Книга Маша - Татьяна Волк

— А мороженого ты мне купишь, Маш? — спрашивает у меня Кир, когда мы за руку проходим мимо супермаркета. — Я с сомнением смотрю на него.

— Ну, лето же, — недовольно ворчит ребенок, и тут же пытается подлизаться. — И я тогда не скажу бабушке Люде и дедушке Вадиму, что ты опять вчера ночью плакала, а наутро у тебя глаза были красные и запухшие, как тогда, когда я тебе случайно в глаз песком попал.

— Шантаж — это плохо, — твердо говорю я.

— А если по-другому своей цели не добиться? — тянет Кир меня за руку в сторону раздвигающихся дверей.

— Все равно плохие поступки достойны не поощрения, а наказания. Если ты нажалуешься на меня моим родителям, то я на тебя нажалуюсь твоей маме, и она вообще месяц тебе мороженого не будет покупать. — Кир забуксовал, серьёзно задумавшись, а потом выдал:

— Маш, а давай, я не буду рассказывать про тебя, а ты про меня и мы себе сегодня покупаем шоколадное мороженое в качестве поощрения? Ведь не ябедничать — это же хороший поступок?

Я улыбаюсь и почему-то вспоминаю плюющегося моим варевом гостя Ромыча, как называет своего работодателя Машка.

— Ладно, Кирюш. Я куплю нам мороженое.

— Договор! — бойко протягивает мне руку ребенок. — Две порции мороженого на каждого и за нарушение устного договора штраф в размере третьей порции.

— Две порции? — присвистываю я. — Кир, а у тебя ничего там не слипнется?

Кирюха с недоумением на меня смотрит:

— Женщина, я настоящий мужчина! Я должен много есть!

Я удивленно приподнимаю брови.

— Ну, ладно. Пойдем уже, настоящий мужчина. — Протягиваю ему руку, мы совершаем свой маленький ритуал, по нашему особому секретному рукопожатию, и я добавляю ему:

— На будущее, Кирюш. Когда вырастешь, настоящий мужчина не требует у женщин мороженое, он им сам его покупает, иначе его все называют обидным словом альфонс. Человеком, который живет за счет женщин.

— Но я же еще маленький настоящий мужчина, — расстроился Кирилл, и я треплю его по макушке.

— Поэтому я и говорю, когда вырастешь. И начнешь сам зарабатывать.

— Когда это случиться, — задумавшись, отвечает ребенок, — я верну тебе все порции мороженого, которое ты и мама мне купили.

— Зачем это? — удивляюсь я.

— Потому что я настоящий мужчина и должен отдавать долги, особенно женщинам.

— Кир, но мы же тебе не чужие, в конце концов. Кто еще тебе это должен покупать, если не мы?

— Все равно ты веди учет, чтобы я знал, сколько мне нужно заработать денег.

Я качаю головой.

— Хорошо, — говорю. — Когда ты вырастешь, ты купишь мне столько мороженого, сколько я, по-твоему, заслужила. Одну или две порции. — Неопределенно машу я рукой. — Если я тебе была плохой теткой, то одну. Если хорошей, то две. Договор! — Снова протягиваю ему руку. Кир проделывает своей рукой нашу маленькую процедуру утверждения договора, и, с силой стиснув ладошки друг друга, мы пару раз скрепляем их на разном развороте и сжимаем в кулак. — Не забудь! — Серьёзно говорю я ему. Кир кивает головой, и мы заходим в отдел с мороженым.

Уже гораздо позже вечером, когда мы с Кирюхой и моим толстым котом Гвоздём после ужина развалились на диване перед телевизором, моя мама решила нам сама позвонить. После того, что со мной случилось, родители звонят мне каждый день.

— Да, мам, — лениво дотянулась я до телефона. На экране телевизора у героев что-то шумно взорвалось, и Кир вскрикнул, подпрыгнув на диване.

— У вас все в порядке? — тут же забеспокоилась моя родительница.

— Конечно. Только нужна твоя помощь. — Кир быстро подполз к телефону и завопил, что завтра проведет с ней целый день.

— Вообще-то не только завтра, — поправила я его.

— И правильно, — тут же оживилась моя мать. — Я вам давно говорила, что ребёнку нужен свежий воздух. И вы прекрасно знаете, что мы с отцом давно на даче торчим. А вам, девочкам, нужно личную жизнь устраивать.

Я поморщилась:

— Мам, ну, какая личная жизнь? У меня теперь даже работы нормальной нет.

— Ты еще в монастырь уйди из-за того старого козла! — возмутилась моя мать. — Вы обе такие молодые красивые девчонки. Отец постоянно всем рассказывает, что у него теперь две дочери две Машеньки Фроловцевых. А вы окопались в этой квартире и никого к себе не подпускаете.

Ну, вообще-то Машка уже сходила пару раз на свидания, послушав увещевания моей матери. И оба раза неудачно. Первый раз парень оказался наркоманом, а второй раз она заявилась домой в слезах с размазанной тушью по лицу, и мы решили плюнуть на эти свидания и больше ни с кем не встречаться. Нам пока и втроем с Кириллом хорошо. Растим лучшего из мужчин, чтобы не дрался за женскую сумочку и не манерничал как баба. Так Машка решила. А осенью хотим его в спортивную секцию записать, только пока не определились какую, Кир неплохо складывает ладошку в кулак и уже дважды мастерски разбил ногой вазу на полке в шкафу после просмотра фильма про каратиста. Второй раз вазу склеить так и не удалось.

— Ты меня слышишь? — выдернула меня из размышлений мама.

— Да, мам. Что ты хотела?

— Я говорю, что в воскресенье ты должна приехать к нам на дачу — папа хочет тебя познакомит с замечательным мальчиком. — Я округлила глаза. С каким еще мальчиком?

Последний вопрос я, кажется, произнесла вслух, потому что мать тут же начала описывать объект своих восторгов, а на заднем плане послышался крик отца, что он к этому не имеет ни малейшего отношения.

— О, это замечательный парень, дорогая. Гостит у бабушки по соседству с нами. Ему двадцать девять, он имеет неплохую должность в одной фирме и он не женат.

— И что, мам? — Оборвала я поток её сбивчивой речи. Наврать что ли, что в воскресенье работаю?

— А то, что я хочу внучку, — огрызнулась мать. — Мы с отцом уже пожилые люди. У меня часто болит сердце, и я хочу хотя бы перед смертью увидеть свою дочь счастливой.

— Какой еще смертью? — воскликнула я. — Вам с отцом всего по сорок восемь лет.

— Ты хочешь, чтобы твоя мать умерла раньше времени? — надавила родительница на больное место.

— Да нет, конечно! — О чем она вообще думает?!

Мама на том конце «провода» вздохнула и расплылась в улыбке, осознав, что дело выгорело и я у неё в кармане.

— Тогда в воскресенье ждем тебя на даче. За Кирюшей завтра папа с утра заедет, — объявила моя родительница и бросила трубку.

Я посмотрела на экран своего смартфона. Что это было вообще? Может объесться мороженого и сказаться больной? Не хочу ни с кем знакомиться! Я уткнулась лицом в диванную подушку и чуть не взвыла.

2

— Масик, я одела твою рубашку ты не против? — надув губки проворковало полуголое создание передо мной, когда я пришла в дом Машкиного начальника подменять её на работе. Из одежды на девушке была только эта самая рубашка и кружевные трусы, которые распахнутая одежка с чужого плеча явно не прикрывала.