Книга Несносный тип - Харитон Мамбурин

И теперь Суматоха здесь, якобы для лечения от бурно и хаотично развивающегося источника собственной магии, но удивительно близко к Аркадии — колоссальному монстру-матке, плодящей ихорников и служащей для местных желтоглазых мертвецов виртуальным пространством, в котором они могут чувствовать себя живыми.

Совпадение? Не думаю.

Вынырнувший из стены тумана дом выглядел как обычно, если бы не доносящее из конуры шкрасса пение. Оно удивило настолько, что я даже заглянул внутрь — недавно обритый мной в целях спасения собственной жизни гигантский манул точно не стал бы петь. Он страдал от унижения и холода, поэтому проводил время в своем домике, где избыток шерсти на стенах компенсировал её отсутствие на теле моего верного транспортного средства. Но вот петь ему точно было не с лапы!

Оказалось, что поёт другая особа, пребывая в мертвецки пьяном состоянии. Здоровенная (с моей точки зрения как гнома) девица в видавшем виды кожаном комбинезоне уютно устроилась у шкрасса между передних и задних лап, хлебала из здоровенной бутылки мутного стекла и завывала нечто своё, насквозь печальное и невнятное.

— Пенелопа Кайзенхерц, — попытался призвать я к порядку пьяницу, — У тебя есть собственный кот и собственный дом. Какого конского полового органа ты досаждаешь моему шкрассу? У тебя что, потаенная ненависть к животным?

— Ик! Н-нет! — довольно живо среагировала пропойца, пытаясь сфокусировать на мне взгляд, — Прросто твои… малолетние… стервы… не пустили меня внутрь!

— А зачем тебе надо было внутрь, Злюка? — вкрадчиво спросил я.

— Набить тебе морду! — был дан мне даже несколько возмущенный ответ.

Оказывается, я перед Пенелопой был в чем-то «виноват». Причем настолько сильно, что удосужился даже эпитетов «сломавший жизнь» и «погубивший мечту». Не став вдаваться в алкогольные бредни далеко не самой лучшей представительницы прекрасного пола Хайкорта, я лишь оценил состояние Каруса — шкрасс был угрюм и насуплен, но вроде бы без особых проблем терпел общество алкоголички. Видимо, ему было легче страдать без шерсти в компании.

В самом доме меня ждали лишь тепло, уют, относительный покой и две радостные до вибрации копчика девушки, которые из лучших подружек переквалифицировались практически в сестер. То, что одна из них слегка мертва, полупрозрачна и левитирует, нисколько не портило сложившейся атмосферы небольшого семейного праздника, в который я с удовольствием и погрузился. Даже некий худой, длинношерстный кот с бело-рыжими пятнами и неустановленным уровнем интеллекта был весьма кстати — Волди, сидя на табуретке, свесив задние лапы, штопал панталоны Эльмы, в то время как сама сероволосая и сероглазая девушка взахлеб делилась с Элли планами по переустройству уже их чердака на две равные комнаты.

Попивая чай, я внес в девчачьи планы несколько дельных замечаний, спасая чердак от судьбы быть безжалостно разделенным на две части. Вместо этого, мы решили воплотить в жизнь задумку про создание раскладных кроватей-шкафов, которые можно будет огородить фальшстеной с окошком. Тем самым у каждой из них будет как своё приватное пространство, так и море свободной площади для всего остального.

— Папа, на тебе лица нет, — наконец, обратила внимание Эльма, — Что случилось?

— Девочки, с завтра переходим на осадное положение, — не стал тянуть никого ни за что я, а затем, без задней мысли, выложил им всю известную мне историю Авроры Аддамс, широко и печально известной в мире, носящем название Кендра, как Суматоха. Ну и мой разговор с мэром заодно.

— Мастер Криггс…, - слегка смущенно, но встревоженно заметила Элли, паря возле меня, — Если это ваша официальная позиция как шерифа, то может, стоит предупредить жителей? Хотя бы детей у нас в школе?!

