Книга Стальные боги - Замиль Ахтар

дома стареют вместе со своими хозяевами.

– Лунаре тоже нравилось быть твоей матерью, – сказал я, чтобы немного взбодриться. – Удивительно, что ты вообще нас помнишь. Тебе ведь было всего пять.

– Вот бы она была здесь, как в старые времена. – Мелоди сжала мою руку. – Ты молишься за нее?

– Я многие ночи стоял от зари до заката и не смыкал глаз, умоляя Лат ее вернуть, – ответил я охрипшим от горя голосом. – А в результате получил лишь отекшие ноги. Хотя они уже распухли после долгих поисков по лесам и горам в сельской местности. Когда человек вот так исчезает посреди ночи, не оставив ни намека на то, куда пошел… и искать-то негде.

– И одновременно с этим везде.

Я выдернул у нее руку и почесал бороду.

– И о какой же услуге ты меня просишь?

Мелоди вздохнула и потеребила мягкие темные волосы. Что бы это ни было, она никак не могла решиться попросить.

– Научи меня всему, что умеешь.

Я засмеялся.

– Сейчас ты умеешь больше меня.

– Я моложе и проворнее; может, даже сильнее. Но я никогда не буду такой же умной и опытной. Я ведь выросла в мирное время. А ты когда-то спал с кинжалом под подушкой, помнишь?

Кстати, если подумать, я просто чудом не порезался, ворочаясь во сне. Но так было проще выхватить кинжал и вонзить в того, кто пришел за мной. Во время противостояния шаха Мурада и его брата другие янычары часто пытались зарезать меня во сне, настолько все запуталось.

– Надеюсь, больше никогда не придется этого делать, – сказал я. – Мир сам по себе достаточная награда.

– Мир сделал нас слабыми.

– Ты говоришь так, потому что скучаешь.

Я погладил ее по голове.

– Нет, потому что видела, как живут люди в городе. Все лишь хотят хорошо проводить время, ничего для этого не сделав. – Она поморщилась и хлопнула меня по руке. – Почему ты уехал в такую глушь?

– Потому что имею право «хорошо проводить время». Мне нравится скучная жизнь. После всего, через что я прошел, можно только мечтать о скуке. Скука – это отсутствие войны и сражений. Она значит, что призраки тех, кому пустила кровь моя сабля, больше не вернутся и не спляшут передо мной.

Глаза Мелоди потухли. Как же неприятно было видеть ее уныние.

Я погладил ее по спине, по торчащим лопаткам. Надо сводить ее на базар, накормить фазанами, маринованными в кислом молоке, или пирогами на квашеном тесте с говядиной.

– Послушай, Мелоди. Старик воспитал тебя так, чтобы у тебя хватило сил получить то, что захочешь. Он научил тебя всему, что нужно.

Я встал, чтобы пойти поспать.

– А как же ты, папа? Чего хочешь ты?

– Хочу лежать на мягком матрасе до конца своих дней.

Хотя бы сегодня у меня такой будет.

Лежа на матрасе, я надеялся лишь на то, что шах поймет свою ошибку, помирится с магом и отправит меня домой. Я молился богине Лат, чтобы позволила мне до конца дней ковать подковы и разные безделушки и умереть поседевшим и морщинистым. И все же, уставившись на незнакомый серый потолок гостевой комнаты, я знал, что она посмеется и над этой моей молитвой и в очередной раз отмахнется от меня, как от птицы-носорога, пролетающей мимо ее небесной веранды.

Утром я с жадностью поглощал миндальный суп и говяжье рагу в самом дорогом заведении большого базара, и тут какой-то напыщенный придворный вызвал меня в Небесный дворец. Поэт-воин Таки называл его «дворцом на берегу времен», потому что он пережил десяток династий и завоевателей. Зеленый купол ярко выделялся на фоне белого мрамора. Мои сапоги оставляли грязные следы по пути через сад шаха, где в прохладе у каменного фонтана благоухали бархатцы. На верхушках тенистых деревьев щебетали черные дронго.

На веранде в центре сада на деревянной оттоманке сидел худощавый мужчина в окружении янычар в ярких одеждах. Его голову украшал переливающийся тюрбан с восьмиконечной звездой богини Лат на нем. Борода и усы были пострижены аккуратней, чем сад, – скорее дань моде, чем попытка придать себе грозный вид. Я чуть не закашлялся от терпкого аромата мирры, исходящего от его халата. Великий визирь Эбра стал жалкой тенью того Эбры, которого я знал в юности.

Но напротив него, склонив голову, стоял человек, одетый еще более щеголевато. Его глаза были подведены фиолетовым колем, а бордовые иноземные шелка с узором в виде лоз были даже тоньше, чем шелк Великого визиря.

– Мы непременно разберемся с этими головорезами, не беспокойтесь, – сказал ему Великий визирь Эбра. – Шах из личной казны возместит вам потерю… Как вы его назвали?

– Дворец желаний, ваше превосходительство. Место, откуда ни один человек не выйдет без улыбки, потому что все его желания будут исполнены. А теперь это просто развалины. Сварен, обуглен, сожжен дотла. Мечты превратились в дым. А мое состояние – в пепел. – Он задрожал, и по щекам растеклись фиолетовые разводы коля. – Мы предлагали двенадцать вариантов карточных игр, вина из самого Лемноса, безбородых мальчиков и девочек для утех, владеющих премудростями кашанской сутры. Вам бы понравилось…

– Нет-нет. – Великий визирь вспыхнул и заерзал на оттоманке. – Я почитаю Лат и следую указаниям Источника. Некоторым это нравится, но для меня путь в подобное место закрыт. – Он скрестил ноги и сглотнул. – Никто не погиб, так что за кровь деньги не выплатят, но будет компенсация. Для вас и других, кто потерял такое утонченное заведение из-за оголтелых фанатиков. Шах не позволит преступлению остаться безнаказанным. – Эбра посмотрел на меня и поднял брови, по его лицу расплылась фальшивая улыбка. – А вот и живая легенда, которая этим займется. Благодарение Лат, что мы встретились после такой долгой разлуки, Кева. Ты сделал так много, я и теперь многого жду от тебя.

– Ваше превосходительство. – Я склонил голову. – Как я и сказал его величеству, я делаю то, что приказывают.

Эбра жестом велел владельцу дома наслаждений удалиться. Как только заплаканный человек побрел прочь, он сказал:

– После моих настойчивых уговоров шах мудро отменил предыдущий приказ. Вместо этого ты должен отправиться на переговоры с магом Вайей.

Я с облегчением расслабил плечи.

– Переговоры? Я не дипломат.

– Ты уважаемый и грозный воин. Ты достоин передать ему требования шаха, потому что можешь заставить с ними согласиться.

– Уверен, в городе полно уважаемых воинов.

– Но только один убил мага.

Хвастовство всегда оборачивается боком. Я с сожалением вздохнул.

– Ваше превосходительство, человека, который десять лет назад убил мага, больше не существует. Я уже не прежний воин. Вчера во время тренировочного