонтанных желаний тела, даже наивно поверил, что альтернативно живой мешок мяса и костей начал отказывать, на радостях со всей возможной дури ударившись об ближайший камень, однако вынужден был признать, что в этой битве проиграл камень, расколовшись пополам. Тонкая струйка чёрной крови, что потекла по моему лбу, практически мгновенно вернулась назад, не оставив и