Книга Делай, что можешь - Марик Лернер

Туалет тоже удивил. Точнее, первоначально не понял, почему Катя остановилась и показала на дверь. Нормальное отхожее место должно быть доступно всем. Оглянулся и на извинительное бормотание, что дальше с ним идти не может, с опозданием уяснил необходимость зайти самостоятельно. Оказывается, у них табу существует на совместное посещение соответствующего места мужчин с женщинами. Про равноправие и не подозревают. Прямо чувствуешь себя в передаче голо[2] про рубящихся на мечах. Чего только в прошлом не бывает! Разница, правда, кардинальная. Если уж зарежут, то навсегда, и обсудить про клинок неправильной формы не с кем. Но знал, на что изначально шел.

Внутреннее помещение в очередной раз поставило в тупик. Запах, ладно. Неприятно, но не испражнениями, а какой-то гигиеной несет. Борьба с инфекцией. Это объяснимо. А вот вместо облучателя странный сосуд с металлическим носиком и сверху зеркало! Такое чистое, без искажений, каких вроде бы не было в эти времена, а здесь висит свободно. Никто даже не попытался спереть! Чудеса. Между прочим, отражение ему понравилось. Ничего общего с прежним обликом, но для мужчины неплохо. Всклокоченные светлые волосы, голубые глаза, квадратная челюсть, не особо широкий прямой нос и полный рот зубов. В последние годы уже ничего не помогало, и хотя не болели, уж это он себе организовать всегда мог, полностью отключая нерв, но жевать стало сложно. Проще выдернуть и вырастить искусственные. Худое тело, правда, аж щеки впалые, но при правильном питании дело поправимое. Нет, удачно вышло.

Деревянные двери отдельных кабинок вопросов не вызывали, хотя чего эти дурни стесняются, не дошло. А вот каменный пол и необходимость делать в дырку сбивали с толку. Вместо удобного биопереработчика со стульчиком полное отсутствие всего. А если с ногами проблемы или пожилой? Садиться, что ли, держась за ручку двери? Благо ему хотелось отлить, а не чего серьезнее, и можно так обойтись. А вот как руки помыть, не дошло. К счастью, почти сразу из соседнего кабинетика выскочил очередной болящий, судя по стандартному халату и белым панталонам с завязочками, которые присутствовали и на людях в его палате, и на нем самом. Халат помогла надеть Катя, а рубаха и линялые тонкие брюки (или штаны?) уже были на теле. Нельзя сказать, что одежда неудобна. Вырез спереди как раз для мужского корня удобный. Пуговички вывалиться не дают наружу, да и в целом фасон подходящий. Особенно для не имеющего сил. Снимать не требуется. Продумано, надо признать.

Предыдущий посетитель дернул цепь, и с шумом пошла прозрачная жидкость, смывая остатки. Это было настолько забавно, что я повторил раз пять данное действие, внимательно наблюдая за текущим ручьем. Даже проверил пальцем, потом обнюхал и лизнул. Обычная вода. Очень хотелось проследить, куда уходит и откуда берется поток, но даже в лучшей форме не получилось бы посмотреть сквозь камень и железо. На такие вещи способны очень немногие. С мертвой материей у солнцепоклонников не выходило определять ее состав или что за ней. И только с живой работало, даже растения не всегда можно изучать, судя по иным намекам. У него в основном самолечение получалось, хотя и травка слушалась неплохо.

Тут внутрь зашел очередной любитель подымить. Запах оказался зело вонюч, но в данном случае свидетель не требовался. Потому прекратил изучать механизм и принялся совершать то, зачем явился. Затем спустил воду, полюбовавшись результатом, и вышел из кабинки. Тот самый посетитель справил свою нужду быстрее и сейчас стоял у зеркала. Только он не любовался в него, а тер руки тем самым вонючим веществом, стоявшим под отражением. После внимательного изучения пришел к выводу, что это мыло. Причем твердое! Бред! Здесь до сих пор не слышали про уничтожение вредных микроорганизмов ультрафиолетом? То есть с точки зрения гигиены правильно, но они не в курсе про нормальное волновое очищение?

