Книга Пуля без комментариев - Геннадий Сорокин

Римма Витальевна, увидев в окне первый снег, потребовала от мужа норковую шубу.

– Вова! – сказала она. – Я больше в каракулевой шубе ходить не буду! Вова, я навела справки. В нашем городе в норковых шубах ходят всего четыре женщины. Любимый, я должна быть пятой.

– Где ты норковую шубу возьмешь? На базаре?

– Закажу, из Новосибирска привезут. Вова, я не для того тебя годами с Севера ждала, чтобы под старость лет в обносках ходить.

– С каких это пор ты о возрасте заговорила? – Козодоев усмехнулся. – Будет тебе шуба. Заказывай, я оплачу. Так, у кого еще пожелания будут?

Запросы у детей были скромнее. Сын Сергей получил ключи от подержанной отцовской «Волги», а дочь Оксана ограничилась новыми сапогами. Потом она вошла во вкус и вытрясла из доброго папочки столько заграничных нарядов, что без проблем могла бы сменить гардероб всем своим подружкам, как институтским, так и прочим. А их у нее после учреждения «Ориона» стало вдруг очень и очень много.

3

Почувствовав вкус больших денег, Владимир Семенович стал внимательно отслеживать процессы, происходящие в стране и мире. Если раньше его мало интересовал расклад сил на политической арене, то теперь он с интересом читал газеты и не пропускал ни одной вечерней телепрограммы «Время».

«Васильев считает, что я марионетка, которая шагу самостоятельно не сделает без его ценных указаний, – размышлял Козодоев. – Но времена меняются! Скоро марионетки выйдут из повиновения и отправят кукловодов на свалку истории. Московский Герой Социалистического Труда сделал из меня зиц-председателя подставной конторы по перекачке государственных денег на секретные партийные счета. Что же, неплохо, но только до поры до времени. В небе пахнет грозой. Устои государства, семьдесят лет казавшиеся незыблемыми, начали трещать по швам. Наш корабль идет ко дну. В тот миг, когда он начнет заваливаться на бок, мне надо будет оказаться в нужном месте, с заранее подготовленными документами в руках».

В августе 1990 года Министерство газовой промышленности СССР было преобразовано в концерн «Газпром» со стопроцентным государственным участием. Для большинства граждан Советского Союза это событие прошло незаметным, но знающие люди поняли, что передел собственности начался!

В сентябре Владимир Семенович прилетел в Москву, где переоформил на новых условиях договоры между АО «Орион» и новым собственником газотранспортной системы страны. Изменения коснулись территории, обслуживаемой фирмой Козодоева. Теперь ему было позволено поставлять оборудование для газотранспортной системы только в Западной Сибири. Из бумаг также выпал пункт о магистральных газопроводах. Для себя Владимир Семенович отметил, что в «Газпроме» его принимали не столь радушно, как в прежнем союзном министерстве.

В том же сентябре Козодоев принял на работу начальником юридического отдела бывшего преподавателя политехнического института Юркевича. По указанию Владимира Семеновича он провел преобразование безымянного кооператива по продаже ширпотреба из Западной Германии в акционерное общество «Сибгазтранссервис» – СГТС. Формально, кроме названия, новое АО не имело никакого отношения к обслуживанию газопроводов. Директором СГТС был назначен сын Владимира Семеновича Сергей. Доли в уставном капитале новой фирмы Козодоев-старший разделил на три равные части, сделал единственными акционерами себя, сына и жену.

Дочь Оксану в это число отец не включил по забывчивости. При подготовке документов Владимир Семенович упустил из виду, что она стала совершеннолетней и имеет право участвовать в семейном бизнесе. Хотя саму Оксану финансово-промышленные дела «Ориона» и СГТС нисколько не интересовали. Дают родители деньги на обновки и так называемые карманные расходы, вот и слава богу! А с каких долей они платят – не важно.

В начале 1991 года в стране начался хаос. Старые, устоявшиеся производственные связи уже никого не устраивали, а новые никак не могли завязаться из-за недоверия между партнерами.

В этой мутной водичке Владимир Семенович предпринял неожиданный шаг. Не поставив в известность соглядатаев от оборонного отдела ЦК партии Борисова и Петрова, Козодоев от имени СГТС заключил пакет договоров на текущее и перспективное обслуживание газопроводов на территории области, где проживал с семьей. В СГТС не работал ни один специалист по ремонту газопроводов. Там не было соответствующей материально-технической базы. Поэтому все работы по договору субподряда взял на себя «Орион».

В августе 1991 года грянул путч. Народ в стране прилип к телевизорам. Кто победит, Горбачев или ГКЧП? Интерес этот, надо сказать, был чисто академическим. Путчистам никто не доверял, а Горбачева народ просто ненавидел. Он предал надежды и чаяния миллионов советских граждан. Вместо обещанного генеральным секретарем ЦК КПСС материального и жилищного благополучия советский народ получил пустые полки в магазинах и кровавые межнациональные конфликты по всему периметру СССР.

20 августа, проанализировав расстановку сил в Москве, Владимир Козодоев понял, что час настал! Путчисты не осмелились на решительные действия. Они побоялись штурмовать Белый дом и арестовать Ельцина, значит, проиграли. В тот же день Козодоев вызвал Юркевича и скомандовал: «Пора!»

К концу августа в АО «Орион» и СГТС произошли изменения. Все свои активы «Орион» передал в «Сибгазтранссервис». Рабочие и служащие «Ориона» перешли на работу в новую организацию. С переменой активов изменились и производственные отношения. Теперь обслуживанием и ремонтом газопроводов стал заниматься СГТС, а за «Орионом» осталась только поставка оборудования из Германии.

Петров и Борисов случайно узнали о метаморфозах, произошедших за их спинами, и пришли за разъяснениями к Владимиру Семеновичу. Но Козодоев даже разговаривать с ними не стал.

– Вы оба уволены! – объявил он.

– А как же наши немецкие партнеры? – попытался уяснить суть перемен Борисов. – Они же фактически лишились активов фирмы на территории СССР!

– Если немцы чем-то недовольны, пускай подадут иск в международный арбитраж.

– Так сейчас же… – пробормотал бывший финансист.

– Наш президент, – Владимир Семенович выделил слово «наш», то есть его, Козодоева, президент, – Борис Николаевич Ельцин объявил о приоритете российских законов над правовыми нормами СССР. Если наши немецкие партнеры считают, что я их чем-то обделил, то в своих претензиях они должны сослаться на российские законы, регулирующие сферу размежевания частной собственности. Таких законов пока нет. Они еще не придуманы. Формально-то мы живем при социализме. Господа, вам понятна суть этой правовой коллизии?

Петров и Борисов понуро кивнули в ответ. Они проиграли, и жаловаться было некому. Ельцин запретил деятельность КПСС на территории России.

– Я рад, господа, что вы поняли меня с полуслова, – заявил Козодоев. – А сейчас пошли оба вон, и чтобы я вас больше не видел! – Владимир Семенович нажал потайную кнопку, и в кабинет вошли несколько одетых в камуфляж охранников из новообразованного отдела безопасности СГТС.