Книга Не его пара - Майя Эйлер

* * *

Проснулась резко, будто меня кто-то разбудил. Сперва я не поняла, что происходит, но потом вспомнила, что я в больнице, в палате, за которую еще предстоит расплачиваться. Спать хотелось очень сильно, но что-то, какое-то неясное пугающее чувство не давало мне расслабиться. Я вглядывалась в темноту, ища все то, что так меня перепугало, но не находила. Мне казалось, что я слышу чьё-то дыхание, но ведь этого не могло быть. В палате я одна.

Уже почти убедила себя, что мне все это привиделось, когда неожиданно услышала скрип кресла, а потом голос, в котором не было ничего доброго:

— Проснулась?

Сглотнула, всё также пытаясь рассмотреть того, кто меня испугал, но никак не могла этого сделать.

— Кто здесь? — спросила тихо, надеясь, что это всё — плод моего воображения.

Загорелся свет, на миг я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела Константина Григорьевича, который расположился в кресле и недовольно смотрел на меня, не отрывая взгляда.

— Я задал вопрос, — даже не удивительно, что он не собирался отвечать на мой.

— Проснулась, — едва удержалась от сарказма.

Хотелось сказать, что я всё ещё сплю, а он мне снится. Но почему-то перехотела, решив, что это будет слишком. Нельзя раздражать его, бесить, иначе, кто его знает, чем может закончиться моё пребывание в больнице. Тем более, если она принадлежит ему, а я здесь пациент без имени и документов.

— Вот и умница, — ответил он мне и замолчал.

Это походило на фарс. Комедию, в которой не было ни одной смешной шутки. Я следила за ним, но Константин не двигался, и мне все больше казалось, что я — жертва, которую он выбрал. Мне было не по себе от его взгляда, сердце гулко стучало, и это звук отдавался в ушах, заглушая неспокойные мысли.

— Что вы хотите? — я больше не могла молчать, мне нужно было узнать, что он здесь делает.

А ты?

— Простите?

— Что ты хочешь?

Вариант "выбраться отсюда живой" так и вертелся на языке, но произнести его вслух я не осмелилась.

— Мира во всем мире.

Он дёрнул уголком губы.

— Тебя кто-то будет искать?

Сглотнула, облизнула губу, осознав, что теперь от моего ответа зависит слишком многое. Нужно сказать правду, и тогда оборотень от меня отстанет. Я уверена, что должна это сделать… Хотя возвращение к брату — это худшее, что можно представить.

- Да.

— Кто?

— Какая вам разница? — возмутилась его настойчивостью.

И почти сразу же задержала дыхание, потому что мужчина вскочил с места и одним быстрым движением метнулся ко мне. Я не успела даже осознать, а Константин уже навис надо мной.

— Когда я спрашиваю, следует отвечать.

Я испугалась, сжалась и почти сразу же всхлипнула, потому что боль-то никуда не делась. Мужчина выругался, но не отодвинулся. Я смотрела ему в глаза, позабыв, что собиралась спорить. Мне было страшно, немножко волнительно, потому что раньше так близко ко мне никто не подходил.

Невинность — не порок, так говорил Вадик. Но сейчас я так не считала. А что если…

— Кто будет тебя искать? — повторил Константин.

Я сглотнула.

Оборотень пугал до нервной дрожи, и не было сил даже открыть рот, чтобы попытаться ему ответить. Зверь в человеческом обличии. И я в его полной власти.

— Брат. Мой брат, — прошептала.

Странно, но Константин вдруг успокоился. Наверное, мне это показалось, но он сразу же после моих слов стал спокойнее, даже отошел немного, по крайней мере, перестал надо мной нависать.

— Брат, значит. А где твой брат был, когда ты бросилась под мою машину?

Хотела солгать, но глядя ему в глаза, делать это было страшно, поэтому, опустила взгляд и едва слышно прошептала:

— Я не бросилась, я сбежала. И думала, что он меня преследует. Мой брат… он поступил так, как я не ожидала, сделал нечто плохое. То есть, он выбрал путь, который принесет ему выгоду и пользу, не подумав о моих желаниях. Я отказалась, и наш спор закончился под колесам вашей машины.

Воцарилось молчание. Мне было очень страшно. А вдруг Константин решит, что я должна вернуться к брату? Если он бизнесмен, то, вероятно, будет на его стороне. Все для дела, а чувства побоку.

— Чего добивался твой брат? Что за путь?

Я не отвечала. Конечно, это глупо, но к страху добавился стыд. Мне было неловко сообщать чужому человеку, что в современном мире девушку собирались насильно выдать замуж, буквально продали. Понятия не имею, по каким правилам и законам живут оборотни, но не думаю, что для них такое будет нормальным явлением.

Он понял, что я не буду говорить, но вместо того, чтобы начать кричать или угрожать, подошел к кнопке вызова медперсонала и нажал на нее. Ну, вот и все, меня выставят на улицу посреди ночи, и я получу долгожданную свободу! Не этого ли мне так хотелось?

В палату вбежала молодая медсестра, увидела Константна, замерла и покраснела, тут же начав улыбаться. Она пыталась строить оборотню глазки, но он не обращал на ее ужимки никакого внимания.

— Подготовьте перевод, — отрывисто и почти зло бросил Константин.

— Простите? Я не понимаю, — она нахмурилась и оглядела меня. — Пациентке нужен уход.

— Я его обеспечу. Напишите все рекомендации, список необходимых препаратов, и я ее забираю.

— Что? — возмутилась я.

— Но куда? — удивилась медсестра.

— К себе домой.

— Как это «к себе»? — я уже не обращала внимания на боль, я хотела крушить и ломать, потому что не позволю еще кому-то вмешиваться в мою жизнь.

— Вот так, — просто отошёл от меня, даже не посмотрев, зато снова обратился к медсестре.

— Документы девушки у меня, составьте список лекарств, о машине я распоряжусь.

И хлопнул дверью, словно это он, а не я был в ярости. Отлично, безумный оборотень, который считает, что может распоряжаться чужими жизнями!

Стоп. Он сказал, что мои документы у него? Я чуть не застонала. Точно, со мной были документы на поступление, паспорт и прочие бумажки, без которых нет жизни для современного человека. Я могла попытаться сбежать, но куда мне идти без них? Только к брату.

Подняла взгляд на медсестру, которая почему-то смотрела на меня чуть ли не с завистью.

— Что? — спросила у неё.

— Как вам повезло, — выдохнула она и ушла.

Я не чувствовала себя везучей, скорее, наоборот. Но, кажется, этого мнения придерживалась только я одна. И что делать? Просто подчиниться и смотреть, как жизнь повернётся дальше? Отличная стратегия, но другой у меня сейчас даже быть не может. Дело не в документах, а в том, что мне будет очень трудно попытаться даже просто сбежать, не вопя от боли. Да, угораздило меня вляпаться в историю.