Историки положительно не подозревали, о чем реально важно писать. Ладно, мелкие детали не важны, но бессмысленная трата воды вместо правильной гигиены и переработки дерьма? Из того самого выступающего из стены носика вновь, как и над дыркой (в голове внезапно всплыло «очко»), текла вода. Посетитель повернул кружевной кусок металла, и она закончилась. Глянул вопросительно и вышел, не дождавшись обращения. А я принялся с интересом экспериментировать. Туда-сюда вращая. Больше оборот – сильнее идет, меньше оборот – слабее. Но не бесконечно. В какой-то момент вращение прекращается. Наверняка можно сломать стопор, но какой смысл? Будет течь бесконечно, не настолько наивен и темен, чтоб не сообразить.

В дверь осторожно постучали, и Катя позвала:

– Николка, ты как?

– Ага, ща, – зверея от невозможности нормально говорить, откликаюсь. Какой-то ступор, не дающий употребить прежде неизвестные слова. Я ведь все понимаю благодаря подключенной инфоматрице со словарями, а сказать не способен. Хуже собаки.

С сожалением перекрыл воду, оставляя в покое изумительную игрушку. Бак должен присутствовать на крыше, решил. Иначе напора бы не вышло. И какого размера он должен быть, чтоб так бездумно сливать дерьмо? Огромный. Кстати, куда оно девается? Может, в контейнер, а после обработки потом вывозят на поля в качестве удобрения. Но опять же вода, ее-то куда. Странности тут на каждом шагу.

– Где ж ты ходишь, сынок! – возопила толстуха из другого конца коридора, обнаружив меня, выходящего из уборной. – Дохтур сказал лежать!

– Он захотел в туалет, мама, – сердито сказала Катя.

– Ну и дала бы горшок. Пусть сил набирается!

– Улица, – прерывая готовую начаться ругань и заодно защищая «сестру», пробурчал я.

– Лежать надо!

– Хочу! – Повернувшись, побрел в сторону выхода, увлекая за собой Катю. В состоянии недоумка есть свои прелести. Можно забить на любые приказы и делать что хочешь. Дверь наружу приметил еще до захода в столь любопытное помещение.

Катя вцепилась мне в руку и тоже двинулась в сторону дверей. Не ясно, за него боится или подальше от скандальной бабы мечтает оказаться.

– Куда? Назад! Я у дохтура спрошу, – растерянно блеяла мать нам в спины. Она не привыкла к непослушанию вечно покорного сына. Несмотря на свои габариты, он был тихий и безропотно выполнял приказы.

Глава 2

Лечимся и изучаем мир

Снаружи почти сразу упал на первую попавшуюся скамейку. Вся спина от перехода мокрая, совсем сил мало. Что любопытно, здешние сиденья практически ничем не отличались от знакомых. Прогресс не коснулся, если не считать выдумок дизайнеров. Да и то сказать, задница у человека и спина не настолько изменились, чтоб нечто оригинальное придумать.

Еле ноги дотащил. Прежний хозяин этого тела выложился и не зря валялся в коме несколько дней. Хорошо, что окончательно себя не сжег. Откидываюсь на спинку скамейки, подставляя небу лицо и ладони, мысленно призывая удачу. И энергия хлынула в меня, впиваясь миллионами иголок. Гораздо удобнее такие вещи творить обнаженным, но здесь существует глупейшее табу. Нарушителей серьезно наказывают, а рецидив могут лечить палками. Это выудил в памяти Николки. Абсолютно на данном этапе не требуется лишнее внимание с учетом недоразвитости организма. Я собирался восстанавливаться, и нечего излишне мозолить глаза посторонним. В конце концов, хватает и открытых частей тела для ожидаемого эффекта. Пусть дольше, зато без лишних любопытных.