Книга Провокация - Ирина Лукьянец

— Мороженое и фрукты, — после небольшой паузы, с мечтательной улыбкой промурлыкала я.

Гулять, так гулять. Ибо сладким меня эту неделю тоже не кормили.

— Да, моя Леди, — коротко принял парень мой заказ, и метнулся прочь из столовой.

Видимо мои угрозы были всё ещё свежи в его памяти.

— И не жалко вам моих слуг? — проследив за слугой, поинтересовался Лорд. — Они даже меня так не боятся.

— Сомневаюсь, что вы хоть раз грозились нашпиговать их столовыми приборами, — хмуро пробурчала вобла, видимо уверившись, что меня не будут ругать за самоуправство.

Интересно, её что, не учили правильному поведению с мужчинами? И пусть она говорила тихо, себе под нос, но мне по профессии положено иметь хороший слух, а у дракона это на генном уровне. Они — совершенные хищники. Так что её бурчание не осталось для нас тайной.

— Да, пожалуй, я ни разу не угрожал им, — хмыкнул мужчина. — Хватает того, что я им плачу.

— Ну а я им не плачу, и до недавнего времени они меня ни в грош не ставили. Пришлось импровизировать.

— Я так и понял. Как думаете, вы готовы к переезду?

— Честно?

Мужчина кивнул.

— Уверена, что нет. Как минимум потому что, если судить придворных дам по Леди Матильде, то они мне заранее не нравятся.

— Хамка! — окрысилась на меня вобла, сразу позабыв о том, что Леди выше словесных перепалок. — Маленькая, невоспитанная уродина, которую по какому-то недоразумению решили выпустить в высший свет!

— Почему уродина?

Нет, ну с тем, что по сравнению с древней Матильдой, я действительно молода, я согласна. Я даже согласна с тем, что я — хамка, чем, впрочем, весьма горжусь. Но я всегда была уверена, что у меня весьма эффектная внешность. Да и поклонников у меня вроде бы хватало до недавнего времени.

— Мы так и не смогли смыть твой плебейский загар, и сделать что-то с твоими вульгарно пухлыми губами, лишним весом, и светлыми до пошлости волосами, — полная достоинства и уверенности в собственной неотразимости, парировала вобла.

— Кто бы мне сказал, что пошлого в цвете моих волос, — растерянно отозвалась я, опуская ложечку в бокал с фруктовым мороженым. — И чем мои губы не угодили. Губы как губы.

— Лорд Самаэль, подтвердите, что она — уродина, — требовательно пробрюзжала Леди Матильда, сверля его взглядом.

— А мне кажется, что она — весьма прелестна, — видимо дракон прибывал в том же состоянии, что и я. То есть в шоке. Он как-то обескуражено переводил взгляд с меня на воблу, словно только что узнал для себя что-то новое. — Не зря я держался от придворных дам подальше, — едва слышно резюмировал он. — Такие тараканы, что даже страшно становится.

— Вдруг загрызут с голодухи? — не удержалась я от комментария.

Мне достались два удивлённых взгляда. Один от воблы, которая не понимала о чём я, а другой от дракона, который явно не думал, что его реплику кто-то услышит. Наблюдая за выражениями их лиц, я не удержалась от смешка. Уж слишком забавно они выглядели.

— Кто?

Всё же любопытство, женская черта характера, присущая даже пожилым, высушенным годами строгих диет дамам из высшего общества. Особенно, когда двое в комнате знают, что происходит, а она каким-то образом оказалась не в курсе происходящего.

— Тараканы конечно, — солнечно улыбнулась я, проглотив очередную ложечку вкуснейшего из когда-либо пробованных мной десертов. Кажется, мне стоило подружиться с поваром гораздо раньше. Возможно, мне было бы намного проще примириться с пытками последней недели, если бы меня так кормили. — Такие большие, с лоснящимися панцирями и длинными подвижными усиками.

Леди Матильда поперхнулась своим капустным листом, и сама едва не сравнялась с ним цветом лица. Ох, какие мы нежные. Пусть это недостойно, но я не могла удержаться от этой маленькой мести своей мучительнице. Не убивать же её в конце концов за то, что она исправно делала свою работу всё это время. Пусть она и не пришлась мне по нраву.

— Простите, я вас покину, — едва слышно выдавила из себя вобла, спешно поднимаясь из-за стола. — Что-то я себя неважно чувствую.

Мне достался полный укоризны взгляд Лорда Самаэля. А я что? Откуда мне было знать, что у неё столь слабые нервы? И вообще, откуда берутся такие неженки? Сабрина, та вообще мне тараканов и дохлых крыс в еду подкидывала, чтобы подпортить настроение, а тут я о них только упомянула.

— Что? — нервно огрызнулась я, впрочем, чувствуя себя виноватой.

— Зачем ты её третируешь? — со странным выражением на лице, осведомился мужчина.

Что радует, разочарования или злости я в его глазах не заметила. Как бы я не относилась к вобле, отношения с работодателем мне портить не хотелось. Моргул знает, что от него можно ожидать.

— Я не думала, что она так нервно отреагирует на вполне безобидную фразу. Как она вообще с такими нервами живёт.

— Она Леди, до мозга костей, — наставительно объяснил мужчина. — Они не привыкли к подобным темам. Тем более за столом.

— Ну я же не о стадиях разложения трупа повествовала, а так, о тараканах, — мне осталось только недоумённо пожать плечами. В который раз за ужин.

Оказывается, оскорблять собеседницу, называя её уродиной — можно. Можно угрожать расправой. А вот о тараканах говорить нельзя. Странная у них логика. Кривая какая-то.

— Запомни, ты больше не среди наёмников. Тебе стоит следить за словами.

— Да, Лорд Самаэль. Как прикажете.

Вот не буду я с ним ссорится. Себе дороже. А воблу всё-таки жалко. Пусть она мне не нравится, и мне частенько хотелось самолично её придушить, но ведь не от хорошей жизни она такой стала? Что ещё можно чувствовать к человеку, столь неприспособленному к миру, в котором она живёт, кроме жалости?

И вообще. Я ещё присматриваюсь и принюхиваюсь. Пока что, дракон меня забавляет. Из него выйдет сносный работодатель. Главное — правильный контракт.

* * *

Бал дебютанток. Как много в этой короткой фразе. Парочка служанок взялась за меня с самого утра, и шесть часов спустя, я только зубами скрипела от бешенства. Отросшие до середины спины волосы завили в тугие локоны, и длинными шпильками с полудрагоценными и драгоценными камнями подняли в высокую причёску. Меня даже накрасили, покрыв кожу толстым слоем белой пудры, чтобы скрыть так и не смывшийся смуглый оттенок кожи.

Глянув на себя в зеркало, я пришла в ужас. Яркие румяна, двумя чахоточными пятнами горели на щеках, брови закрасили, как и ресницы. Боги, что за уродство они из меня сделали? Показаться в таком виде среди людей? Да я лучше сдохну.

— Пошли вон, — едва не рыча от обиды и досады, я принялась ожесточённо разбирать башню из волос, которую эти садистки соорудили на моей голове.

Какой ужас.