Книга Человек с большим будущим - Абир Мукерджи

Миссис Бозе взяла чайник и серебряное ситечко и разлила чай по трем чашкам.

— Конечно, капитан, — сказала она наконец, — вы можете поговорить с кем захотите.

Она еще раз нажала на латунную кнопку на стене, и служанка появилась вновь. Женщины обменялись фразами на чужом языке, и служанка опять исчезла.

Миссис Бозе обернулась ко мне:

— Итак, капитан, я вижу, вы в Индии человек новый. Расскажите, сколько вы уже здесь?

— Не знал, что это настолько очевидно.

Она улыбнулась:

— Совершенно очевидно. Во-первых, у вас лицо очень интересного розового оттенка. Сразу видно, что вы еще не выучили главного правила жизни в Индии: время между полуднем и четырьмя часами дня следует пережидать в помещении. Во-вторых, вы пока не успели обрести тот самодовольный вид, с которым ваши соотечественники обычно общаются здесь с местными.

— Простите, что разочаровал вас, — сказал я.

— Не переживайте, — произнесла она небрежно. — Уверена, что это вопрос времени.

Ответить я не успел. Дверь отворилась, и в комнату вошли четыре худенькие девушки в сопровождении служанки и старика, который нас впустил. У девушек был несколько растрепанный вид, словно их только что подняли с постели. В отличие от миссис Бозе, девушки не были накрашены, их лица отличались естественной красотой. Все они были одеты в простенькие хлопковые сари разных пастельных оттенков.

— Капитан Уиндем, — сказала миссис Бозе, — разрешите представить вам жителей нашего дома. — Она указала на старика: — Ратана вы уже видели. И конечно, Мину, мою горничную. Остальные — это Сарасвати, Лакшми, Дэви и Сита.

Услышав свои имена, девушки складывали ладони в знак приветствия. Они казались взволнованными. Вполне естественно. В Лондоне большинство юных проституток тоже нервничают, когда их допрашивает полицейский. Большинство, но отнюдь не все.

— Некоторые из нас не говорят по-английски, — продолжала миссис Бозе. — Я буду переводить ваши вопросы на хинди, если вы не против.

— Почему на хинди, а не на бенгали? — удивился я.

— Потому, капитан, что хоть Калькутта и столица Бенгалии, но многие ее жители не бенгальцы. Сита, например, из Ориссы, а Лакшми — из Бихара. Хинди для нас, скажем так, лингва франка. — Она улыбнулась собственной формулировке и указала на Банерджи: — Полагаю, ваш сержант говорит на хинди?

Я посмотрел на сержанта.

— Я давно не практиковался в хинди, сэр, — ответил тот, — но понимаю довольно сносно.

— Хорошо, миссис Бозе, — согласился я. — Спросите их, пожалуйста, не видел ли и не слышал ли кто-нибудь из них вчера ночью в переулке чего-нибудь подозрительного.

Миссис Бозе перевела мой вопрос. Старик, судя по всему, не расслышал, и она повторила погромче. Я взглянул на Банерджи. Он не сводил глаз с Дэви.

Одна за другой девушки ответили «на́хин».

Я продолжал сомневаться.

— Вчера в доме находилось семь человек, и никто ничего не видел и не слышал?

— Очевидно, нет, — сказала миссис Бозе.

Я посмотрел на всех по очереди. Старик Ратан, по всей видимости, совсем глух и вряд ли мог что-то слышать. Мина, служанка, могла, но ничто в ее жестах и мимике не заставляло заподозрить, что она что-то скрывает. Миссис Бозе слишком хитра, чтобы выдать себя, даже если что-то знает. Женщины ее рода занятий быстро овладевают навыком отвечать на неудобные вопросы полиции. А вот четыре девушки — другое дело. Наверняка они не спали большую часть ночи, потому что были с клиентами. Возможно, кто-то из них что-нибудь видел. Если так, они, пожалуй, не смогут скрыть это так умело, как миссис Бозе.

Я обратился к Банерджи:

— Сержант, пожалуйста, задайте тот же вопрос снова всем девушкам по очереди.

Он исполнил мою просьбу. Я внимательно наблюдал за девушками, когда они отвечали. И Сарасвати, и Лакшми ответили «нахин». Дэви секунду поколебалась, отвела взгляд и в итоге тоже сказала «нахин». Этого секундного промедления мне было достаточно.

Банерджи задал свой вопрос последней девушке. Она дала тот же ответ, и я не заметил никаких признаков неискренности. Итак, нам нужно было поговорить с Дэви. Только не здесь и не сейчас. Лучше пообщаться с ней наедине.

— Увы, боюсь, мы ничем не можем вам помочь, капитан, — подвела итог миссис Бозе.

— Кажется, вы правы, — согласился я, поднимаясь с дивана.

Банерджи последовал моему примеру. Если миссис Бозе и почувствовала облегчение, она не подала виду, безмятежная, словно лотос на озерной глади. Я предпринял еще одну попытку выбить ее из колеи:

— Разрешите еще один вопрос?

— Конечно, капитан.

— Где сейчас мистер Бозе?

Она игриво улыбнулась.

— Ладно вам, капитан. Вы должны понимать, что в моей профессии бывает полезно поддерживать респектабельный образ. Поверьте, быть замужем, даже если мужа никто никогда не видел, очень удобно — это помогает справляться с разными житейскими неприятностями.

Мы вышли из дома и вновь оказались на палящей жаре. Тело все еще лежало на прежнем месте, накрытое грязным брезентом. Его уже давно полагалось убрать. Я огляделся в поисках Дигби, но его нигде не было видно.

Переулок превратился в духовку, но народу меньше не стало. Наоборот, казалось, толпа только увеличилась. Зеваки тесными группками набивались под огромные черные зонтики. Такое впечатление, что в Калькутте у каждого есть с собой зонт, и скорее для защиты от солнца, чем от дождя. Я подумал, что стоит последовать совету миссис Бозе и вернуться под крышу до полудня.

Издалека донесся звук клаксона: оливково-зеленый санитарный автомобиль приближался к нам по узкой улочке, прокладывая путь через толпу. Перед ним на велосипеде ехал констебль, криками призывая собравшихся уступить дорогу. Возле кордона он спешился, прислонил велосипед к стене, поспешно направился ко мне и отдал честь:

— Капитан Уиндем, сэр?

Я кивнул.

— У меня для вас сообщение, сэр. Комиссар Таггерт просит вас срочно явиться.

Лорд Чарлз Таггерт, комиссар полиции. Это из-за него я оказался в Бенгалии.

Я поблагодарил констебля, и тот отправился к своему велосипеду. Автомобиль уже успел добраться до кордона, и из него вышли два индийских санитара. Они поговорили с Банерджи, подняли тело на носилки и загрузили в машину.

Я снова поискал Дигби, но его нигде не было. Тогда позвал Банерджи, и мы направились к автомобилю, припаркованному в начале переулка. Водитель, рослый сикх в тюрбане, отдал честь и распахнул заднюю дверь.

Мы кое-как пробирались по узким, заполненным людьми улочкам Черного города. Водитель налегал на гудок и выкрикивал угрозы в адрес пешеходов, рикш и повозок, запряженных буйволами.