Книга Сердце из хризолита - Эля Рин

первый страх улегся, я уже придумала план. Не без изъянов, но с ним я почувствовала себя гораздо увереннее, чем раньше.

Сначала найти фонтанчик и напиться вдоволь.

Потом забраться в тайник у подножья статуи Крылатого ветра — туда маленькая Грета спрятала карту по дороге к дому, а еще там должны быть дорогие моему сердцу безделушки, несколько золотых монет и дорожный мешок из плотной кожи. Через некоторое время отец затеет перестановку статуй в парке, и я-маленькая буду плакать, думая, что рабочие унесли ящичек с моими немудреными сокровищами. А что, если…

Я прижала ладонь ко рту. А что, если это не рабочие тогда разорили мой тайник? Что, если там уже ничего не было, потому что… Потому что я-взрослая забрала оттуда вещи.

То есть всё предопределено?

И…

Я отогнала прочь эти мысли. Пока я до конца не разобралась, как именно подействовал портал, нет смысла строить теории.

“Слишком ты сложная, Грета!” — любили подколоть подруги.

“Слишком она много умничает!” — исходили ядом завистницы.

Но что правда, то правда. Годы, проведенные над книгами в отцовской библиотеке, научили меня сначала думать, а потом делать. Сначала искать факты, а потом их оценивать. И побег из дома… Пожалуй, это было первое спонтанное решение за несколько лет, с тех пор, как я научилась контролировать эмоции.

Итак, вернемся к плану.

Добраться до воды и утолить жажду.

Тайник.

Пробраться в дом и заглянуть в гардероб матери, пока все обедают. Там должны быть дорожные платья.

Проникнуть на кухню и раздобыть немного еды.

А потом выбраться из имения до наступления темноты.

И уехать в Верден.

Проще простого, не так ли?

1.5

Крылатый ветер глядел на запад, приложив к глазам узкую мраморную ладонь. Я ползала у подножья статуи, дергая то за одну травинку, то за другую, но тайник не открывался. А мне-то казалось, что это один из самых простых пунктов плана!

Но когда я уже совсем отчаялась, помогла случайность. Поднимаясь с колен, я покачнулась и оперлась на камень, а он вдруг вывернулся из-под ладони, что-то скрипнуло внизу, и у мраморного подножья открылась узкая щель. Я осторожно вытащила свеженарисованную карту и пыльный, но очень удобный дорожный рюкзачок — в детстве он казался мне слишком большим, а сейчас — в самый раз. Потом наружу показались бусы из сердолика, мешочек с разноцветной галькой, пять золотых монет из дальних стран — подарки дядюшки — и красивые часы на длинной цепочке. Они тихонько тикали и, судя по положению солнца на небе, даже показывали правильное время. Как минимум, на большом циферблате. В центре его располагались еще три маленьких с изогнутыми странными стрелками и непонятными знаками вокруг.

Я покачала их на ладони и засунула в рюкзак вместе с остальными сокровищами, пристроила на место нужный камень, посмотрела, как медленно закрывается тайник, и поднялась на ноги, отряхивая грязный подол платья. Оставалось самое опасное. Пробраться в имение так, чтобы никто не заметил. Для этого нужно было подойти к дому с торца, там, где розарий почти вплотную примыкал к стене.

Казалось бы, какая глупая идея — взобраться на балкончик второго этажа по розовым стеблям… Ведь они не выдержат вес человека! Но я беззучно смеялась, нащупывая очень удобные “ступеньки” в железной решетке, по которой вились колючие побеги. Тому, кто не знал о ее существовании, я бы сейчас показалась настоящей волшебницей, идущей почти по воздуху, под весом которой не гнутся самые нежные веточки. А вот тот, кто знал о существовании тонких, но прочных металлических полос, замаскированных среди зелени, сейчас беззастенчиво этим пользовался. В детстве я столько раз проходила этот путь, что теперь он дался мне совсем просто… Дался бы, если бы не опасения быть пойманной.

Когда я уже перебиралась через балконные перила, внизу послышались голоса — кто-то подходил к розарию, был уже совсем близко — и я задрожала, заспешила, затрепетала, как рыбка на крючке. Успела спрятаться, пригнувшись за каменной балюстрадой… и молча, закусив губу, смотрела, как наливаются алым длинные царапины на ладони. Слишком уж острые у наших роз шипы, не прощают спешки…

— У наших роз… — прошептала я, уже скользнув через балконную дверь в маленький альков и глядя сквозь приоткрытую дверь в коридор. На втором этаже никого не было, да и пока не могло быть. Обеды в нашем доме длились всегда долго, чинно, время будто останавливалось, и я чувствовала себя мухой в янтаре. Слуги либо прислуживали господам, либо ели на кухне, перемены блюд следовали одна за другой, столовое серебро блестело так, что глазам больно, от накрахмаленной скатерти пахло свежестью и белизной… В детстве мне казалось, что белый цвет пахнет именно так. Как наши скатерти…

Пусть я уже убежала, приняла решение порвать с этой семьей и этим домом, все равно по привычке говорила “наши”. Интересно, когда эта привычка завянет, засохнет, умрет? Или этого никогда не произойдет, и я долгие годы буду жалеть о содеянном?

Так размышляя, я осторожно шла по коридору, машинально обходя квадратики паркета, которые скрипели особенно громко. Наверно, я могла бы пройти здесь с завязанными глазами, отсчитать нужную дверь и попасть в нужную комнату. Когда-то дом казался мне огромным, опасным и ужасно интересным, и я не успокоилась, пока не изучила его, как свои пять пальцев. Теперь же пришло время изучать мир чуть более большой.

Я скользнула в комнату матери, тихонько притворила за собой дверь и огляделась по сторонам. Широко распахнутые створки гардероба так и манили: входи, отважный путник, искатель приключений, и найди себе достойный наряд для грядущих подвигов!

Или хотя бы такой наряд, на котором не так заметна пыль.

Или в котором хоть немного удобнее будет в дороге.

Я машинально одернула ленты на поясе любимого платья из тяжелого шелка, расшитого крохотными жемчужинками, и решительно шагнула вперед. Время выходных платьев прошло, впереди ждали дорожные приключения и одежда поскромнее.

1.6

Я забралась в самый темный угол гардероба, куда не проникал свет из комнаты, врезалась в высоченную пирамиду из шляпных коробок, поставленных друг на друга, и чуть не обрушила ее на пол. Несколько раз чихнула от пыли и потащила наружу свою добычу: два платья в футлярах, которые лежали на дальней полке и, похоже, еще не разу не использовались после того, как их доставили от портного. Или не от портного…

Судя по этикеткам на ломкой рисовой бумаге,