Книга Лунный принц - Екатерина Оленева

Перехватив мой взгляд, она невозмутимо пожала плечами:

– Ладно! С тем, что я натворила.

– Как ты хочешь, чтобы я с ним разобрался.

– Поговори с ним. Объясни, что случилось. Так, как сам посчитаешь это нужным.

Глядя на выхваченное нами из пустоты создание, я чувствовал и жар, и холод одновременно. Разочарование заставляло меня чувствовать себя как на иголках. И в тоже время нельзя было не признать, что даже на фоне Эллендажйтов, красавцев как на подбор, незнакомец отличался какой-то особенной прелестью. У него бы неземной вид ангела с картин.

– Так красив, – задумчиво протянул Синтия, не сводя с него глаз.

– Возможно, всё дело в освещении? – предположил я.

Мерцающий свет танцевал изящными плоскостями и углами на лице незнакомца с дорогим нам именем.

– Настоящий лунный принц, – с задумчивой усмешкой проговорила Синтия, проведя пальцами от предплечья до плеча незнакомца с лёгким интересом, который можно было бы проявить к красивой статуи. – Прекрасен, как падающий с серебристо-серого неба снег.

– Ага, – мрачно кивнул я в ответ. – Только вспомни: Pulchritudo est crudelis

– Красота жестока, – кивнула Синтия. – В нашем фамильном случае с этим трудно поспорить. Но ему вряд ли удастся нас чем-то удивить. Зато предстоит самому, как минимум, очень удивиться.

Смерив Синтию взглядом, я покачала головой:

– Почему ты меня не послушала? Теперь в мире на одно прекрасное чудовище больше. А зная нас так, как знаем себя мы сами, приходится сильно сомневаться в правильности того, что именно красота спасёт мир

– Тише, Альберт! – шикнула на меня Синтия. – Мне кажется, или он действительно приходится в себя?

Мы оба замерли, как двое нашкодивших школьников, застигнутых на месте преступления строгим учителем.

Даже не прикасаясь к нему, я чувствовал, как в его груди начинает биться сердце. Упрямыми болезненными толчками. И понял, что ему больно. Очень больно.

На стройной шее отчётливо затрепетала жилка. Серебристые волосы словно засветились ярче, будто наполняясь лунным светом. Лицо незнакомца казалось очень бледным, на нём словно не было ни одной поры – гладкая, как атлас, кожа.

Серебристые ресницы затрепетали, словно крылья бабочки, и поднялись.

Серые, словно клубящиеся небеса, глаза, без всякого выражения уставились на нас.

Глава 2. Мередит

Она не любила отчаиваться и грустить, считая это занятие бессмысленным. Унывать – гневить судьбу. Если дела шли хорошо, этим следовало пользоваться и наслаждаться, если нет? Ну, тогда затихариться, как партизан в кустах, отсидеться и – снова в бой!

Но сейчас, как не старалась Мередит крепиться, всё же поводов для оптимизма, мягко говоря, не было. Всё шло наперекосяк, шиворот-навыворот. Линда не желала делиться (а когда это было иначе? Старшая сестра знает, старшая сестра справиться, решит, выдюжит и встретит новое утро в костюмчике «с иголочки»). Однако, несмотря на то, что Мередит никогда не лезла Линде в душу по той простой причине, что сестра этого не терпела, она не могла не видеть, что у той большие проблемы. И проблемы эти были связаны с Кингами. Надежды были на Альберта, но тот, подлец, взял и умер. В неподходящий момент. Ни свадьбы Кэтрин, ни повышения – Линде. А вообще, как не отшучивайся, горько это.

В отличие от Линды, Мередит относилась к Элленджайту не то, чтобы с симпатией, но терпимо, придерживаясь дипломатических отношений и стараясь держать дистанцию.

Альберт много значил для Катрин.

– Для неё же так будет лучше, – сухо прокомментировала Линда сообщение о гибели Альберта на пожаре. – Сможет прожить нормальную человеческую жизнь, которую с такими ублюдками, как эти уроды, никому не видать.

Вряд ли Катрин согласилась бы с Линдой. Вернее, она с ней и не согласилась. Она отказывалась верить в известие о смерти Альберта.

– Что за бред вы обе несёте?! Почему я должна в это поверить? Не поверю, пока не увижу собственными глазами его труп!

Нет ничего страшнее, чем сообщать близким о смерти. Мередит в этом не раз убеждалась. Но прежде те, кому она приносила страшные новости, не были её друзьями.

Катрин задавала ей вопросы, снова и снова, а у неё не было ответов. Она не встречалась с Кингом, а слышала обо всём случившемся из третьих рук.

– Мы должны поехать и во всём убедиться сами!

В этот самый момент ожил мобильник и подруги смолкли, когда на дисплее определился номер Альберта.

Катрин так судорожно схватила аппарат, что не сразу сумела нажать кнопку вызова.

– Да?

– Катрин?

– Альберт?! Это ты!? Слава богу! Мне сказали, что ты погиб. Я… я чуть с ума не сошла! Где ты?

– В Кристалл-холле.

– Ты скоро вернёшься?

– Полагаю, разумнее дождаться рассвета, – голос его звучал тускло и уныло, как неяркая лампочка.

– Как так получилось? Я ничего не понимаю. Зачем Кинг привёз меня к Линде? Зачем врал о твоей смерти?

– Полагаю, он не врал. Скорее, сам обманулся.

– Я не…

– Катрин, Кинг часто злоупотребляет наркотой. Он только что похоронил жену и не совсем адекватен. В Хрустальном доме действительно был небольшой пожар…

– Небольшой?

– Ну, по крайней мере, ничего не пострадало. Я вернусь, как только улажу кое-какие дела.

– Опять дела?! Сколько это может продолжаться? Когда это кончится?! – вскричала Катрин и тут же прикусила язык. – Ладно, поговорим об этом позже. Главное, что ты в порядке. И учти, если ты не приедешь утром домой, я приеду за тобой в Кристалл-Холл сама.

– Приятных снов, Кэтти, – уклончиво прозвучал его голос и связь прервалась.

– Альберт жив, – сообщила Катрин.

По всей видимости она не осознавала, что говорила по громкой связи и Мередит слышала каждое слово их беседы.

– Отлично! Хорошо всё, что кончается хорошо. А сейчас было бы отлично всем нам отдохнуть.

Мередит посидела с подругой, пока та не заснула. Чтобы успокоить, пришлось ввести Катрин успокоительное.

– Какая ужасная, бесконечная ночь, – спустившись вниз, где у стола, не включая света, сидела Линда, поделилась впечатлениями Мередит. – Не знаю, может быть Кинг считает подобные шутки весёлыми? Этакий чёрный мафиозный юмор? Но я всё равно счастлива, что Альберт жив.

– Мы уезжаем из Элленджайта, – безапелляционным тоном заявила Линда.

В голосе её не звучало ни единой эмоции. Так мог бы говорить автомат.

Мередит, приблизившись, встала рядом. Облако, последнее время словно окутавшее их дом, постепенно превращалось в кокон.