Книга Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос

мастеров и надёжную простоту. Крепкие стены сделаны на славу и могли выдержать не одну бурю или дерзкое нападение.

– Ах-хах, – рассмеялся Азариэль. – И поверьте, он выдержал.

– Приличный, не прогнивший, не просевший, а твёрдый пол под ногами и не собирался проваливаться и простоит не одно поколение, прежде чем рухнет под тяжестью лет.

– Да-а, сейчас качество – это роскошь, – Азариэль положил подбородок на руки, упарившиеся локтями о стол.

– В доме было прибрано и уютно, хотя не роскошно и богато. Через целые и чистые окна прекрасно видны городские пейзажи, а крепкая рама не позволит им выпасть во время порывистых ветров или даже бурь.

– Истинно! – послышался хлопок в ладоши. – Крыша не пропускает не единой капли во время пасмурной погоды и сделана отличным мастером просто на славу.

– А мебель! Какая мебель! Вы только посмотрите! Я ведь вам его вместе с имуществом отдаю! – юноша простёр руки в стороны, указывая на диван и пару шкафов.

– Мебель годная, дом выглядит крепко, стены в лучшем состоянии, только старовато все немного. Да и роскошью здесь не пахнет. Такое ощущение, что это монастырская келья. – Пытаясь пошутить, закончил гость.

– Да, но какая разница? Тебе нужен дом, мне нужны деньги, – напористо протараторил юноша, желая, как можно быстрее продать этот дом странному босмеру.

Покупатель бросил осторожный и холодный взгляд на высшего эльфа. Этот взгляд был настолько пронзительный и холодный, как ветер моря Призраков, что Азариэль почувствовал дискомфорт в душе, как его сердце леденит. Он поёрзал на стуле, пытаясь отогнать это чувство, но всё тщетно.

– Как какая разница? – медленной сиплой речью прозвучал вопрос. – Надо всегда знать с кем ведёшь дело, – хладно ответил гость, продолжая буравить своим взглядом Азариэля. – Это же один из принципов свободного рынка.

«Радикал что ли… один из тех, кто за свободу что ли?» – вкралась мысль к Азариэлю, но он мгновенно её отметает и возвращается к исторически древнему процессу торговли:

– Этот принцип работает по обе стороны коммерции, – парировал юноша, стараясь не выглядеть невежественным.

– Правильно, – Неожиданно для юноши и для крепких стен этого дома мрачно сказал гость, отчего он стал выглядеть ещё страннее. – А ты сообразительный, из тебя бы вышел приличный мелкий торговец на рынке или бюрократ. – Отвесил холодно странную и двусмысленную похвалу Фиотрэль.

– Надеюсь, ты платить мне будешь не комплементами. – Усмехнулся хозяин, подогреваемый желанием как можно быстрее избавиться от этого дома.

– Конечно, ты прав. Я сам не имею привычки торговаться. Считаю это пороком. – Похвалялся покупатель, неожиданно после этих слов замолчав, но уже через мгновение твёрдо и без следов гордыни сказал. – Моя цена это четыре тысячи золотых септимов. – И после этих слов, Фиотрэль достал несколько кожаных мешочков с золотыми звонкими монетами и денежный звон сотряс пространство, а кожа мешком тяжёлым грузом легла на крышку стола. И его жакет перестал оттягивать, принимая более нормальный вид.

– Вот так вот, даже торговаться не будем? – сделав довольную ухмылку, спросил юноша.

– Мне нужен дом, тебе нужны деньги. Холодно ответил покупатель, при этом исказив гримасу, попытался натужно и неестественно улыбнуться.

Азариэль пытался понять своего гостя, но это ему не удаётся. Фиотрэль постоянно меняет поведение, отчего делался слишком странным – то он заботливый коммерсант, то бездушный рационалист. Рядом с ним юноше неудобно. Постоянно душу знобит странным холодком, как будто он сидит рядом с маньяком или преступником, у которого с разумом не всё в порядке, но Азариэль отгонял всякие мрачные мысли, ибо чувствует, что ему уже пора.

Руки юноши простёрлись в сторону, будто он хочет заключить в объятия гостя, но это всего лишь жест приличия. Звонкий голос сию секунду раздался и заполнил дом:

– Что ж, добро пожаловать, как говорится! Дом теперь полностью ваш, только сходите в местное представительство имперской канцелярии и подтвердите, что владеете им, – при этом Азариэль прихватил деньги со стола и положив бумагу, подтверждающий право собственности, нарисованное на веленованой бумаге.

После чего он пошел к сумке, лежащей у входа, куда вбито всё необходимое, кинул туда деньги, вскинул её на плечо и, окинув взглядом свой старый дом, поспешил покинуть уже не свою собственность.

Новый хозяин дома тщательно осматривал помещение, в котором он находился, с явной осторожностью и нетерпимостью, будто ожидая, когда Азариэль уйдёт.

– Прощай, – кинул юноша, вскинув руку, после чего открыл дверь и вышел из дома, ускорив шаг, желая, как можно быстрее попасть на остров.

– Прощай. – Холодно сказал ему вслед Фиотрэль и скрылся во мраке помещения за дверью.

Вот так, с рассветной зари, с самого раннего утра и необычной продажи старого дома начинается история, превратившаяся в долгий полёт длиною в целую жизнь, не раз решившая судьбу целого мира, который множество раз оказывался на краю гибели, хотя и сам этого не знал. Так началась история, «по милости» императора оставшаяся за гранью забвения и сгинувшая в веках.

Глава 2. Трудный путь

Полдень.

Утро давно минуло и солнце во всём своём величии сияет в зените, одаряя валенвудские земли ласковым тропическим теплом, дарующим чарующую погоду. В лицо дует теплый, не жаркий, мягкий и спокойный ветер, обволакивая лик и заставляя трепыхаться каждую волосинку на голове. Жара практически не ощущается, её почти нет, разве только гнетущая теплота едва даёт знать о том, что юг, ибо старанием морских ветров, воздух не становится горячим и сухим. Листья деревьев спокойно шелестят, одаривая пространство изумительным звучанием лестного шороха, словно бы это музыка, звучание живой природы, которое так дорого всем босмерам. Всё спокойно и не предвещает ничего особенного.

Город абсолютно тих, лишь могли встретиться пара людей или эльфов без дела слоняющихся по немногочисленным улочкам небольшого селения. Но в основном в городе ни души, все его жители, то ли работали, кто-то пил в местной таверне, ставшей после поместья управителя центром жизни, а некоторые отдыхали дома.

Невысокие ворота остаются позади юноши, облачённого в куртку из кожи и он, минует небольшую защитную стену – чистый декор, не способный защитить от разумного нападения. Обшарпанные, изъятые временем ворота остаются за спиной молодого высокого эльфа, который медленной походкой выходит под своды лесной чащобы. Отовсюду слышится стрекотание птиц и доносится щебетание экзотических пернатых, создающих причудливую лесную симфонию.

Нефритовые глаза на подтянутом лице обращаются обратно, в сторону города, лежащего подле высоких лесов. Парень чувствует некую тяжесть, странный груз, повисший на душе и омрачавший столь солнечный день.

– Боги, дайте мне сил, – слабый голос срывается с уст и Азариэль снова хотел бы взмолится божествам, только его