Книга Новенькая для коменданта - Дарья Сорокина

Я с надеждой взглянул на Генри за поддержкой, но тот лишь покачал головой. Видимо, мой секретарь уже не раз пытался безуспешно пробить ментальную брешь в защите нашей гостьи.

Обреченно сел за стол и взял заявления на увольнение, на субсидии и пенсию. Работникам Нуриджа полагалась щедрая поддержка министерства. За вредность, так сказать. Доплаты тут были не меньше, чем у военных. Но даже это совсем не помогало в поиске специалистов в мою академию.

Спрашивать у Блекстрём о причинах ухода нет смысла. Ещё на той неделе студенты из предвыпускного класса устроили ей очередной кошмар наяву, подловив бедную женщину в темном коридоре, когда та направлялась к учительскому туалету. Лично высек мерзавцев в своем кабинете, даже рука устала держать деревянный падл. Генри морщился от каждого замаха и впервые за долгое время мечтал вырубить свои эмпатические способности. Я же после всего очень долго смотрел на непочатую бутыль с кучей акцизных марок. У меня имелся целый шкаф, забитый крепкими напитками от благодарных родителей, которые были безумно счастливы сбагрить проблемных детишек. Лучше бы давали деньгами или хотя бы платили за обучение в срок… Но меценатов у нас было не так много, а проблем по самое горлышко.

— При всем моём уважении к вашему почтенному возрасту, госпожа Блекстрём, — затянул я, сцепив руки над её заявлением.

Завуч поперхнулась, а Генри водил себе ребром ладони по горлу и смотрел на меня выпученными от ужаса глазами. Да что не так я сказал?

— Почтенный возраст? – Мантинора вскочила с места и стукнула себя кулаком в грудь. – Пятьдесят восемь, Гидеон. Мне пятьдесят восемь! Видишь, что делает со мной эта работа! Я выгляжу, как дряхлая старуха.

Не поверил ей, одним пальцем отодвинул заявление с её личного дела. Действительно, пятьдесят восемь. А я думал, она помогала первый камень академии закладывать. Хорошо не начал свою речь с этой догадки.

Генри обреченно сполз по стене.

— Я не совсем это имел в виду, — судорожно соображал, как сгладить неловкость и нависшую над Нуриджем катастрофу.

— Ох, Гидеон, именно это ты и имел в виду. И тебе, мой мальчик, надо бежать из этого гиблого места, пока не поздно. Ты ещё молодой, найди жену, заведи деток и живи в своё удовольствие. Отдавать всего себя этим неблагодарным мерзавцам? Ну уж нет! По ним тюрьма плачет, а мы что-то пытаемся доказать всем. Перевоспитать, наставить на путь истинный. Ха! Они безнадёжны. Безнадёжны!

Кулаки у Генри сжались добела, и я быстро отправил ему предупредительный взгляд. Догадываюсь, о чем думает парень. Он сам выпускник Нуриджа, и уж он-то точно доказывает, что наши студенты небезнадёжны.

Пока мы с секретарём играли в гляделки, в дверь громко постучались. Да кого там принесло в такое время? Блекстрём вот-вот наговорит лишнего, а Генри от обиды мозги ей поджарит.

— Да! – рявкнул на дверь, и услышал робкое:

— Можно?

Не дожидаясь разрешения, в комнату вошло десять недавних виновников коридорно-туалетного происшествия. Видок у всех был понурый, да и ягодицы как по команде сжались, едва студенты увидели висящий на стене деревянный падл. А он разве что не дымился от предвкушения.

— Что вам? – злобно зыркнул на омерзительную десятку, а они выглядели так, словно сами не понимали, как оказались в моём кабинете.

Шаг вперёд сделал негласный староста класса. Всеми обожаемый мажор Тайрис Флитчат, талантливый зачарователь, который в возрасте семи лет устроил стране экономический кризис, наложив проклятье на недавно вышедшие из чеканки монеты. Деньги начали стремительно копироваться в казне и карманах граждан, пока в какой-то момент разом не лопнули, разорив кучу учреждений от банков до мелких предпринимателей. Тайриса Флитчата от реальной тюрьмы спас лишь возраст и фамилия отца, который заведовал монетным двором. Должность тот, разумеется, потерял, но задницу сына спасти успел. Только пятой точке волшебника приключений все ещё было мало, и она с радостью нарывалась на мой падл.

Очень нервирует, что сейчас Тайрис не одаривает меня своей хамоватой усмешкой и не вскидывает свою белобрысую башку. Во взгляде невыразимое сожаление. Я даже напрягся и на всякий случай покосился в окно, проверяя не взровали ли они пару учебных корпусов. Но, вроде, все стояло на своих местах.

— Нам очень жаль, ректор Дайхард.

Аж, сердце прихватило. Что ещё они успели натворить? Подавив дрожь в голосе, вернул себе волевые нотки.

— За что вам жаль?

— За, — он замялся и бросил короткий взгляд на Мантинору, которая вся сжалась от недавних воспоминаний. – За то что напугали госпожу Блекстрём, а она в свою очередь…

— Без подробностей, — быстро осёк Флитчата. Не хватало, чтобы он в красках напомнил, как наша завуч испортила свою парадную мантию. – Не передо мной извиняйтесь.

А дальше произошло то, что в корне перевернуло все мои представления о воспитании и педагогике. Студенты окружили преподавателя и со слезами на глазах просили прощения, заверяли, что это не повторится никогда, что они будут самыми послушными и прилежными студентами. У меня аж челюсть отвисла. Ни хрена себе как сильно они любят Блекстрём! Какой василиск их клюнул в задницу? Посмотрел на чудодейственный падл. Видимо, не зря я его расчехлил, вон как проняло маленьких делинквентов.

Мантинора рыдала вместе со студентами. Обещала, что никуда не уйдёт и прямо при мне порвала своё заявление. Так они и покинули мой кабинет, обнимаясь и рыдая. Я же на всякий случай испепелил клочки бумаг и выдохнул. Лишь бледное лицо моего секретаря и крупные капли пота на его лбу объяснили мне случившееся.

— Твоя работа?

Он коротко кивнул и, не спрашивая разрешения, лёг на мой диван прямо в обуви. Сегодня ему можно, он спас академию, пусть и нарушив тонну правил, используя ментальное воздействие на студентов.

— Ты страшный человек, Генри.

— Это фигня, когда-то я целую площадь горожан и мэра заставил плясать голышом, — слабо хохотнул маг. – Подумаешь, десять малолетних идиотов собрать и привести.

— Блекстрём обязательно узнает.

— Не узнает, — заверил мой помощник. – Но вот эти говнюки могут снова проделать что-то в этом духе, или другие подключатся. Вопрос времени и нервов остальных преподавателей.

Мы оба тяжело вздохнули. Сегодняшнюю битву мы выиграли, но впереди оставалось ещё много сражений, а мы стремительно теряли бойцов.

— Нам срочно нужны учителя, — бросил клич в пустоту. Я даже не успел закончить фразу, как камин вспыхнул красным и выплюнул в центр кабинета письмо.

Генри вскочил с дивана от неожиданности и быстро схватил конверт. Нечасто кто-то пользовался магической почтой, это явно был очень богатый и влиятельный волшебник, раз у него дома установлена собственная почта.

Судя по бледному лицу секретаря, написал нам не щедрый меценат.

— Господин Дайхард, — упавшим голосом позвал он и развернул конверт гербом ко мне.