Книга Пилигрим. Книга 3 - Константин Калбазов

На срочную службу восемнадцатилетние парни приходили уже со школой новиков за плечами. В линейном полку им оставалось притереться и поднабраться опыта. Причем, в куда более жесткой манере. Тут спуску не давали. Потому что одно слабое звено могло погубить весь десяток. А то и сотню. Вот и злобствовали господа командиры. И вообще, процесс боевой подготовки бесконечен, потому как нет предела совершенству.

Но случаются и такие оторвыши, которые уже через год службы могут заткнуть за пояс ветеранов. В буквальном смысле этого слова, фанаты боевой воинской науки, готовые отдаваться этому сутки напролет. Такие мечтают только об одном, оказаться в особой сотне.

Этим в пределах городских стен пресно и скучно. Выть на луну готовы. Едва вернутся из похода, как уже наутро начинают считать дни до выхода в степь. Обычно на наскоки половцев отвечали именно они. Провинится какой курень, и вкруг него начинает кружить сотня, то сходясь вместе, то действуя врозь по нескольким направлениям, нанося короткие жалящие удары.

Там прибрали охрану присматривающую за стадом. Тут перебили охотников. Из ночи пустили стрелы, как говорится на кого бог пошлет. Вырезали стражу на окраине стойбища. И даже лошади кочевников, которые по части сторожевой службы дадут фору собакам, пасуют перед их умением маскироваться и подкрадываться.

Однажды сотню все же зажали. На их счастье случилось это в сушь середины лета. Ветер оказался благоприятным. С помощью зажигательных стрел пустили в сторону погони широкую огненную полосу пала. И сами спаслись и показали половцам, что может быть и такая вот напасть. Тогда выгорела довольно большая площадь пастбищ. А при вдумчивом подходе можно ведь и куда больше бед наделать.

— Дядька Елисей… То есть, сотник, приказал передать, что охрану со стороны реки мы прибрали, — запнувшись доложил парень.

— Далеко еще?

— Километрах в двух этот подъем переламывается, а за ним сразу они и стоят, — указывая на угадывающийся в предрассветных сумерках склон, начал пояснять парень, — Если бы не скорый рассвет, так зарево от костров было бы видно. По реке дальше, нужно заложить большую петлю.

Налаживая производство, Михаил ощутил необходимость в введении стандартов мер и весов. Поэтому не мудрствуя лукаво, ввел в Пограничном десятичную систему. Бог весть насколько его сантиметры и граммы соответствовали таковым в его мире, но здесь он отталкивался от своих эталонов, которые хранились в соборе святой Марии.

Романов и не думал таить все технологии подряд. Ему ведь не объять необъятное. Кое-что ясное дело скрывает. Но в общем и целом делится довольно щедро. Потому в Пограничном хватает учеников присланных великим князем. Как есть уже и вернувшиеся домой мастера. Кроме того, Михаил активно торгует своей продукцией, успешно расходящейся по Руси и не только. А потому и система мер постепенно проникает в обиход русичей.

Соответственно и в школе учат тому же. Поначалу-то учителям и самим было тяжко, перестраиваться. Не обладая абсолютной памятью Михаила, они как-то умудрялись оперировать и не путаться в существовавшей чехарде различных мер. А вот стройную, по мнению Романова, систему постигли с трудом.

Кроме того, он еще и привычные ему цифры ввел в обиход. К слову, в математических расчетах были куда как проще. Когда еще местные дойдут до того, чтобы перенять их у арабов. Михаил решил не ждать у моря погоды. Тем паче, что его здешнего века на это и не хватит. Зато жизнь упростил прямо здесь и сейчас. Относительно конечно. Потому что для начала пришлось обучать учителей.

— Со стороны реки посты сняли? — поинтересовался Михаил у разведчика.

— Все сделали. Их место до поры заняли наши.

— Ясно. Вестовой.

— Я, воевода, — тут же отозвался один из сопровождавших его.

— Передай на корабли, чтобы поспешали, их уже встречают.

— Слушаюсь, — отворачивая коня круто вправо, ответил парень, и пустился вскачь.

Михаил глянул влево, на проезжающие колонны всадников. Вместе с линейным полком и заставскими семь сотен, верхом на конях арабских кровей. Большая часть воев призывники. Романов всегда предпочитал выкупать детей, вот они теперь и подрастали, пополняя ряды дружины.

Три года по призыву, а там на гражданку, поднимать, так сказать, народное хозяйство. Не всем это по нутру. Та же особая сотня, сплошь из таких непосед. Но и среди воинов постоянного состава хватает лихих рубак. Иное дело, что не всех желающих оставляют служить. Хотеть мало, нужно еще и уметь.

На двух десятках колесных ладей находится шесть сотен ополчения, при шестнадцати орудиях. Их собрали только для этого конкретного дела, практически оголив город. Нужно же показать великому хану Боняку, насколько он был неправ, решив пограбить три поселения на порогах Славутича.

Вообще-то там жили княжьи люди. Податей не платили. Мало того, в их поселениях еще и киевские дружинники стояли для обороны и охраны караванов. Начавший было хиреть торговый путь «из варяг в греки» за последние пару лет немного ожил. Слух пошел о том, что великий князь киевский Всеволод уговорился с половцами, поставил на реке укрепления, и теперь путешествовать стало куда безопасней. Вот и потянулись купцы, приумножая киевскую казну.

Данное обстоятельство не понравилось новоявленному великому хану Боняку. Михаил так и не понял, чем была вызвана его стойкая ненависть к русичам. Но в набеги на русские земли он хаживал чаще других. А тут вот решил уничтожить поселения на волоке.

Так вот. С одной стороны не Романову спрашивать с хана за подобную выходку. Но с другой, наличие торгового маршрута это путь к процветанию не только Руси в целом, но и его Пограничного в частности. Иными словами, задеты его жизненно важные интересы.

Даром что ли у впадения в Славутич реки Арель поставил заставу, где обосновался его верный друг Браин Иверсен, прозванный Немым. Располагается она так же на острове и служит местом стоянки для проходящих купеческих караванов. В основном движущихся вверх по течению. Вниз от Пограничного до Верхней слободы получается пробежаться за один день. Если конечно нет желания поторговать с половцами из орды Теракакна, летом как раз откочевывающими к югу.

Конечно с целой ордой Михаилу не бодаться. Но Борис, ведавший службой безопасности, доподлинно знал место стоянки куреня великого хана. И тут уж одними жалящими ударами особой сотни никак не обойтись. Давненько они не учили уму разуму беспокойных соседей. Пришла пора опять ударить кувалдой от всей широкой души. Так, чтобы глаза повыскакивали.

В курене Боняка, или если быть точным Боняккана, полторы тысячи воинов. Общее число людей переваливает за шесть тысяч. И это при том, что каждая половецкая женщина и девушка умеет пользовать лук. Серьезная сила. Но на стороне Михаила были внезапность и огневая мощь…

Реку окутала предрассветная дымка. Солнечный диск уже показался на восходе, но на то, чтобы разогнать ее потребуется не менее получаса, которых у пограничников не было. Половецкий лагерь просыпался. Живущие скотом, должны обихаживать животных, а иначе никак. Причем делать это следует спозаранку.