Книга Девушка с тенью пантеры - Любовь Белых

— Врёшь! — в тон мне утверждает полицейский.

Я открываю рот, чтобы заверить его в обратном, но неожиданно передумываю. А ведь вру! На мне тёплые шерстяные лосины и лифчик. Я стою босиком на холодном полу в полицейском УАЗике, в ноябре месяце, и мне абсолютно не холодно.

— Вот видишь. — весело отзывается мужчина, повернувшись ко мне вполоборота.

Изображаю смущение и растерянность, а сама разглядываю местность. Насколько позволял обзор, я увидела впереди оживлённую дорогу. Распознать, в какой части города я нахожусь, мне не удалось. Но меня радовало уже то, что я всё ещё в нём. На выездах из города дороги уже и не столь регулируемые. А здесь и светофоры, и пешеходные переходы.

— Ты бы на дорогу смотрел, а не на меня пялился. — тихо произношу, встречаясь с его взглядом.

— Красный… — выдыхает он, имея в виду цвет светофора. — Красивая ты девка, Лиза. А вот с генами не повезло, конечно.

На долю секунды мне слышится сожаление в его голосе. Но меня оно не радует, наоборот, пугает. А в следующую секунду в нас влетает чёрная машина.

Время словно прекращает свой бег. Я выхватываю на мгновение движущуюся на огромной скорости машину справа, отпрыгиваю от решётки. Вижу, как бампер таранит водительское сидение. Машину заносит. Я падаю, умудряясь несколько раз перевернуться по полу, прежде чем ухватиться за торчащий металлический штырь в полу. Меня швыряет из стороны в сторону под ужасные звуки крушения, сигнала машин и битого стекла.

Скрежет металла стихает. Поднимаю голову, понимая, что перед машины отсутствует. Обломки сидений и торчащие огрызки металла, словно надкусанные динозавром, не иначе, открывают обзор на дорогу и столпившихся людей.

Чувствую себя, как в тупом американском боевике. Все смотрят на меня, застывшую посреди покорёженного УАЗика, с ужасом и непониманием. Шумно сглатываю, делая шаг вперёд. Выглядываю на улицу.

Глупо, наверное, но мне интересно, куда делась вторая половина машины.

Её нет. Дорога далеко слева. Там тоже авария. Три машины врезались друг в друга, перекрыв движение по всем направлениям. Неподалёку от меня трамвайная остановка, на которую стремительно прибывают люди. Справа… Справа огромный чёрный внедорожник.

Взгляд спотыкается, о чёрные борозды на полусухом асфальте, тянущиеся к колёсам авто. Кажется, это именно тот безумец, что в нас врезался.

— …ужас просто. Что за машин понаделали? Я всё видела! Он даже не пытался уйти от столкновения или сбросить скорость! Ай-яй-яй… — донеслись до меня женские причитания.

И что делать? Бежать? А куда? В таком виде? Ждать ГАИ и скорую?

Взглянув себе под ноги, рвано выдыхаю. Ну да, ждать, чтоб ко мне приставили кого-то другого? Как долго люди смогут не замечать отсутствие моей тени? Держу пари, недолго.

Даже эти, свидетели аварии, тычут уже в меня пальцами. Нужно что-то предпринимать быстрее…

Неожиданно чёрная машина сдала назад, медленно приближаясь к оставшейся части УАЗика. Первым желанием было забиться под лавку, ей-богу! Я почему-то была уверена, что её водитель мёртв. Но отъехав, она открыла обзор на груду металлолома.

Подавив рвотный спазм, я, шатаясь, спрыгиваю на асфальт. Это безумие, но, кажется, неподалёку валяются мои документы.

Уворачиваюсь от приближающегося багажника. Отхожу вправо и на дрожащих ногах иду в сторону кровавых ошмётков и металла. Руки дрожат, как и ноги. Должно быть, со стороны я выгляжу более чем странно. Но вряд ли я осознаю в полной мере, что делаю.

Подхватываю с земли один пакет с паспортом и баллончиком. Рядом замечаю ещё один, с ватным тампоном. Забираю их все и прижимаю к груди.

Во всяком случае теперь у меня есть документы и какое-никакое оружие.

Между сплющенного металла торчит нога в красных, зауженных спортивках. Она шевелится.

Не понимаю, радует это меня или огорчает? С одной стороны, сержант жив. Это, наверное, хорошо. А с другой…

Глава 4

Ко мне направляются какие-то мужчины. Не дожидаясь их, срываюсь с места и бегу, не разбирая дороги.

Понятия не имею, где нахожусь. Бегу, расталкивая людей, прижав к груди свои единственные вещи, словно они самое ценное, что у меня есть. А впрочем, сейчас такими они и являются.

Впереди маячит многоэтажка. Решаю скрыться во дворах. Выбегаю за дом и резко останавливаюсь.

Нет никакого двора! Узкий тротуар и другая оживлённая дорога. Навстречу идёт девушка с коляской. Её взгляд останавливается на мне, глаза округляются.

Хорошие коляски сейчас делают. Вон как резко развернулась на сто восемьдесят.

И что мне делать?

Визг тормозов, заставляет вздрогнуть. Выхватываю боковым зрением чёрную машину и столбенею.

Это же не может быть та самая машина? Как она вообще ездит до сих пор, после такого столкновения.

— Садись в машину! — стекло едва-едва опущено, но я слышу его громкий голос, словно он звучит в моей голове. Мужской, басистый и вибрирующий. Он мне не нравится.

Оглядываюсь по сторонам. Замечаю мужчину с собаками. Кажется, это хаски на поводках. Не помню, бойцовская это порода собак или нет.

— Я похороню его под колёсами, если сделаешь хоть шаг в ту сторону! — уверенно произносит голос.

Присматриваюсь. Стекло опустилось ниже. Мне виден мужской затылок на водительском сидении, повёрнутый в сторону собачника.

Своя жизнь ведь дороже, разве не так?

Не так… Как только колёса машины повернулись, я бросилась к двери.

Мужчина остановился с мамочкой, что, заметив меня, поспешно изменила направление движения, если вообще не все планы на день. Та собака, что покрупнее, принялась обнюхивать детскую коляску. Вряд ли эти меховые комочки смогли бы мне помочь с этим невменяемым, что нацелился живые мишени.

Открываю дверь и заглядываю в машину. Темно, как в танке. Как он вообще так ездит? Почему нет света в салоне?

— Садись! — рявкает он.

Из открытой двери слишком мало света, чтобы быть уверенной в том, что на заднем сидении нет его товарищей. Один не адекват — это плохо. А много не адекватов — это полная задница.

Сажусь. Руки не слушаются. Словно одеревеневшие, они застыли на груди, прижимая к себе свои богатства и не шевелятся.

Мужчина зло выдыхает. Он наклоняется ко мне, переваливается через моё сидение и закрывает дверь. Выпрямляясь, он застывает на половине пути и поворачивает в мою сторону голову.

— Ты… — не договаривает. Сверлит меня взглядом, в котором пробегают голубые разряды.

Твою налево! Суп! Ну конечно! Вот это я попала!

Мысли в голове путаются. Он продолжает нависать надо мной и молчать. Нащупываю пальцами газовый баллончик в пакете. Пытаюсь поддеть его ногтями, разорвать, но он не поддаётся. Суп не шевелится. Если не считать оглушающее дыхание, колыхающее мои волосы, и борьбы с пакетом, то вообще никакого движения нет.