Книга Детективное путешествие - Татьяна Витальевна Устинова

сверхчуткий, то ли проницательным был, как Огюст Дюпен из рассказов американца По, но реплики вставлял всегда к месту, отзываясь порой на желания, еще и не высказанные.

– А почему бы и нет, милейший? – Чернояров поправил щегольской цилиндр и ткнул концом трости в колесо дилижанса. – Насколько я понимаю, ты вызвал нас сюда с намерением продать эту колымагу? Но мы должны убедиться, что покупаем качественный товар. Нет?

Кань вновь оскалил охристого цвета зубы и с самыми любезными интонациями объяснил, что у него и в мыслях нет обманывать почтенных господ. Если они желают удостовериться в надежности и эффективности его изобретения – пожалуйста. Кто первый?

Максимов вошел в азарт.

– А давайте все вместе! Чур, я буду управлять.

Никто не возражал. Он, не тратя времени, взобрался на верхнюю площадку электромобиля и подал руку Аните. Подъем по лесенке оказался несложным. Кань подстраховал тучного Артемия Лукича, и вот уже все четверо уселись в не слишком удобные, но сносные креслица. Алекс погрузился в изучение рычагов. Кань услужливо подсказывал.

– Нет никакая сложность, гаспадина. Потянуть правый рычаг – машина пойдет вперед. Тянуть дальше на себя – пойдет быстрее. Потянуть левый рычаг – машина пойдет назад. Крутить средний рычаг – машина будет поворачивать.

Максимов безотлагательно воспользовался советами и привел тарантас в действие. Он потянул за правый рычаг, в железной утробе что-то звякнуло, как будто тренькнул колокольчик, и казавшаяся неуклюжей громада стронулась с места. Кань надавил ногой неприметную педальку, вспыхнули лупоглазые фары. Это было наименее удивительным, ибо использование электричества в качестве источника освещения изучалось уже вовсю. Десять лет назад англичанин Молейнс запатентовал лампу, в которой светился порошковый уголь, помещенный между двумя платиновыми электродами, а четырьмя годами позже его земляк по фамилии Кинг изобрел нить накаливания, сделанную из металла. Так что поразить воображение просвещенных людей электрическими фонарями было довольно сложно.

Но сама машина! Повинуясь рычагу, она плавно набирала ход. Снабженные рессорами колеса негромко поскрипывали, пассажиров слегка покачивало. К сожалению, улочки в этом нежилом районе были изрядно выщерблены, к тому же их кривизна не позволяла развить заявленную Канем быстроту. Тем не менее короткая поездка вокруг маяка вызвала у Аниты, Алекса и Артемия Лукича искреннее восхищение.

– Это чудо какое-то! – прокомментировал Максимов, передвинул рычаг в вертикальное положение, и машина послушно остановилась. – Впервые езжу на экипаже, который не гремит, не дымит и так легок в обращении. Однако ж его скоростные характеристики покамест не подтверждены. Требуются дополнительные испытания.

Анита отдала должное его благоразумию. Машина может быть хороша на коротком отрезке и малой скорости. А разогнать ее посильнее и устроить дальний пробег – как она себя поведет?

Вьетнамский самородок и здесь не стал артачиться. Господа настаивают на испытании? Да будет так. Дорога, проложенная между Пиреусом и Афинами, имеет протяженность семь с половиной миль. Если угодно, завтра же вечером Кань готов доехать на электродилижансе до греческой столицы.

– А нельзя ли это сделать днем, при свете? – внесла поправку Анита.

Кань замялся. Он сказал, что нарочно окружил свое изобретение секретностью, поскольку боится, что машину украдут нехорошие люди. Кто бы из них отказался от двигательного средства, за которым не угнаться ни полицейским, ни жандармам?

Кань хранил бы свое детище при себе до гроба, если б не крайняя нужда в деньгах. Он долго выискивал приличного покупателя, пока однажды не услыхал в кафе беседу супругов Максимовых и господина Черноярова. Он уверился, во-первых, что они честные дворяне и с ними можно заключить сделку без риска быть надутым, и, во-вторых, машина окажется в умелых руках, так как один из них – инженер. Последнее, по признанию Каня, имело для него весьма немаловажное значение. Он вложил в создание электромобиля столько сил, что жалко было бы отдавать его кому ни попадя.

Итак, обе стороны условились о полной прозрачности и чистоте предстоящего эксперимента. Аните надлежало остаться в Пиреусе и присутствовать при старте. Максимов должен был заранее отбыть в Афины, чтобы своими глазами увидеть финиш, зафиксировать время и осмотреть дилижанс на предмет возможных повреждений, которые могли произойти по дороге. С Канем же предстояло отправиться Артемию Лукичу – как наиболее уважаемому и беспристрастному свидетелю.

В гостинице, перед сном, Анита и Алекс обменялись мнениями.

– Знаешь, Нелли, мне до сих пор не верится, что такое возможно, – признался Максимов. – Это же почти перпетуум-мобиле. Залил водички и шуруй… Звучит как миф.

– Водичка непростая, – напомнила Анита, высвобождаясь из уличного одеяния и принимая от вышколенной служанки пеньюар. – Если ты помнишь, в нее надо добавлять некий порошок. И думается мне, его рецепт Кань не выдаст нам ни под какими пытками.

– Тогда какой смысл покупать у него агрегат? Нет уж… Я согласен заплатить ему за эту штуковину, как за конюшню породистых лошадей, но он выложит мне всю подноготную. Иначе никакой купли-продажи!

На следующий день после обеда Максимов уехал в Афины. Он не спешил и воспользовался услугами горожанина, который вез в столицу продукцию собственной сыроварни. Алекс примостился на скрипучей повозке, где-то между фетой и гравьерой, и понурая лошадка, понукаемая смуглым возницей, потрюхала навстречу заходящему солнцу.

Часа два спустя, когда совсем стемнело, к тумбе, на которой когда-то стоял похищенный венецианцами в семнадцатом веке пирейский лев, подъехал Кань на своем электромобиле. Его уже ждали Анита и Артемий Лукич. Вход в Центральную гавань, назначенный точкой старта, был, в отличие от городских улочек, местом людным, и прохожие стали заглядываться на дивное сооружение, тихо катившееся по проезжей части рядом с конными упряжками.

– Я готов, – доложил Кань, притормозив возле тумбы.

– Мы тоже. – Господин Чернояров не без усилий взгромоздился на верхнюю площадку и занял позицию позади вьетнамца. – Засекайте время, Анна Сергевна. А ты, – это относилось к изобретателю, – гони во весь дух. Только гляди, в кювет меня не вывали!

– Гаспадина будет довольна, – поручился Кань, но попросил минутку обождать.

Из отсека в задней части машины он достал ведро, зачерпнул им воды из ближайшей канавы и поставил на землю. Потом развязал уже знакомый Аните мешочек, извлек оттуда щепотку порошка серебристого оттенка и высыпал его в ведро. Вода зашипела, забулькала, из нее полетели микроскопические пузырьки.

Аните невольно пришел на ум образ алхимика или чародея, колдующего над своими зельями. Каню недоставало только мантии и какой-нибудь древней книги с пентаклями и сатанинскими символами.

Число прохожих, коих привлекло необычное действо, возрастало с каждым мгновением. Кань, не скрывая беспокойства, поглядывал по сторонам и, едва реакция в ведре завершилась, полез с ним на крышу электромобиля. Там он сдернул с