Книга Создатель призраков - Дэн Абнетт

Гаунт кивнул:

— Час назад наши корабли на орбите засекли круп­ный флот противника, движущийся к этой системе. По сути, Танит осталось жить считанные часы.

— Мы можем принять бой… — храбро высказался кто-то.

— В нашем распоряжении всего три необстрелян­ных полка. У нас нет укреплений, да и вообще ника­кой защитной позиции. Половина всех наших сил уже на борту транспортов, вторая половина — в процессе погрузки. Мы не можем просто взять и развернуть их, высадить и заставить окопаться всего за два дня. Но даже если бы нам это удалось, эти солдаты — не более чем пушечное мясо.

— Что будем делать? — спросил Зим.

Офицеры вокруг загудели, поддерживая его вопрос.

— Наши астропаты должны немедленно связаться с верховным командованием, с Макаротом, и сообщить о вторжении. Тогда основные силы хотя бы успеют развернуться и обезопасить свои тылы и фланги. Что до нас… наш транспорт покинет орбиту в течение часа или, в случае начала атаки, как сможет быстро. До того как это произойдет, передислоцируйте на борт столь­ко солдат и вооружения, сколько успеете. Все, что не успеете перевезти за это время, придется бросить здесь.

— Мы что, просто так оставим Танит? — пораженно воскликнул адъютант Муниториума.

— Танит уже погибла. Мы можем умереть вместе с ней или можем забрать с собой столько людей, сколько получится, и использовать их там, где они принесут пользу. Именем Императора!

Гаунт встретил ошеломленные взгляды офицеров. Они медленно осознавали тяжесть его решения.

— ВЫПОЛНЯТЬ! — проорал он.

Ночь над Танит вспыхнула ярким пламенем и об­рушилась на землю. Ослепительный жар орбитальной бомбардировки испепелил древние леса, расплавил вы­сокие стены крепостей, расколол башни и превратил мощеные дворы в каменное крошево.

Сквозь дым коридоров Ассамблеи двигались тем­ные фигуры. Шипящие, бормочущие твари размахива­ли оружием, сжатым в зловонных лапах.

С яростным криком Гаунт пинком распахнул пы­лающие двери и открыл огонь из лучевого пистолета. Его стремительная фигура в развевающемся плаще в клубах дыма казалась громадной. Светлые глаза опас­но блеснули на изможденном лице, когда он прошил дымную тьму очередью. В ответ донеслись вопли су­ществ, чьи глаза светились алым в клубящемся мраке, на каменный пол брызнула мерзкая жижа.

Рядом с ним воздух прорезали лазерные лучи. Раз­вернувшись, Гаунт ответил огнем, а затем одним рыв­ком преодолел пролет ближайшей лестницы, оставив позади разорванные разрядами тела. На лестничной площадке впереди кипела драка. Зим стоял в дверях, ведущих к стартовым шахтам, пытаясь не пустить туда двух окровавленных танитских ополченцев.

— Пусти, скотина! — донесся до Гаунта крик одно­го из них. — Вы нас тут бросите подыхать! Пусти!

Слишком поздно комиссар заметил в руке одного из ополченцев автоматический пистолет. Выстрел гря­нул за миг до того, как Гаунт врезался в танитцев.

Мощным ударом он сломал шею первому, и тело ополченца покатилось вниз по лестнице. Второго ко­миссар швырнул через перила вниз, в дымную завесу.

Зим лежал в луже крови.

— Я… я связался… с транспортным флотом, как вы и приказали… передал общее отступление… Бросьте ме­ня и садитесь в катер, иначе…

— Ну-ка заткнись! — прикрикнул Гаунт и попы­тался поднять Зима, пачкаясь в его крови. — Мы летим вдвоем!

— Времени не осталось… для меня не осталось… только для вас! Уходите, сэр! — прохрипел Зим сры­вающимся от боли голосом.

Гаунт уже слышал, как из шахты доносится нарас­тающий рык двигателей, катер готовился взлетать.

— Мать твою, Зим! — бессильно ругнулся Гаунт.

Адъютант, казалось, потянулся к нему, вцепился в

его китель. В первое мгновение комиссар решил, что Зим передумал и пытается подняться, держась за него. А потом тело адъютанта буквально взорвалось, а Гаунт повалился на пол.

Захлебываясь звериным рыком, по лестнице спу­скались уродливые штурмовики Хаоса. Зим увидел их за спиной Гаунта и успел еще подняться и прикрыть командира собственным телом.

Комиссар встал. Его первый выстрел разнес рога­тый череп ближайшей твари. Второй и третий проши­ли тело следующей. Четвертый, пятый и шестой опро­кинули еще парочку под ноги штурмовикам.

А седьмой обернулся глухим металлическим щелч­ком.

Отшвырнув пустой пистолет, Гаунт отступил назад, к стартовой шахте. Он все сильнее ощущал гнилостную вонь Хаоса, пробивающуюся сквозь гарь. Еще мгнове­ние — и они доберутся до него.

Откуда-то ударил огонь, сжигая порождения кош­маров. Гаунт обернулся и обнаружил рядом волынщи­ка, парня с татуировкой рыбы над глазом. Он взгро­моздил огнемет на каменные перила и вел загради­тельный огонь.

— Скорее на борт! Последний катер ждет вас! — крикнул юноша.

Гаунт рванулся сквозь двери шахты, в ураган, под­нятый запущенным двигателем катера. Люк уже за­крывался, и он едва успел проскользнуть внутрь. За­хлопнувшаяся переборка отрезала полы его плаща.

По обшивке тотчас застучали выстрелы.

Гаунт лежал на полу, с ног до головы забрызганный кровью. Он поднял взгляд на перепуганные лица чи­новников Муниториума, успевших на этот последний рейс с погибающей планеты.

— Откройте люк еще раз! — крикнул комиссар. — Открывайте немедленно!

Никто не шевельнулся. Тогда Гаунт поднялся и сам навалился на рычаг. Дверь распахнулась, впуская внутрь порыв горячего воздуха и юного танитского музыканта.

Гаунт втащил его в пассажирский отсек и вновь задраил люк.

— Уходим! — крикнул он в рубку пилота. — Если мы хотим выбраться, уходим сейчас!

Катер на всей скорости вырвался из пусковой шах­ты башни, до истошного вопля перегружая двигатели. Огонь зенитных лазеров срезал медные лепестки ство­рок шахты, перебил опоры посадочной платформы. Ко­рабль бросало из стороны в сторону. Позади оставалась огненная преисподняя Танит Магны.

Забыв об экономии топлива, летной дисциплине, даже имя собственной матери забыв, пилот выжимал из двигателей максимальное ускорение, и катер пулей прошил черные облака дыма. Внизу горели леса…

Цепляясь за переборку, Гаунг с трудом добрался до иллюминатора. Все как в его сне: огонь, так похожий на цветок. Вот он раскрывается. Бледное, зеленова­тое пламя рвется, словно живое. И пожирает мир, весь мир…

Ибрам Гаунт смотрел на свое отражение. На свое худое бледное лицо, омытое кровью.

Объятые пламенем кроны деревьев проносились пе­ред глазами видением огненного сердца звезды.

Словно стая морских тварей в темной глубине вод, флот Гаунта затаился над холодным миром Намет, пест­реющим розово-лиловыми разводами. Три огромных войсковых транспорта — пепельно-серые, зубчатые, ги­гантские, словно титанические соборы. И вытянутый, поджарый силуэт эскортного фрегата «Наварра» — изо­гнутый, утонченный, как у хищного насекомого. Все два километра его длины щетинились пушечными туреля­ми и стволами лучевых орудий.