— Почему бы и нет? — пожал я плечами, — Только не представляю, как это сделать оперативно.

— Громкоговорители? — подхватилась Эльма, — Попросим мастер Херна? Или написать прошение в мэрию?

— Нет, нужно как-то иначе. Мэр точно не хочет поднимать шума.

— Листовки, — вновь подала голос Элли, — Я видела разыскные листы у от… шерифа Баунда, которые попадались ему среди газетных листов! Может, напечатаем такие же? Только вместо цены за голову, список прегрешений Суматохи, сколько поместится!

— А в городе есть типография? — тут же спросил я.

— Конечно, — пожала плечиками призрачная девушка, — Нам же печатают учебники в школе. В районе Живых.

— Хорошо, — тут же улыбнулся я, — Так и сделаем.

Засыпать, имея план, куда приятнее, чем с мыслью, что в городе будет шляться худая, дерганная, длинная как телеграфный столб девица, которая ненавидит тебя сильнее всего в этом мире, да еще которую ты теперь не можешь тронуть и пальцем.

А потом стоит зайти к мисс Дийюн, уточнить, как именно они собираются реформировать полицейское управление города Хайкорт? Мне, как шерифу, подобное очень любопытно.

Глава 2. Квартал Живых

Живое население всего Хайкорта — это чуть меньше двух тысяч теплокровных, дышащих и чувствующих разумных. Приблизительно столько же жило в одной-двух девятиэтажках в моей прошлой жизни, но здесь все эти люди, орки, эльфы и гномы, а точнее, их гибриды и смески, были «размазаны» по куда большей площади. Место и рабочую силу в городе не экономили со дня его основания, выстраивая мрачные высокие дома из камня, с узкими фасадами, но просторные и вытянутые вдоль. Именно поэтому, та тысяча с хвостиком существ, в чьих жилах текла живая кровь, заселили целый квартал.

В котором я не бывал ни разу. Ирония судьбы — стать шерифом городка, познакомившись при этом лишь с матерщинницей, барменом и психиатром, не считая работавших в участке констеблей.

Первое, что бросилось в глаза в квартале — отсутствие прохожих, приветливо сверкающих светящимися желтыми глазками. Живых мертвецов, поднятых сложной совместной технологией местных некромантов и божеств, здесь не наблюдалось. Как и прохожих в принципе. Возможно, выбранное мной время было не совсем удачным, то есть рабочим, но заметку я сделал. Вторым пунктом шла… неряшливость. Прохаживаясь, я наблюдал задутый или заметенный под лавки мусор. Обрывки газет, веревки, упаковочную бумагу и прочий хлам, который нерадивый уборщик решил не трогать. Фонари, через регулярные промежутки возвышавшиеся вдоль улиц, исправно светили, но сквозь замаранное пылью и временем стекло. Учитывая, что сам Хайкорт был целиком выполнен из камня, и не было ни единого квадратного сантиметра голой и незакрытой плиткой земли на всей его площади, подобное зрелище удручало.

Зато здесь были звуки! Младенческий плач, негромкая свара пары соседок, стоящих на крыльце, стук молотка, звон стекла. На фоне мрачных строений, над которыми царило туманное бессолнечное царство, это было… чуждо и странно.

Заглянув в типографию, я разорился на две золотых марки, заказав аж тысячу составленных с дочерями объявлений. На листах, очень похожих на розыскные, была довольно точно изображена физиономия Суматохи, а остальное место на плотной бумаге мы заполнили убористым текстом, перечисляющим её известные мне грехи и проказы. Получилось очень даже миленько! А что насчет количества, оказалось, что Элли, если напряжется, то вполне может некоторое время летать, засовывая, к примеру, объявления в форточки. Остаток вчерашнего вечера я посвятил самому насущному, а именно — допрашивал зеленоватую девочку о том, кто такие призраки и как за ними ухаживать. Странно же ничего не знать о том, кого решил приютить под своей крышей на… да навсегда?