Книга Ненавидеть или полюбить? - Марина Владимирова-Бойко

Этот гость стоял на пороге моей квартиры и даже ахнул, когда я появилась в прихожей. Он смотрел на меня с широко открытыми глазами. В руках он держал чемодан на колесиках, был хорошо одет, он него пахло дорогим одеколоном.

Тут меня осенило, в каком я сейчас виде и поняла, почему он на меня так смотрит. Мокрые волосы, замотанные в полотенце, словно в тюрбан, белый махровый халат и моя зеленая физиономия полностью измазанная густой зеленой маской. Торчали только большие серые глаза и иногда поблескивали белые зубы, когда я старалась натянуть улыбку. Так сказать: «Лягушка мылась, мылась и не домылась». Я забыла смыть маску, а вспомнила об этом в самый неподходящий момент. Но не могу же я сейчас развернуться и сказать: «Ой, извините, я забыла смыть, сейчас умоюсь и подойду. Нет! Я так не скажу. Пусть думает, что я так и должна выглядеть. Так задумано. Конечно, попробуй после такой новости не вскочить на дыбы. Когда собственная, еще малолетняя дочь заявляет, что к нам пришел жить мужчина. Что в этот момент у меня за мысли в голове не начали крутиться! Такие мысли! О таких не принято говорить вслух, да и не красиво по всем законам нравственности. За доли секунды я перебрала у себя в голове всевозможные варианты, но все же будучи разумной, остановилась на варианте, что это простой разносчик пиццы.

Нежданный гость, к моему великому сожалению, на разносчика пиццы или даже простого продавца похож не был. Всем своим видом показывал, что он брутальный мачо: спортивное телосложение, сильные руки, красивые четы лица, а его голубые глаза так и сверкают соблазнительно и строптиво. Красив, как Орландо Блум и гордый, как орел. Первая моя оценка о нем — слишком много пафоса. Дорогой костюм, красивый галстук, стильная прическа, все с иголочки…И я тут такая крокодил Гена вышла из ванны. Прям неловко… Почему собственно неловко в моей собственной квартире? Да гнать его в три шеи, кто бы он не был, чем я собственно и собралась делать.

— Добрый вечер! — произнес он своим бархатным голосом. Прошу прощения за столь поздний визит. Так сложились обстоятельства. Меня зовут Игнат Ветлицкий, — он протянул мне свою руку.

Руки я ему не пожала, а так и продолжала стоять в напряженном состоянии. Показывая всем своим видом, чтобы он не медлил и рассказал, зачем он пришел. В первую очередь, меня смутило то, что фамилии у нас одинаковые. По мужу моя фамилия тоже — Ветлицкая. Ветлицкая Оксана Игоревна. Но не может быть таких случайностей. Чтобы вдруг внезапный незнакомец, которого я вижу первый раз в своей жизни, забежал на огонек, а у нас оказались фамилии одинаковыми? Я думаю — это чересчур. Поэтому — не может.

— Так вот, — он продолжал говорить и все также пялиться на мою зеленую физиономию. Я стояла как не в чем не бывало, как будто я одета в дорогой обтягивающий черный комбинезон, в моих руках плетка, на лице маска и вообще, женщина-кошка.

— Ваш муж является моим сводным братом. После смерти моего отца, квартира досталась мне и вашим детям, но это не главное. Я уважаю волю своего отца…

Так вот оно что! Тут в моей голове все сразу стало на свои места. На самом деле, я знала, что у моего мужа есть дальние родственники и какой-то сводный брат, но я его никогда не видела. Мой муж Анатолий никогда про это ничего не рассказывал. Когда я выходила за него замуж он жил с родителями: мамой — Антониной Арнольдовной и папой — Игорем Викторовичем. Год назад дед Сонечки и отчим моего мужа погиб при загадочных обстоятельствах. Его сбила машина. Дорогая иномарка красного цвета. Антонина Арнольдовна Ветлицкая — мать моего Толи очень тяжело переживала потерю. Она просто собрала вещи и переехала жить в загородный дом и живет там по сей день. Кстати, нужно обязательно съездить ее проведать и в этот раз поинтересоваться родовыми корнями своего мужа.

