Книга Лалиса и её друзья. - Вахтанг Глурджидзе

для меня очертаний букв, какие-то палочки и кружочки. Я растеряно перевожу взгляд на врача. Он говорит:

- Забыл переключить на тайский, как видно ты Ханыль ещё не знаешь.

Доктор что-то делает, и появляется текст какими-то округлыми закорючками, которые я, к своему удивлению, и вправду свободно читаю и понимаю:

Pranopiyan-Yang คุณจำอะไรได้บ้าง?

(Пранприя-ян, что ты помнишь?)

Так, что-то подобное я где-то читал. А так как не помню ничего, то так и напишем. Тыкаю в экран. Появляется виртуальная клавиатура. Медленно, с трудом, нахожу нужные буквы, и на экране планшета появляется новая надпись:

ฉันจำอะไรไม่ได้เลยแม้แต่ชื่อของฉัน

(Абсолютно ничего не помню, даже своё имя).

Врач что-то делает, и мой ответ преобразуется в корейский текст.

Доктор его читает, и хмурится. Потом вдруг спрашивает:

- А ты свою фамилию помнишь?

Я сразу подвис. Не помню ничего, ни фамилии, ни имени, ни где жил, и не понимаю, где сейчас нахожусь! Знаю одно, что я мужчина. А тут, это эскулап, почему-то обращается ко мне, как к маленькой девочке. Да и имя какое-то странное, Пран, Тран, тьфу! В голове начинаются проявляться панические мысли, но, отбросив их, тыкаю пальцем в виртуальную клавиатуру планшета, и на экране зажигается тайское слово «нет».

Кстати, а почему я знаю тайский? Корейский, тоже откуда-то понимаю, а вот писать на нём не могу. В голове крутится мысль, что ни один из этих двух языков мне не родной. Пока доктор хмурится и качает головой, я пытаюсь вспомнить, какой ещё язык я знаю. Почему-то на ум приходят английские выражения: «гуд монинг», «ту би ор нот ту би» и всякая подобная хрень. Но я уверен, что английский стоит в одной группе с тайским и корейским языками. Значит, он мне, не родной. А какой родной? Мысленно чешу репу. Опять какая-то хрень включилась!

Конничива, сэнсей! Стоп! Это же японский! Я и его знаю? Прокручиваю память. Да, оказывается и с самурайскими словами знаком… Что мне ещё память подкинет? А, вот: нихао! Ого. Да я полиглот! Китайское приветствие выучил, когда у нас эти узкоглазые на рынках появились. Но ведь чувствую, что это тоже не родные мне языки. Вдруг в мозгу пробежало:

И снег и ветер,

И звезд ночной полёт,

Тебя моё сердце,

В тревожную даль зовёт!

Это откуда? Вроде где-то слышал эту песню. Где-то на задворках памяти появляется понимание, что я говорил раньше по-русски. Ага! Но тогда выходит, что я с просторов бывшего СССР, а при чём тут корейский доктор, Таиланд и прочая хрень? Я что, эмигрировал в Корею? Но такого я за собой не припомню! Не мог я бросить родные просторы!

Пока я мучаюсь, пытаясь хоть что-то вспомнить из прошлой жизни, доктор встаёт, и говорит:

- Пранприя-ян, немного отдохни, я ещё вернусь! – И важно выходит из палаты, прикрыв за собой дверь.

Опять лежу в палате, всеми покинутый… И мысли у меня невесёлые…. Паника у меня в голове. Форменная паника! Не понимаю, что здесь вообще происходит?! Как я очутился в Корее? То, что это никакое не реалити-шоу, типа, «Скрытой камеры», я уже понял. Хотя и была надежда, что откроется дверь, и мой хороший друг Юрка появится в окружении камер и микрофонов, и заорёт с улыбкой до ушей:

- Поздравляю, ты попал в шоу «Скрытая камера»!

Вот, Юрку вспомнил… Стоп, какой ещё Юрка? В сознании всплывает лицо, которое я где-то точно видел, но тут же быстро исчезает. Ладно, надо успокоиться… Засыпаю…

Место действия: кабинет врача Пак Джин Хо.

Время действия: три часа дня.

За столом удобно расположился человек в белом халате. Напротив него сидят мужчина лет сорока пяти, в дорогом костюме девушка лет двадцати двух, и мальчик двенадцати лет.

Двое последних немного отличаются от мужчины внешностью. Пак Джин Хо, а это его кабинет, с интересом смотрит на онни Пранприи Сомийнг Сати, которая попросила называть её Сон Янг, и мальчишку, сверстника пациентки, с типичный тайским именем Кампхиму Пхувакун, передавшим доктору через сестру Пранприи, что его зовут Бэм Бэм.

Мужчина в костюме, поручившийся за Тайку, Ким Дже Ук, говорит:

- Доктор, у меня совсем нет времени, поэтому быстро проясните ситуацию, и я пойду по делам. Онни Пранприи хочет вместе с Бэм Бэмом навестить свою тонсен, если это возможно.

Сон Янг кивает головой, а мужчина продолжает:

- Надеюсь, девочка жива?

- Конечно. господин Ким, и не только жива, но и вчера пришла в сознание. Правда, говорить она пока не может. Но уже видит и двигает руками. Вставать ей рано. Единственная проблема, что она не помнит не только момент удара, но и своё имя и фамилию.

Ким, Сон Янг и Бэм Бэм синхронно напрягаются, поэтому Джин Хо торопливо говорит:

- Это бывает часто во время таких происшествий. Называется этот феномен, травматическая амнезия. Пранприя-ян не сошла с ума, и с ней ничего не случилось. Травмы заживут, нужно время. Хотя и были проведены довольно сложные операции по восстановлению раздробленных ног, но анализы показывают, что идёт заживление костной структуры и мягких тканей. Когда он завершится, пока точно сказать ничего нельзя. Одно ясно, что несмотря на полученную тяжёлую травму Пранприя-ян сможет и ходить, и бегать.

- А танцевать? – Не выдерживает Бэм Бэм, и съёживается под тяжёлыми взглядами господина Кима и Сон Янг.

Доктор делает вид, что не заметил бестактности подростка (что с него взять, иностранец!), и отвечает:

- Насчёт танцев пока ничего не могу сказать. Но, вполне возможно, что пациентка сможет и это. Тем более, что регенерация тканей у неё идёт ошеломительными темпами. Будем надеяться, что и память возвратиться к ней очень скоро. А вот насчёт посещений пациентки, придётся вам подождать двое суток.

Поняв, что доктор больше ничего не скажет, господин Ким, Сон Янг и Бэм Бэм, выходят из