Книга Те, кого нам суждено найти - Джоан Хэ

Кейси быстро отменила проецирование, проверив, не заметил ли кто-нибудь из гостей. На улицах, в школах, магазинах – в любом общественном домене ранги появлялись автоматически. Номер над головой сопровождал тебя, куда бы ты ни шел. Частные домены были единственной передышкой. Считалось дурным тоном хвастаться рангом, когда он не требовался для дела. Как и врать насчет настоящего имени.

– Так ты…

По лицу Ивон пробежала тень.

– Силии сест…

Отменить. Оставалось только нажать кнопку подтверждения выхода из системы Интрафейса. Но что-то хлопнуло ее по плечу. Рука.

– Кейси?

Она повернулась… и вспомнила его в ту же секунду. Один из парней Силии. Вроде бы Тристан. Или Дмитрий. Один из двух. Но кто?

– Кейси? – удивленно повторил Тристан/Дмитрий, будто не веря своим глазам. Позади него бесновалась танцующая толпа. Кейси много бы отдала, чтобы сейчас оказаться там.

– Спасибо Джоулям! Я несколько месяцев пытался выйти на тебя.

Как и все остальные. Спам и вирусы заполняли ее Интрафейс, так что приходилось постоянно удалять неизвестные контакты.

– Я должен знать, есть ли моя вина в том, что произошло, – Тристан/Дмитрий повысил голос, когда Кейси покачала головой. – Я должен знать!

Цепкий взгляд Ивон прыгал по их лицам, впитывая диалог.

– Не могу спать по ночам, – юноша тяжело вздохнул. Во рту Кейси пересохло. – Не мог, с тех пор как… Я думал, что все в порядке… После нашего расставания. Думал… но теперь… Может, я сказал что-то? Или сделал?

Кейси хотелось сказать: «Дмитрий». Пятьдесят на пятьдесят, что это он. «Это не твоя вина. Ничья. Иногда нет ответов. Нет причин и следствий, нет преступников и жертв. Только несчастные случаи».

Но любящая сестра таких слов не скажет. Тогда какие? Любящая сестра не позволит статистике одержать вверх. Тристан или Дмитрий? Не станет устраивать вечеринку, не зная причин исчезновения и открывать тем самым новую тему для всеобщего обсуждения. Тристан или Дмитрий?

Как она может быть в порядке с «пятьдесят на пятьдесят»?

Как она может быть в порядке, когда вокруг всем плохо?

Басы заглушали удары сердца. Кейси почувствовала слабость. Она нащупала край барной стойки и уцепилась за него, как за спасательный круг.

– Эй, приятель, – послышался глухой, словно из-под воды, голос Ивон, обращенный к Тристану/Дмитрию. – Ты спрашиваешь не ту.

– Я только что видел ее паспорт.

– Ну, ты ошибся.

Было мило со стороны новой знакомой помочь. Надо бы поблагодарить ее. Силия так бы и поступила. Сестра вообще сделала бы тысячу вещей иначе, чем Кейси, которая наконец нажала кнопку подтверждения выхода из системы.

Барная стойка исчезла. Как и танцпол, прожекторы, коктейли, бокалы и прочие предметы, которые в конце жизненного цикла превратились бы в выбросы углерода, если бы существовали наяву. Остались лишь номера кодов. В виртуальном домене вечеринка продолжалась для всех, кто заходил в систему. Никто не заметил исчезновения хозяйки.

Тем лучше.

Кейси открыла глаза внутри темно-синей неподвижной капсулы, похожей на саркофаг. Тускло подсвечивался прибор для хранения данных, соединенный с биомонитором – приложением Интрафейса, которое отслеживало жизненные показатели всякий раз, когда она переходила в режим голографии. Сердцебиение, хотя и высокое, находилось в пределах нормы. Периферическое зрение показывало время – 00.15 – и текущее количество жителей, все еще пребывающих в экогороде в виде голографической версии самих себя: 36,2 %.

Голография – не просто экологически чистая альтернатива. Это последнее средство спасения. Чтобы сохранить жизнеспособность, людям надо учиться жить меньше. Перенести неосновные виды активности (основные – питание, сон и физические упражнения) в голографический режим. Виртуально наслаждаться изысканным ужином и путешествием первым классом, не оставляя следов и отпечатков. Снизить перевозки, сократить инфраструктуру, беречь энергию и сырье. Принять эти вещи. И только тогда архитекторы смогут построить экологически чистые города в небе, безопасные от постоянно поднимающегося уровня моря.

По мнению Кейси и еще небольшого количества людей, компромиссы стоили того. Большинство же отвергало жизнь упакованных в контейнеры овощей. Неважно, для своего блага или для блага планеты. Такие люди оставались на земных территориях. Да, погода все экстремальнее, но ничего, терпимо. Да, арктическое таяние прискорбно, но не влияет на них так, как на популяцию островов или прибрежных зон. Земля, десятилетиями страдая от глубокой добычи полезных ископаемых, мстила масштабными землетрясениями, лесными пожарами, ураганами, муссонами. Природные катаклизмы ускоряли катастрофу, созданную руками человека. Строительство химических заводов и атомных электростанций загрязняло атмосферу, сушу и воду радиоаксонами, наночастицами и микроциногенами.

Мировое сознание перевернулось за одну ночь. Экогорода, ранее считавшиеся утопией, были удалены из эпицентров бедствий. А голография из неподвижных капсул, когда-то расцениваемая как ограничительная мера, стала олицетворять свободу и безопасность. Для чего подвергать себя испытаниям реальной жизни, если она так изменилась? Зачем? А что бы сказала сестра? Кейси знала ответ.

Границы существовали для того, чтобы Силия могла их нарушать. Нет запретов, нет проблем. Сестра жила в мире, отдаленном от реальности. Именно поэтому людям трудно смириться с ее исчезновением. Одни прямо отрицали случившееся.

Пятьдесят байтов, что сегодня она появится здесь.

Другие скорбели.

У меня тоже есть сестра.

Третьи винили себя.

Не могу спать… Я должен знать, моя ли вина.

Абсурдные эмоции. Да, Силия ушла, но никакая бессонница ситуацию не исправит. Вина неуместна. Иррациональна.

Хотелось бы Кейси ее не чувствовать.

III

ЖДИ МЕНЯ, КЕЙ. Я иду к тебе.

Кровь стекает в водосток раковины М.М. Вода очищает пропеллер.

Высушив лезвия свитером, я молоточком простукиваю вмятины. Руки трясутся так, что чудом не попадаю по пальцам. Сердце вот-вот разорвется. Болт дважды падает на песок. Наконец сажаю его на вал и завинчиваю пропеллер.

Наконец-то! Все готово. Солнечные батареи М.М. переделаны в мотор. На закате вытаскиваю Хьюберта для пробного запуска. Как только мы оказываемся в воде, завожу двигатель и ползу к корме.

– Давай, Берт. Не подведи!

Хьюберт стонет. Я держусь за борт.

– Давай же, ну!

Движение волны под нами отбрасывает меня на корму. Готовлюсь к следующему крену, которого нет. Потому что Хьюберт плывет. Он плывет, прыгая по волнам, взбивая пену. И хочется расцеловать его. Я выравниваю наклон, проверяю румпель и направляюсь к берегу. Оставив Хьюберта на пляже, вбегаю в дом, чтобы взять припасы. Кое-какое печенье из таро заплесневело. Без сожалений выбрасываю его на пол кухни и беру свежее из стеклянной банки М.М. Широким жестом опустошаю сразу всю банку. Ведь я еду домой!