Книга А и Б сидели на трубе - Сергей Тамбовский

большие и опасные рога. Так доступнее?

— Ага, доступнее, — вздохнула она, но тут же добавила, — только отмудохают они тебя вечером, Витёк, как пить дать отмудохают, невзирая на большие рога.

— Это мы ещё посмотрим, кто там кого, — недовольно ответил я, — поболеть-то за меня придёшь?

— Обязательно, всё какое-то развлечение будет, — улыбнулась она, — аптечку захвачу, чтобы первую помощь оказать, а то кровью истечёшь, не дай бог.

— Ну это мы ещё посмотрим, — повторил я свою мантру, — кто там кровью умоется…

А нас тем временем ждёт-не дождётся новая борозда, протянувшаяся от старицы и до того конца поля, где нас будет с нетерпением ожидать полуторка с молоком и булочками, нам полагается промежуточный завтрак примерно в 10–10.30 утра. Фаина Георгиевна тоже закончила свой участок и быстренько нарезала нам новые делянки… а Игорёк-то вкупе со своим шакалом Табаки-Нифонтовым конкретно так отстали, дай боже две трети одолели… да и хрен с ними.

* * *

Бесконечно растянувшаяся смена, наконец, закончилась, и сегодня так сложились звёзды, что нас повезли купаться на Волгу, под неукоснительным контролем Фаины Георгиевны и примкнувшего к ней Фирсова конечно. Обычно прямо в лагерь везли, где мы смывали пот под хилыми струйками душа из бочки, на всех обычно воды не хватало, а тут можно было вдоволь поплескаться и понырять. По прямой до берега совсем недалеко было, но кругом же старицы и болотца, мать их за ногу, поэтому вырулили мы к месту назначения крутым противолодочным зигзагом, затратив полчаса, не меньше.

— Так, — взяла быка за рога Фаина, — купаемся строго в отведённом месте, от меня полсотни метров влево и вправо, вглубь тридцать метров. Если кто утонет, больше купаний не будет, — сурово добавила она в конце своей пламенной речи.

Все дружно покивали головами, сбросили верхние одежды и кинулись в прохладные воды великой русской реки. У мальчиков через одного вместо плавок были обычные семейные трусы, напополам чёрные и синие, ну а девочки видимо знали об изменениях в программе заранее, поэтому у всех у них имели место скромные советские купальники.

— Эх и хорошо окунуться в речку после напряжённого рабочего дня, — выдал длинную фразу мой кореш Коля Гарин, вынырнув из сине-зеленоватых глубин Волги.

— И не говори, — ответил ему я, выгребая против довольно сильного течения, — эх и зашибись.

Вылезли на берег, Фаина пересчитала нас по головам, сверила с ведомостью, убедилась, что дебет с кредитом сходится, и объявила, что ещё один заплыв у нас есть, а потом едем на обед. Мы лежали на горячем волжском песке рядом с Коляном и наслаждались прекрасной летней погодой, и всё было бы хорошо, кабы рядом не возник некий инцидент с разговором на повышенных тонах. Я повернул голову направо — там, оказывается Сёма Босов или попросту Босой приставал к Леночке Проскуриной, моей неразделённой любви и симпатии.

— Ну чо ты кобенишься, — с угрожающими интонациями говорил он, — девкам же нравится, когда их лапают.

И при этом он хватал её за немаленькую уже грудь и шлепал по упругой весьма совершенного вида попке. Этого я уже переварить не мог, поэтому встал, быстренько подошёл к ним, благо это было рядом, и сообщил Босому следующее:

— Ну ты, босота, быстро взял и убрал свои грабли от девочки, — достаточно угрожающим тоном сообщил я Босому свою мысль.

Тот тут же оставил Лену в покое, вскочил на ноги, смерил меня взглядом и ответил:

— Ты чо, Мальчик, рамсы попутал? Ты на кого пасть разеваешь, чмо подзаборное? Да я тя щаз урою-ушатаю так, что мокрого места не останется!

— Давай, — предложил я, отступив на полметра, — урывай и ушатывай, посмотрим, какой ты смелый.

Сёма смерил меня с головы до ног, что-то прикинул и подсчитал в своём убогом головном мозге и сообщил результаты подсчётов:

— Живи пока до вечера, а там увидим, — сказал он уже совершенно спокойным голосом, а потом добавил. — Я бы тебе не позавидовал, Мальчик — вечером тебе будет очень нехорошо.

И на этом он очистил горизонт, а Лена сказала мне взволнованным голосом:

— Что-то ты сегодня конкретно нарываешься, Витя, это ведь уже второй по счёту, который тебе кишки выпустить хочет сегодня вечером.

— Это ты ещё про Бобикова не знаешь, — сказал из-за спины незаметно подошедший Колян. — У него тоже есть претензии к Витьку.

— Выходит, как в романе Дюма «Три мушкетёра», — сообщила Лена, — там Д'Артаньян в первый день своего пребывания в Париже тоже три дуэли заработал.

— Получается, что так, — согласился я, — только на Атоса-Портоса-Арамиса эти босяки слабо похожи.

— Ой, а ты вылитый прямо Д'Артаньян получаешься, — подколола меня она.

— Да уж всяко получше буду, чем это быдло, — ответил ей я, — кстати у Д’Артаньяна всё неплохо в итоге сложилось.

— Посмотрим вечером, — ответила Лена.

— Да, — добавил я зачем-то, — а ты в случае чего в Констанции Буонасье согласна пойти?

— Там видно будет, — лукаво улыбнулась она, — а пока я медсестрой побуду. И Ирку с Танькой позову кстати — вместе веселее будет.

Упомянутые Ирка с Танькой были тоже моими одноклассницами, одна чёрненькая, вторая блондинка. И обе ничего так по экстерьеру, но почему-то меня они никак не зацепляли… в отличие от Леночки. Ну да ладно, в любом месте веселее вместе, подумал я, пусть зовёт.

* * *

По возвращении в лагерь у нас был, понятное дело, обед всё с тем же совершенно обрыдлым набором блюд — щи из квашеной (!) капусты при том, что свежей кругом невпроворот было, макароны по-флотски (наверно работники кухни считали, что раз мы на дебаркадере живём, то к флоту отношение имеем самое прямое и есть обязаны профильные блюда) и удивительно невкусный чай. Мы с Колькой Гариным обычно сидели в самом дальнем углу столовки, возле окошка выдачи, и за наш стол больше никто не садился. Но сегодня всё вдруг как бы по волшебству изменилось — к нам подсели Ваня с Серёжей, это обитатели нашей палаты, которые ни то, ни сё всегда были.

— Ты, говорят, Витёк, сегодня с Ахундовым биться будешь? — спросил меня Ваня, прикончив свою порцию макарон.

— Правильно говорят, — отвечал я, в свою очередь закинув в рот последнюю макаронину, — и не только с ним.

— Значит мы не всё знаем, — продолжил Серёжа, — а ещё с кем?

— С Бобом и с Босым.

— Ну ни хрена ж себе, — присвистнул Ваня, — как это ты сумел?

— Само собой как-то сложилось, ничего специально не делал.

— Не страшно? — это Серёжа спросил, — они ребята резкие и в авторитете, изуродуют тебя, как бог черепаху.

— Если все вместе накинутся, то наверно, — осторожно