Книга Кровавые Земли - Стейси Мэри Браун

до тебя. И не пощажу никого!

– ХВАТИТ! – резко прогремел голос, заставивший меня сжаться, потому что этот приказ отдала не Легенда.

Ханна вдруг остановилась, и все вокруг замерло.

– Убей меня вместо нее! – Андрис подошел к ограде, обращаясь непосредственно к Иштвану. – Разве это не будет достойнее, чем борьба двух молодых девушек, которых ты знаешь с рождения, Иштван? – Андрис впился взглядом в моего бывшего опекуна. – Это низко даже для тебя.

Иштван переступил с ноги на ногу.

– Ты и сам отлично понимаешь, что предпочел бы мою смерть. Неужели не хочешь убить того, кто отвернулся от тебя? Предал? Кто сознательно выбрал фейри вместо тебя?

У меня свело живот, когда я поняла, что он задумал. Я в ужасе отпихнула от себя Ханну и неуклюже поднялась на ноги. Где-то в глубине души я понимала, что не должна была стоять на ногах. Определенно не должна находиться в сознании после схватки с Зуз и Ханной, но в тот момент ничто не имело значения, кроме моего дяди.

– Нет, – прошептала я и яростно затрясла головой.

– Зачем ты это делаешь, старый друг? Отпусти их. Они здесь ни при чем. Дело всегда касалось нас с тобой. – Андрис сделал паузу, но Иштван по-прежнему молчал. – Когда я знал тебя, ты не был тем, кто забавляется с детьми. Ты играл с теми, кто действительно мог дать отпор. Вот кем ты стал теперь? – Андрис указал на нас троих, стоящих на арене.

Иштван стиснул челюсть, а его лицо покраснело. Наконец он опустил голову.

– Ладно, хочешь поиграть, Такач? – Он посмотрел вниз на Сэма и Йоску, которые находились за воротами. – Уведите ее и этого фейри. – Иштван кивнул на Ханну и Скорпиона. – Но она остается. – И жестом указал на меня.

– Что? – Андрис покачал головой. – Мы так не договаривались. Это касается меня. Только меня!

Иштван разразился смехом.

– Вот тут ты ошибаешься, старый друг. Это касается не только тебя. – Он потер руки друг о друга и приблизился к перилам, совершенно забыв о женщине рядом с ним. – У тебя нет права голоса. – Жуткая улыбка тронула его губы. – Но я выполню часть нашей сделки. А теперь ты будешь сражаться с Брексли не на жизнь, а на смерть.

Глава 2

Кажется, я кричала.

Знаю, что молила.

От ужаса и паники у меня внутри все оборвалось, а сердце грозилось вырваться из груди и разлететься на осколки в моих руках.

Охранники втащили Андриса на арену и грубо швырнули его в грязь, а затем захлопнули за собой ворота.

Стоя на коленях, Андрис поднял голову и встретился с моим взглядом. В его глазах горела такая сильнейшая печаль, лицо исказилось от боли, а с губ сорвалось жалкое «прости», когда он неуверенно поднялся на ноги.

– Только один из вас выживет, – объявил Иштван. – Если откажетесь, то вас сожгут заживо на костре. – Иштван указал на большое кострище, устроенное на арене, и я вдруг поняла, зачем нужен шест в центре. Чтобы приковать кого-нибудь к нему цепью и заживо сжечь. – Вы оба предпочли фейри своему роду, вы оба будете гореть так же, как в далеком прошлом горели бездушные ведьмы.

– Не-е-ет! – Услышав свой собственный вопль, раздирающий горло, я осела на землю и встретилась со взглядом дяди.

Он не собирался бороться – я видела это в его глазах. Лишь горе и нечто, похожее на раскаяние, читалось на его лице.

– Брексли… – Он произнес мое имя так, словно напевал тоскливую песню, и сделал шаг ко мне. Я слышала мелодию, твердую решимость в его тоне. Решение, которое он уже принял за нас обоих.

Я превратилась в испуганного дикого зверя, не способного думать. Чувствовала на своем языке привкус паники, острый и горький страх, тошноту, подкатывающую к горлу.

– Нет. Нет. Нет, – повторяла я, отчаянно тряся головой. Я так быстро проделала путь от убийства своих друзей до убийства единственного человека в моей жизни, которого считала своей семьей. Я уничтожила могущественный артефакт в мире, лишилась собственной силы только для того, чтобы вернуть дядю к жизни. Он был для меня всем. И я не сомневаясь поступила бы так вновь.

Но потерять его здесь и сейчас? Стать тем, кто убьет его?

Нет.

– Drágám. – Одного слова хватило, чтобы сломить меня. И дело было не столько в самом слове, сколько в тысячах моментов, которые мы разделили друг с другом во времена, когда он читал мне сказки или когда дарил мягкую игрушку Саркиса, чтобы тот присматривал за мной. Эти буквы, слово напоминало мне о семье, моем отце, уюте и о том времени, когда мы жили в безопасности и были счастливы.

Теперь Андрис был для меня опорой. Человеком, олицетворяющим те времена в моей жизни, когда отец еще был жив. И в глубине души темная часть меня понимала, что если бы на этой арене так же находились моя собственная мать или настоящий дядя Микель, то я знаю, кого бы спасла. Того, кто был частью моей семьи и жизни с самого детства. И осознание этого факта погрузило меня в еще большее уныние.

Нередко возникают ситуации, когда человек добирается до точки невозврата, но не помнит, как он это сделал: рассудок мутится, переставая следить за временем. Именно так я себя чувствовала. Ничто не казалось реальным.

– Drágám? – Он снова заговорил со мной, и я подняла голову, чтобы посмотреть на него, как вдруг поняла, что Андрис даже не раскрыл рта. Он смотрел на меня с расстояния в несколько ярдов.

Я заставила себя поверить, что все мгновения с Уорвиком происходили лишь в моем воображении, что я так сильно нуждалась в нашей связи, что слышала его голос в голове, а не Андриса.

«Этого не может быть». Мое сердце обливалось кровью, а горе клокотало в груди так неистово, что перед глазами все потемнело. Я не могла дышать, рыдания подступали к горлу.

Словно издалека я слышала голос Иштвана, дяди, даже свои безумные вопли, похожие на завывания раненого зверя, но ничто не могло пробиться сквозь мое отчаяние.

– Ковач. – Только его голос прорвался через барьер и вернул меня в реальность. – Брекс, посмотри на меня. – Я почувствовала, как он рукой коснулся моего подбородка и приподнял голову. Свирепость в глазах Уорика заставила меня вернуться на землю, а его прикосновение принесло спокойствие. Его тяжелый взгляд помог мне восстановить связь с миром.

При виде призрачной фигуры Уорика у меня перехватило дыхание. Его силуэт был уже не таким четким, как раньше, но