Кто это? Я первый раз его вижу. Вообще я мало знакома с историей семьи своего мужа, мне было это без надобности, и я не интересовалась. Никто никогда не упоминал имени — Игнат. Никто никогда не рассказывал, что существует такой человек. Хотя однажды, припоминаю, не задолго, как в нашей семье случилась беда, Игорь Викторович кричал, что к нему должен приехать сын. Он тогда так радовался, так радовался, но я не обратила на это свое внимание. Как обычно я была слишком занята. Собирала чемоданы. С детьми мы тогда летели в Турцию на море. И я просто подумала, что в этот раз он слишком сильно ждет возвращения Толи, который должен скоро прилететь с очередной командировки. Сейчас я-то понимаю, что он имел ввиду совершенно не моего мужа. Потому что он никогда не радовался приезду Толи. У них всегда были натянутые отношения. Даже у нас на свадьбе они сильно поругались и уже покойный супруг Антонины Арнольдовны, громко кричал на весь ресторан: «Ты мне не сын!».

Когда мы вернулись из Турции, то Игоря Викторовича уже не было в живых, все были в поддавленном состоянии и расспрашивать, что произошло мне было неудобно. Только урывками я слышала, что его сбила машина.

Я плакала и Соня тоже. Она очень любила дедушку. И он ее очень любил. Они вместе ездили на рыбалку, в лес за грибами. Она ласково называла его: деда и любила рассматривать его седые усы. По вечерам он читал ей сказки и давал рассматривать свою коллекцию монет.

Марк, будучи еще совсем крохой, ничего, не понимал, почему все плачут, но старался наш пожалеть. Он растерянно смотрел на заплаканную меня, гладил своей маленькой ладошкой мои волосы, а после чего старался, как можно крепче прижаться к моей груди.

И теперь вот — явился, не запылился. И почему он надеется, что будет жить вместе с нами — я до сих пор не понимаю. Но нужно дать ему четко понять: «Парень, ты ошибаешься, не смотря на то, что если мы подвинемся, и тебе места хватит». Его имя произносить не хочется, даже про себя, уже противно.

— Давай проваливай! — обратилась я к нему, поставив руки в боки. — А тебя разве не учили дверь чужим не открывать? — теперь я обращалась к дочери, которая стояла рядом со мной.

— Что значит проваливай? Не собираюсь я никуда проваливать! По закону, после смерти отца, одна вторая часть квартиры принадлежит мне, а вторая часть — вашим детям. И даже не вам и не вашему мужу, так как он не родной сын моему отцу, — он отпустил чемодан и из внутреннего кармана своего пиджака достал вчетверо сложенный лист.

Я рывком схватила бумагу и развернула лист. Бегло прочитав, что там написано, я снова перевела свой взор на посетителя. За моей спиной стояли дети, прибежала и собака. Да, с нами еще жил большой пес Джек, немецкая овчарка. Обожаю собак, но только не в квартире. Ради детей согласилась только на немецкую овчарку. И как вы думаете, кто с ней гуляет? Кто ее кормит? Кто за ней ухаживает? Конечно я! Джека я люблю по-своему, но сейчас немного не об этом.

Сводный брат моего мужа уже собрался снимать свои прекрасно начищенные лакированные туфли, чтобы не стоять на пороге и пройти в комнату.

В этот момент я схватила его чемодан, его отпихнула в сторону, (сама не понимаю, как это у меня получилось, просто эмоции творят невозможное) и, открыв дверь, с легкостью выбросила его шмотье на лестничный проем. Чемодан быстро покатился вниз. На какой-то ступеньке он застрял, перевернулся на бок и раскрылся. Вещи моего нового знакомого: мятые футболки, трусы-боксеры, так и растелились ковриком по на бетонных ступеньках.