Книга Рыцарь - Олег Говда

– Назвался атаманом Вернигором.

Я бережно уложил покойного на мягкое сено, вдруг пронзительно пахнувшее в лицо сладкими ароматами смерти.

– Ух, ты! – Дед Мышата удивился пуще прежнего и прибавил безо всякого почтения к усопшему: – Вернигор, говоришь? Слыхивал, слыхивал. А как же, знатный был злодей! Во многих домах его прокляли! Как же ты смог такого воина уложить? Еще и голыми руками?

– Да ты что, старый, с ума сбрендил? – Мое возмущение было столь велико, что я совершенно позабыл о почтении к хозяину. – Я его чуть живым в овражке нашел. Перед смертью Вернигор сказал, что… Змий его сбросил… – закончил уже не так напористо. – И в темноте он напоролся на острый сук.

– Не зря, значит, говаривали, что не суждено лихому атаману ни от клинка, ни от стрелы погибнуть! – забормотал старик. – Вона какая судьба поджидала разбойника… Змий?! – переспросил удивленно, когда осознал услышанное. – Да ну, глупость. Бредил, наверное…

– Мне почем знать? – Я все еще не остыл от нелепого обвинения. – Говорю ж, нашел умирающим, а, когда он дух испустил, тело решил сюда принести. Не бросать же в лесу? А перед смертью атаман просил похоронить по степному обычаю. Извини, деда, я не совсем понял, кто он такой?

– Один из атаманов степной вольницы. Это тебе что-то напоминает?

– Наоборот. Ни одно слово не знакомо. Может, расскажешь?

– Не сейчас, – отмахнулся тот. – Извини, Игорь, коротко не получится… Позже вернемся к этому разговору. А зачем ты покойника на руках нес? Не мог на коня навьючить? Кстати, где ты его оставил? Сейчас Лукаша пошлю. Сгодится животина в хозяйстве… Или – продадим. У харцызов знатные кони, дорого ценятся… Уверен, не меньше малого дуката сторговать удастся.

– Не было коня.

– Ускакал?

– Вообще не было. Может, когда атаман о Змее говорил, то имел в виду, что его конь с такой кличкой сбросил? – предположил я неуверенно и по выражению лица мельника понял, что сморозил откровенную глупость.

– Даже если б я сразу не поверил в потерю памяти, то теперь перестал бы сомневаться. Во всем мире, от Студеного моря и до Закатных земель, нет более умелых наездников, чем харцызы. Для них конь важнее, чем ноги для обычного человека. Иначе в Вольной Степи не выжить. Проще предположить, что атаман и в самом деле летел на Змее, чем поверить, что его могла сбросить лошадь. Ну, да ладно… Солнце поднимется выше, сам на следы взгляну. Значит, жил еще, говоришь, когда ты его нашел? А что сказал?

– Просил меня поклясться своим именем, что передам…

– Надеюсь, ты не сделал такой глупости? – поспешно перебил меня Мышата.

– Он очень просил… – Я уже не был так уверен в том, что совершил добрый поступок. – Я не смог отказать умирающему…

Дед Мышата помолчал немного, неодобрительно покачивая головой и что-то бормоча себе под нос, а потом хмыкнул:

– Мудры были жившие до нас. Судьбу и в самом деле по обочине не обойдешь, а каждое доброе дело должно быть наказуемо. Остается верить, что Создателю в его замыслах нужен только ты, а не немощный старый мельник… Повтори-ка, в чем атаману поклялся?

– Что донесу до какого-то Великого мастера известие от какого-то Али Островида о приходе в мир Разрушителя.

Подоспевший к этим словам Лукаш только охнул.

– Да, Игорь, видно и впрямь не простая тебе дорога стелится… – цыкнул зубом дед Мышата. – Потому, возможно, вся твоя предыдущая жизнь и забылась, что с этого дня она уже не имеет никакого значения. И я очень надеюсь, что занесло тебя сюда лишь затем, чтобы принять эстафету от атамана Вернигора. Иначе нам с внуком было бы гораздо лучше давно придушить тебя ночью, сонного.

Мельник немного помолчал, давая прочувствовать серьезность сказанных им слов, а потом угрюмо спросил:

– Кстати, что означает поклясться собственным именем, ты помнишь?

Я только головой помотал.

– Еще лучше. Атаман сказал, что все, что его, теперь твое?

– Да.

– Братом называл?

– Называл.

– Что ж, ритуал соблюден до мелочей, и Перун Громовержец тому свидетель. Умирая, атаман Вернигор призвал на тебя древнее заклятие. И если до срока не успеть исполнить обещанное… – мельник что-то забормотал себе под усы. – Ага… да. Ну, вообще-то времени еще достаточно. До праздника Макового зерна уж точно…

– Деда, – взмолился я, – объясни ты толком.

– Все просто и неизбежно, как восход и закат, мил человек, – произнес мельник. – Атаман Вернигор передал тебе свою честь, имущество и незавершенное дело. Поэтому, если не хочешь навлечь немилость всех ныне здравствующих Богов, а возможно, и самого Создателя, обещание придется исполнить.

– Я же не предполагал ничего такого! – воскликнул я. – Он меня обманул!

– Нет, с его стороны все было честно, – не согласился дед Мышата. – Атаман не мог знать, что ты несмышлен в житейских делах. С дитем он по-другому разговаривал бы…

– И что же теперь делать?

– А что ты собирался делать, когда клялся? – поинтересовался старик. – Только не говори, что сразу решил обмануть Вернигора. Все равно не поверю. Небось обрадовался, что нашлась причина убраться отсюда? Вам молодым все неймется, не сидится на месте. Впрочем, оно и неудивительно… – продолжал ворчливо, скорее разговаривая сам с собой, нежели с парнями. – Понимание, что нет ничего в этом мире важнее покоя, приходит с мудростью. А та, в свою очередь – вместе с прожитыми годами… Хотя, – задумчиво потеребил старик бороду. – Довольно часто годы приходят сами…

– Думал, вы подскажете, как поступить.

– Подскажу, – смилостивился старый мельник. – Ты у нас уже с месяц, а память так и не вернулась. Даже сны не запоминаются. Верно?

Я кивнул.

– Значит, нравится нам это или нет, а тебе и в самом деле пора в путь собираться. И если раньше мы не ведали, куда и зачем, то нынче Судьба сама прислала подсказку. Вот только, судя по весточке: ждут тебя, Игорь, впереди не молочные реки и кисельные берега, а путь кровавый и жестокий.

– Но я же еще толком ничего не знаю о вашем мире! – растерянно воскликнул я. – Далеко ли зайду? И где искать этого Мастера?

– Не волнуйся, все расскажу. И самого не выпровожу. Видно, пришла пора и Лукашу на мир поглядеть. Он хоть за пределы мельницы не выходил, но смышлен и хозяйствен. Пригодится…

– А как же ты, деда? – забеспокоился внук. Услышав, что его заветной мечте суждено сбыться, парень вдруг оробел: – Сам мешки ворочать станешь?

– Не-а… Мне уже не осилить. Придется молоть задешево, чтоб люди сами и зерно засыпали, и муку отбирали. А это – прямой убыток хозяйству… – проговорил задумчиво, посматривая на меня с намеком.

– Да я б с радостью заплатил, – развел я руками. – Но ты же, деда, знаешь, что у меня добра ровно столько, сколько на себя надето. Штаны да рубаха…