Книга Перекресток трех дорог - Татьяна Степанова

Похититель с размаха выплеснул весь бензин из канистры на Славу.

– Наверное, не стоило приводить тебя в чувство. В отключке ты бы меньше мучился и так бы и не понял ничего… Но мучения необходимы, они обязательны… И мне нужно было попросить у тебя прощения. Хотелось видеть твои глаза…

Похититель приблизился к нему вплотную, наклонился.

Слава в этот миг увидел его глаза.

Ему показалось, что с ним говорит не человек.

В этом взгляде не было ничего человеческого. Но сквозила печаль.

– Нет, ты меня не прощаешь. Но это не важно. Есть четкий приговор. Либо они, либо… кто-то еще… Ну, получилось, что ты, парень… Конечно же, ты, а не они. За них я не просто убью, понимаешь? За них я умру.

Похититель достал из кармана косухи зажигалку. Вспыхнул крохотный огонек.

Он шагнул назад, продолжая снимать на мобильный, и швырнул зажигалку на землю, туда, где растекалась лужа бензина.

Все вспыхнуло в единый миг.

И возник огромный костер.

Глава 3

Труп

– Федор Матвеевич, здесь раны на теле. Подойдите ближе. Вы же не видите ничего оттуда.

Это сказал патологоанатом, обращаясь к шефу криминального управления ГУВД Московской области полковнику Гущину. Патологоанатом стоял у кривой сосны с расщепленным молнией стволом. Сбоку к стволу дерева уже поставили складную лестницу, и один из оперативников вскарабкался по ней, готовясь ножницами перерезать веревку, не трогая петли и узла. Он ждал лишь команды, когда эксперты-криминалисты, осматривающие почву и дерн у корней дерева, полностью закончат свою работу и расстелят полиэтилен, на который сначала уложат снятое с дерева тело, а затем запакуют его для отправки в морг.

У сосны толпились сотрудники полиции – из местного отдела, из управления Главка, криминалисты делали свою работу, патологоанатом командовал и распоряжался. И лишь трое стояли на значительном расстоянии от сосны.

– Подойди посмотри, что там за раны, где. И сфотографируй для меня на мобильный, – тихо сказал полковник Гущин Клавдию Мамонтову, стоявшему с ним рядом. – Ну и ты тоже иди, глянь. Интересно, что такой, как ты, там увидит.

Странная фраза адресовалась стоявшему рядом с Клавдием Мамонтовым Макару Псалтырникову. Тот посмотрел на сосну, на окруживших ее полицейских, потом на Гущина. Да, эксперты-криминалисты работали, как и принято при осмотре места происшествия, в защитных костюмах и в перчатках. Перчатки были и на опере, который балансировал на складной лестнице, сжимая ножницы и готовясь перерезать веревку. Но больше никто из полицейских не носил ни медицинских масок, ни перчаток – этих новых атрибутов эпохи коронавируса.

А вот полковник Гущин словно собрался на биологическую войну. Мало того что он нацепил и маску и перчатки, но лицо его прикрывал щиток из прозрачного пластика, придававший полковнику совершенно фантастический и слегка ненормальный вид.

Клавдий Мамонтов послушно достал мобильный из кармана и двинулся к сосне, Макар за ним.

Клавдий Мамонтов глянул на серое хмурое небо над головой. Июль… Раннее утро. Однако дождя ночью не было. Он как раз сейчас собирается, поэтому эксперты так торопятся завершить осмотр, собрать улики и все зафиксировать.

А вид у места происшествия ну просто бредовый! Ничего более омерзительного и зловещего он, Клавдий Мамонтов, на службе в полиции повидавший уже достаточно, не наблюдал.

На кривой, расщепленной молнией сосне в петле довольно высоко над землей висел труп. Это была женщина.

Клавдий приблизился и заглянул в ее распухшее багровое от удушья лицо с вывалившимся языком. Женщина средних лет, за сорок. С крашеными жидкими волосами, отросшими у корней, – этакая грязно-серая седая линия на общем блондинистом тоне. Женщина была полной, грузной, широкобедрой. Из одежды на ней был только синий рабочий халат, криво застегнутый и обнажающий обвислые груди. Одежда явно не ее – новый халат, замаранный кровью.

Клавдий Мамонтов созерцал желтую кожу, синюшно багровое пятно на шее под подбородком, где в кожу впивался скользящий узел веревки.

– Что он такое делает, этот извращенец? – шепнул ему Макар Псалтырников, потрясенный тем, что видел.

– Свою работу. А ты молчи, комментарии твои все потом, – шепнул ему в ответ Клавдий Мамонтов.

Фраза Макара относилась к патологоанатому. Тот задрал подол синего халата жертвы, обнажая низ ее живота, лобок и ягодицы. Он указывал именно на ягодицы повешенной.

Клавдий Мамонтов увидел на них кровавые раны.

– Ножевые порезы. Ей было нанесено не менее десяти ножевых ран в обе ягодицы. Некоторые раны глубокие, не менее четырех сантиметров. Другие выглядят как порезы. Все раны имеют прижизненный характер, и я полагаю, они вызвали обильное кровотечение, которое не прекратилось, даже когда тело было привезено сюда и вздернуто на дерево.

Патологоанатом говорил медленно, он работал сейчас на включенный видеорегистратор. Клавдий Мамонтов снял раны с разных ракурсов на мобильный. Он не понимал, для чего Гущину это надо. Ведь будет запись видеорегистратора и фотографии криминалистов. Но они так договорились с полковником. И он исполнял условия договора.

– Жуть какая, – снова, не удержавшись, шепнул ему Макар, разглядывающий раны на женских толстых ягодицах. – Это интимный вопрос. И она дама… леди… и чтобы вот так бесстыдно все демонстрировать…

– Это место убийства, – возразил ему шепотом Клавдий. – Умолкни ты. Они и так на тебя уже косо смотрят. Сейчас попрут отсюда.

– Мы закончили осмотр всего участка, забрали образцы, – старший эксперт-криминалист показал на корни дерева и почву перед ним. – Два четко отпечатавшихся следа спортивной обуви. Один смазанный, нечеткий. Судя по всему, кроссовки. Размер тридцать девятый. Полагаю, что они оставлены убийцей. Вон там, на дороге, еще следы – четкие. Парные. Женских туфель на низком каблуке тридцать седьмого размера и тоже кроссовок – тридцать девятого размера.

– Это свидетельниц, – ответил начальник местного УВД. – Тех, что труп нашли и опознали. Я с ними побеседовал в первую очередь. Они там и стояли. Повешенную увидели именно с дороги.

– С перекрестка трех дорог, – шепнул Макар Клавдию Мамонтову – он все никак не мог угомониться.

Клавдий огляделся. Место и правда необычное. Весьма тихое. В километре отсюда федеральная трасса, там остановка автобуса. От нее через поле и рощу проложена аборигенами тропа, которая уводит в лес у подножия холма, на котором стоит монастырь. В лесу тропа, что ведет от автобусной остановки, пересекается с просекой и еще одной лесной дорогой, ведущей к монастырской пасеке, расположенной на удалении от монастыря. Все это объяснил им с Гущиным начальник местного отдела полиции, отлично знающий здешнюю локацию.

Перекресток трех дорог, возле которого растет эта гиблая уродливая сосна, на нее и так смотреть противно из-за ее больного вида, а тут еще…