Книга Парфюм для студентки - Анна Леманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Думала, не пригодятся.
А вон оно как.
Пригодились.
Вхожу в кабинет и сразу же направляю взгляд на Воронцова, который раскладывает листы из своей сумки на стол. В один момент он застывает, морщит нос и поворачивается ко мне с недовольным выражением лица.
— Добрый день, Кирилл Сергеевич! — приветствую я его и улыбаюсь.
Хоть улыбка мне дается с максимальным усилием.
— Дай пройти! — толкает меня кто-то сзади. Сняв улыбку с лица пошла на свое место. Последний ряд. Парта в углу.
Лекция прошла как обычно. Воронцов вешал что-то нам, девочки строили ему глазки, парни делали недовольные лица, видя как все девчонки поедают взглядом преподавателя. Все как обычно! Ничего нового!
Хотя, кое-что было.
Сегодня Воронцов впервые дошел до заднего ряда и простоял рядом со мной целых пять секунд. Я все думал, когда он нос сморщит, а он смотрел на меня.
— Мицкевич, вы согласны со мной? — спросил он меня, отойдя от меня.
Что?
Каюсь, прослушала.
Думала о том, где работу искать и бабушке, что сказать.
Ей ни в коем случае нельзя знать, что я больше не работаю.
Начнет экономить на всем.
Даже на своем здоровье.
А у нее диабет и на лекарствах экономить нельзя!
— Все возможно, Кирилл Сергеевич. — ответила я.
— То есть вы согласны со мной? — он резко развернулся и с улыбкой посмотрел на меня.
— Ну да… — как-то неуверенно ответила я.
— Господа, — обратился он к студентам — Видите, даже Мицкевич, считает, что мужчина намного умнее женщин.
Что?
Я так не считаю!
— Я такого не говорила! — воскликнула я и вскочила со своего места — Мужчины и женщины равны!
— Правда ли, Мицкевич? — спросил он меня и впил свой черный взгляд. Хмурый. Строгий. Красивый. — Отчего же тогда почти все учёные мужчины?
— Потому что в мире развит сексизм и женщинам не дают возможности проявить себя. — высказалась я.
— Нет, милочка! — хохотнул Воронцов — Все из-за того, что мужской мозг больше женского примерно на двести кубических сантиметров.
— Размер не имеет значение! — выкрикнула я.
По аудитории прокатился смех.
— Вы в этом уверены? Утверждение касаемо всего? — спросил он и усмехаясь.
Вот же извращенец.
Самовлюбленный индюк!
— Уверена! — гордо произнесла я.
Не сбираюсь доставлять удовольствие своим смущением.
Обойдется!
Блин.
Надо же было такое сморозить!
Ева-Ева, когда ты научишься закрывать рот, когда это нужно?
Ева
— Мицкевич, прошу задержаться! — произносит Воронцов после того, как сообщил, что пара закончилась.
Жду, пока все выйдут и только потом иду к нему. Он смотрит на меня со скучающим равнодушием.
— Что-то случилось? — интересуюсь я.
— Да. — отвечает он и тянется к своей сумке. Достает оттуда небольшую квадратную коробку и положив ее на стол, толкает ко мне.
— Что это? — спрашиваю, скрестив руки на груди.
Прочитав название, я поняла, что это духи. При том не из дешевых.
— Духи. — отвечает он мне и подтверждает мое предположение.
— Зачем? — склоняю голову на бок.
— Решил сделать доброе дело! — фальшиво улыбается мне.
— Зачем? — повторяю свои вопрос я.
— Меня тошнит от запаха твоих нынешних духов, Мицкевич. — сдавшись, отвечает Воронцов, выгнув бровь и подарив такой уставший взгляд, что мне стало его жаль.
— Можно Ева. Просто Ева. — поправляю я его.
Мне жутко не нравиться, как моя фамилия звучит в его произношении. Как-то оскорбительно и обидно.
— И все же суть вопроса это не меняет. — отвечает он, усмехнувшись.
— Вы дарите мне духи, чтобы вас не тошнило? — сдерживаю смех.
Это как же его мои ужасно любимые духи достали, что он решил мне духи подарить.
— Так точно! — улыбается.
А что?
Отличная идея!
Спасибо, Кирилл Сергеевич!
— И вовсе не, потому что я вам нравлюсь? — опустила фальшиво смущённый взгляд.
— Что? — удивляется он.
— Я же вам нравлюсь! Я давно это заметила. — улыбаюсь как дурочка.
— Нет! — подарил мне напряжённый взгляд, каким смотрит на студентов, когда те его начинают бесить.
— Да! — киваю головой — Вы мне тоже нравитесь!
— Мицкевич, ты дура? — спрашивает он и начинает откровенно ржать.
Ну ничего!
Нам не обидно!
Я девочка сильная!
— Нет! Я люблю вас! — изображаю обиду и даже выпускаю пару слезинок из глаз.
— А я тебя нет! — смеется он.
Думаешь, я тебя люблю?
Нет!
Никогда!
— Но как же подарок? — спрашиваю и указываю на коробку.
— Да меня тошнит от твоих духов!
— Вы могли просто сказать и я бы поменяла! — протестую я, изображая отвергнутую девушку.
— Я должен был быть уверен, что ты не выберешь еще раз такой тошнотворный аромат. Что за безвкусица. У тебя вкуса нет, Мицкевич!
Ну, это уже слишком!
Оскорбил выбор моей бабушки!
Я понимаю, что духи не очень, но нельзя такое говорить про мою бабушку!
Моя бабушка в прошлом модельер! И все модницы прошлого века обращались к ней за новым нарядом.
Да, может эти духи и ужасны, но это выбор моей бабушки!
Единственной и любимой!
— А вы бесчувственный чурбан, который думает, как бы затащить очередную студентку в постель! — зло шипела я — Продолжайте в том же духе и останетесь одни! С вами опасно находиться рядом!
Ева! Черт!
Рот закрой!
— Что? — спросил он и выгнул бровь.
— Ничего! — произнесла я — Спасибо за духи! Давно о таких мечтала! — и пошла к выходу из аудитории.
