Книга Поступь Слейпнира: Поступь Слейпнира. Варвар для особых поручений - Ерофей Трофимов

грохот, он развернулся в сторону входа и громко спросил что-то, одновременно выхватив из кобуры пистолет. Когда Вадим головой вперёд влетел в пещеру, перекатом уходя в сторону, бандит успел дважды нажать на курок.

Пещера загремела от выстрелов, словно огромный барабан. Летевший следом за Вадимом Архангел споткнулся, но успел срезать вскочившего с лавки боевика с автоматом. Развернувшись, Вадим заметил кровь у напарника на плече, а дальше стало не до подробностей. Духи явно ждали гостей.

Из-за ящиков выскочили пятеро автоматчиков, и на бойцов обрушился шквал огня. В ту же секунду в коридоре раздались звуки ожесточённой перестрелки. Засада. Сквозь зубы проклиная духов, разведку и предателей, Вадим выпустил в автоматчиков всю обойму и, нырнув за перевёрнутый стол, принялся менять рожок.

Бросив взгляд в угол, он увидел окровавленное тело парня, что привязывал платок к ветке дерева. Лицо его превратилось в кровавую маску, обе руки были сломаны, а на груди и животе красовались свежие порезы. Прислушавшись к перестрелке, Вадим тренированным ухом различил, что перегретые глушители уже почти не работают. И тихих хлопков раздаётся всё меньше.

– Эй, бача! Урус! Бросай оружие и сдавайся, если жить хочешь, – раздалось в пещере, и Вадим неожиданно понял, что обращались к нему на русском.

– А ты возьми, если сможешь, – зло усмехнулся Вадим.

Разведчик усмехнулся окровавленными губами и одобрительно кивнул. Улыбнувшись ему в ответ одними губами, Вадим мрачно покосился на последний рожок патронов и, воткнув его в автомат, вздохнул. Стрельба в коридоре не стихала. Злое рявканье АКМов, визг рикошета и звон сыплющихся гильз яснее ясного говорили, что патронов духи не жалели.

– Вот и отвоевались, братишка, – прошептал Вадим, повернувшись к разведчику.

– Гранаты, – еле слышно прошептал тот, полыхнув в ответ яростным взглядом.

Уже слыша, что хлопков глушителей становится всё меньше, Вадим понял, что в данной ситуации это лучший выход. Чуть кивнув, Вадим дважды нажал на курок, прижимая автоматчиков к полу, и, вырвав из гранаты чеку, отпустил рычаг. Выждав две секунды, он швырнул гранату через штабель ящиков, одновременно вжимаясь в пол. Не дожидаясь взрыва, он выхватил последнюю гранату и, прошептав: «Прости, Господи, мою душу грешную», подбросил её в воздух с таким расчётом, чтобы осколки накрыли всю пещеру.

Два взрыва прозвучали один за другим. Сквозь вату и гул в ушах Вадим расслышал чей-то дикий визг и, чуть улыбнувшись, прошептал:

– Это вам не фиги воробьям показывать…

* * *

Свейн Акулий Зуб вёл свой драккар вдоль побережья Нордхейма, тихо проклиная трусливых купцов и подлых бриттов, устроивших ему засаду у берегов Дании. Потопив два неповоротливых парусника бриттов, они вырвались в открытое море, но ушли без добычи.

Олаф Свольявсон, конунг из фьёрда поющих скал, недаром объявил Свейна своим личным врагом. Эта засада не была случайностью. Бритты отлично знали, что синий драккар Свейна появится у их берегов не просто так. Весной торговать с ними нечем. Теперь им остался только один путь. Мимо чухонских берегов, в земли россов и далее, в Византию.

Воевать с россами Свейн не собирался, а византийский император вечно с кем-то враждует, и пять десятков лихих рубак ему явно не помешают. Впрочем, прежде чем думать о Византии, нужно было решить, как туда добраться. Россы не очень любили, когда кто-то влезал на их земли.

Странный народ эти россы. Вроде крестьяне, охотники, к мечу непривычны, а случись что, так откуда что берётся?! С одними вилами да топорами способны любого врага отогнать. Но вся беда у них в том, что правители их, конунги, никак не могут между собой договориться. Так и норовят друг другу в глотки вцепиться, а кметы страдают. Впрочем, как и везде.

В той же Византии, уж на что все себя цивилизованными считают, а всё одно – рабы, кметы немытые, да блудилище такое, что у Свейновских воинов, кто впервые туда попал, рты всю дорогу не закрывались. Да что там у воинов! Сам Свейн, когда в первый раз по Константинополю прошёлся, думал, с ума сошёл. На всех прохожих – золото да парча, дома и те так разукрашены, что в глазах рябит. И жара. Вот чего Свейн так терпеть и не научился, так это жару.

От воспоминаний капитана отвлёк кормчий Юрген. Подойдя к капитану, он хлопнул Свейна по плечу мозолистой ладонью и усмехнулся, обнажая в улыбке щербатый рот:

– Нужно бы воды набрать да борта как следует проверить. В трюме вроде как сильнее плескаться начало, – вернул он капитана к насущным проблемам.

– За синей скалой – фьорд каменного тролля. Там и пристанем, – ответил Свейн после короткого молчания.

– Дурное это место. Недаром его прозвали фьордом каменного тролля, – вздохнул Юрген.

– А что делать, приятель? Сам говоришь, в трюме вода плещется. Выбора у нас особого нет. Олаф уже, небось, половину своей казны растратил, за наши головы награду обещая.

– Дёрнула же тебя нелёгкая к его дочери свататься, – вздохнул кормчий. – Да ещё таким образом.

– Кто ж знал, что рыжий Олаф шуток не понимает, – рассмеялся Свейн. – Тем более что я всё по чести сделал. Спёр девку, а потом к её отцу сватов послал и её вернул. Даже не тронутой.

– Это всё так. Да только Олафу слава императора византийского покоя не даёт. Власти ему мало. А тут ты. Простой капитан. Как россы говорят, с суконным рылом да в калачный ряд. Ему теперь в зятья короля подавай. Говорят, он решил её за короля бриттов выдать.

– Шутишь?! – растерялся Свейн.

– Какие тут, к Одину, шутки. Сам знаешь, Олаф спит и видит, как себе на башку корону нацепить.

– Жаль Грету. Хорошая девка. Такой не заморыш бриттский нужен, а настоящий мужик, – качнул головой Свейн, вспоминая похищенную девушку.

Он увидел её на празднике летнего солнцестояния, когда сбывал на ярмарке добытые ворвань и моржовую кость. Высокая, широкобёдрая, статная. С красивой полной грудью и роскошными светло-русыми косами. Смелый взгляд ярко-синих глаз на минуту задержался на нём, и Свейн понял, что это его женщина.

А уж как она дралась с ним, когда он тащил её за косы в свой драккар! На миг ему показалось, что проще было медведицу укротить, чем эту девку. Но, оказавшись на палубе корабля, Грета разом притихла и только внимательно следила за каждым его шагом, готовая бежать или снова драться. Он так и не забыл, как полыхнул радостью и удивлением её взгляд, когда драккар вошёл в знакомый ей фьорд.

И ни за что не забудет Свейн, как оскорбил его Рыжий Олаф, пообещав прогнать вокруг столба, если его драккар