Книга Защита вздорного свидетеля - Анатолий Галкин

И она не упустила момент!.. Девушка со всей силой сжала крепкие молодые зубы!

Боль была дикая!..

В первый момент «Суслику» показалось, что его пальчики хрустнули, и косточки раздробились на кусочки… Он никому бы не простил такой подлости и такого свинства!

Юра Суслов выхватил из кармана заточку, размахнулся и всадил сверху вниз. В то место, которое называется красивым словом декольте…

Девушка что-то прохрипела и упала, ударившись головой о дверь.

«Суслик» хотел вынуть из тела и вытереть заточку, но его остановил голос «Старика».

– Ты что наделал, сопляк? Только трупа нам здесь не хватало… Посмотри за диваном. Вдруг там еще кто-нибудь…

Шустриков сообразил, что счет пошел на доли секунды. Он встал в полный рост и бросил взгляд на троих налетчиков. Он запомнил их навсегда!

А через секунду Миша поднял тяжеленное кресло и кинул его в окно. Потом он сам взлетел на подоконник и прыгнул вниз… Но не на кресло, а чуть правее, туда, где была мягкая клумба.

«Суслик» просто не хотел догонять и, кроме того, он был очень далеко от окна… И «Левша» никогда не был мастером спорта. Прыжки вниз – это не его профиль!

А «Старик» и подавно не любил физкультуру… Он подошел к разбитому окну, глянул вниз на разломанное кресло, от злости бросил горящую сигарету в пачку петард на подоконнике и обернулся к «Суслику».

– Оттащи девку от двери, мокрушник!.. Надо срочно бежать. Через три минуты здесь будет толпа народа.

Он скинул в сумку деньги, которые остались на столе и побежал трусцой к выходу. Туда, где рядом дырка в заборе…

«Суслик» и «Левша» бежали за ним…

А сигарета, брошенная «Стариком» потихоньку тлела в коробке с петардами…

Ветра почти не было и огонь никак не разгорался…

* * *

Ему казалось, что за ним гонятся!

И Михаил побежал не туда, где, на ночь глядя, еще работали люди. Он побежал не прямо к столовой, а стал петлять по дорожкам, как опытный заяц…

В зал, где готовились через два дня играть свадьбу Оксаны и Артура, он подошел не с главного входа…

Отдышавшись, Миша Шустриков появился со стороны кухни и сразу заговорил с Оксаной. Она растягивала гирлянду и была ближе всех к нему.

– Давайте помогу, госпожа Боровик!.. Мне даже как-то неудобно.

– Почему это?

– Я как бездельник наблюдаю за вашей работой. Уже полчаса здесь стою.

– Миша, а где же ваша подружка.

– Это вы про Милку Кравчук… Мы с ней давно разошлись, как корабли в море! Сразу после ужина… И я теперь один. Вот стою тут уже полчаса и скучаю.

Оксана зацепила наконец край гирлянды и спустилась со стремянки… Чувствуя, что их беседу слушают все, она задала Шустрикову очень ехидный вопрос.

– Но днем вы требовали от нас номер-люкс! И, как я понимаю, для совместного проживания с этой Милочкой… А теперь вдруг «разошлись»… Ветреный вы мужчина, Михаил!

– Да, Оксана! Я такой… Если бы не ваша свадьба, я бы и к вам подкатился.

– Вы, Миша, не в моем вкусе!

– Знаю!.. Поэтому тихо стою здесь тридцать минут и завидую вашему жениху.

Про эти выдуманные «полчаса» Миша упомянул уже третий раз… Это было его алиби! Надо, чтоб все запомнили, что он был в столовой, когда эту девку убивали.

Михаил был личностью вздорной, но он не был дураком. Он понимал, что четкое алиби нужно не только для полиции, но и для налетчиков, которые будут искать лишнего свидетеля…

И Шустриков решил закрепить память о своем визите в столовую… Нужно было что-то яркое – скандал или драка.

И он придумал!

– Я не шучу, Оксана! Я в вас почти влюбился… Полчаса наблюдал, и просто восхищался вашими формами. Особенно, когда вы на стремянке – там полный обзор!

Опытный Шустриков считал, что после таких слов у жениха Артура вскипит кровь, и он рванется в драку… Но, вероятно, что Шмаков просто не услышал последних слов. Он встал и подошел к окну, которое выходило на административный корпус.

– Там что-то странное! В моем кабинете свет горит. А я точно помню, что всё выключил… И как-то необычно – будто бы окно распахнуто… Пойду посмотрю!

Артур вышел через главный вход. И все попытались смотреть в окна, рассматривая кабинет директора… А Миша на минутку юркнул на кухню. Там на столике сестры-хозяйки стоял обычный городской телефон.

Шустриков взял трубку платочком и набрал стандартный телефон полиции «02»…

На полицейском телефоне ответил женский голос… Миша говорил быстро, четко, но с каким-то густым кавказским акцентом – дикая смесь грузинского с бакинским и ереванским.

– Слушай, дорогая! Я всё видел! Директор «Аркадии» только что зарезал девушку…

– Какую девушку?

– Красавицу, украинку из Полтавы… Прямо, как барана, понимаешь!

– Где это было?

– Он прямо в своем кабинете. Только что!.. Я мимо шел и всё видел.

– Назовите себя!.. Вы кто?

– Я – прохожий!

Михаил аккуратно положил трубку и поспешил ко всем, кто глядел в окна на директорский кабинет.

Шустриков протиснулся между двумя официантками и обнял их за талию, опуская руки всё ниже и ниже… Та, что была постарше, восприняла это хамство с некоторым удовольствием. А молодая встрепенулась, вскрикнула, развернулась и влепила Шустрикову оплеуху…

Она забыла наставления шефа о том, что отдыхающий всегда прав!

Но Миша был доволен!.. Пощечина была такой звонкой, что ее не могли не заметить. Теперь все запомнят – он был здесь, был с ними, а не ходил куда-то звонить.

* * *

Как врач, Шмаков не верил во всякую мистику. Но он допускал, что у человека есть инстинкты, нюх и интуиция…

И вот сейчас это внутреннее чутье подсказывало ему, что свет в его кабинете это серьезно и страшно.

Шмаков огибал корпус так, что его кабинет оставался с другой стороны. Иначе бы он сразу заметил разбитое окно и остатки кресла, развалившиеся возле клумбы.

Боковая дверь была открыта.

Артур ускорил шаг и даже побежал по лестнице… Он открыл дверь своего кабинета и замер!

И дело не в том, что вокруг был полный бардак – выбито окно вместе с рамой, открыт сейф, вокруг разбросаны бумаги, пачки денег и красивые вещицы с письменного стола… Но дело не в этом!

Самое страшное, что в углу лежала девушка с заточкой в груди…

Она лежала навзничь и слегка хрипела, а значит, что была еще жива.

Как врач, Шмаков машинально бросился к пациенту. Он сел рядом с девушкой и рванул платье на ее груди, обнажая рану… Кровь не била фонтаном, не пульсировала – она маленькой струйкой текла из-под заточки.