Книга Суженая мрака - Ольга Гусейнова

Про любовь с темным она даже не заикнулась. Конечно, подобная фантастика ей даже в самых смелых мечтах привидеться не могла. Светлая эльфийка в прошлом, а ныне — недобитая русская мечтательница, сохраняет чистоту и честность намерений до последнего.

— Хорошо, согласна, — выдохнула я устало.

У меня лопнула губа, в рот попала теплая соленая кровь, но во мне зрело ощущение, что все вокруг нереальное. Бредовое. Кажется, я все же не сдюжила и сошла с ума. Но стоило заскрипеть и хлопнуть входной двери, загрохотать тяжелым шагам над головой, я совершила немыслимое: со стоном превозмогая боль, почти теряя сознание, подвинулась ближе к решетке и, просунув руку сквозь прутья, раскрыла ладонь. Даже если все бред, почему бы не поддержать подругу по несчастью? Коснуться хорошего человека в последний раз.

Ледяная Василисина рука, в запекшейся крови, с изуродованными пальцами, накрыла мою. Она зашептала что-то на чужом языке, явно через боль. Ее сияющий взгляд разгорался все сильнее и метался от моего лица к скрипучей лестнице, по которой в подпол медленно спускался наш общий кошмар. Когда черный ботинок ступил на пол, Василиса с огромным напряжением и вместе с тем невыразимым облегчением спросила у меня, поймав мой взгляд:

— Принимаешь ли ты мой дар, светлая?

— Принимаю, — устало ответила я, больше ни во что не веря, содрогаясь от ужаса, оборачиваясь к заскрипевшему замком моей клетки садисту.

Вдруг у меня в груди словно бомба взорвалась, раздирая и обжигая внутренности, заставляя зайтись в безмолвном крике и выгнуться дугой, глаза ослепил яркий свет. В следующий момент я медленно погрузилась во тьму под радостную Василисину благодарность, не то ощущаемую кожей, не то все-таки расслышанную, прозвучавшую, словно из другой реальности:

— Мы обе свободны! Спасибо тебе, надеюсь, ты тоже будешь счастлива…

На краешке сознания трепыхнулся вопрос: куда же я снова вляпалась? Больше я не ощущала своего тела, стало так легко и свободно, что душа воспарила от счастья. Жаль лишь одного: я не успела попрощаться с родными, пусть они простят…

Глава 1

Пустота. Невесомость. Где-то капает вода… Знакомый, действующий на нервы звук выдернул меня из небытия. Казалось бы, что может быть такого жуткого в «кап-кап-кап», но именно этот монотонный, надоедливый звук вернул мне способность чувствовать, мыслить, бояться пугающей неизвестности. Ритм ускорился, и я с неимоверным облегчением поняла — это не вода. Так стучит сердце!

Мое?

Нет. Слишком далеко и в разнобой. Так стучат множество больших сердец и ритм у них разный, а главное — звуки как будто приближаются, становятся более отчетливыми. Я невольно заслушалась этим биением: одно — стучит размеренно и медленно, другое — трепещет, быстро и мелко, не пугливо, нет, просто в собственном ритме, третье — бьется словно через раз. В этом непонятном состоянии пустоты и невесомости, когда ничего не видно, когда лишь чувствуешь, я слышу… десятки чужих сердец. Их грохот нарастает, оглушает, угнетает и, кажется, призывает меня откликнуться, дотянуться… Как? Душой? Выбрать свой ритм?

Из всего этого множества отклик у меня вызывали два ритма. Один — как обещание защиты и радости, безмятежный, спокойный, будто родной отец встречает «блудную овцу» и хочет немного пожурить, но принять под родительское крыло. Второй — сильный, уверенный, громкий, но явно взволнованный, этот ритм ускорялся, словно кто-то испытывал тревогу, волнение, боль. Он не просил меня откликнуться, но моя душа невольно потянулась к нему, чувствуя тревогу и сердечную боль. И в тот же миг этот ритм зазвучал громче, заглушая остальные, захватывая, как прекрасная музыка, вовлекая в свои чувства, настраивая нас на одну волну. А первый, спокойный, начал затихать, как и другие, мне показалось, сожалея о моем выборе, сетуя на тревожного собрата, который увлек меня за собой.

Я неожиданно подумала: «Василиса не права, выбор есть всегда!» Следом за этой странной мыслью пустота и невесомость исчезли, в ушах еще стоял оглушающий, взволнованно-нервный стук чужого сердца — а я осознала, что у меня, наконец, появились ощущения: тепло и влажно снизу, следом по телу прошелся легкий сквознячок, всколыхнув мой собственный сердечный ритм. Ого, значит, у меня есть тело… Глаза обожгло яркой вспышкой, пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Фу-х… отлегло, я пришла в себя от грохота, но на этот раз, помимо биения моего испуганного сердечка, других не услышала, а шум — вполне себе реальный.

Распахнув глаза, я увидела… большую, квадратов двести, пещеру, залитую естественным светом из огромного проема, метрах в двадцати от меня, прямо напротив. Судя по всему, снаружи день в самом разгаре, виднеется голубое небо… и даже облака. Кругом вспышки от летающих… шаровых молний? Или что еще может походить на круглые светящиеся сгустки, которыми во всю перебрасываются неизвестные мне, скажем, противоборствующие личности.

Чуть присмотревшись, я понимаю, что десятке бойцов, похожих на таинственных ниндзя с катанами наперевес, противостоят двое, мужчина и женщина: нереально красивые, золотоволосые, в дорогих нарядах с блестящей вышивкой, будто принц и принцесса из волшебной сказки. И бьются они не хуже ниндзя, да еще и с отчаянной решимостью смертников, словно за свое родное дитя.

Я облизнула пересохшие губы и огляделась. Вдоль стен теснятся корзины с большущими, но битыми яйцами в цветных прожилках: красных, синих, золотых и даже изумрудных, как будто кто-то специально бил по ним подряд. А когда увидела окровавленные маленькие человеческие тела, торчащие из-под скорлупы, всхлипнула от ужаса.

В какой ад я вновь попала? Мне же эльфийскую сказку обещали!

Я инстинктивно прикрыла рот рукой, чтобы не издать лишнего звука, не привлечь к себе внимания, но тут мой взгляд упал на собственную ладошку — слишком маленькую, совсем крошечную, как у младенчика. У моей племяшки вот такая же ручка: пухленькая, с перетяжками, очаровательно нежными пальчиками, которыми она все хватает и ищет во рту свои режущиеся зубки.

Какое-то время я изумленно таращилась на свои руки, потом — на коротенькие пухленькие ножки, которые выглядывают из… скорлупы. А попе влажно, потому что сижу в остатках какой-то жижи. Неужели… В неверии я потыкала пальцем в свое толстенькое пузико… без пупка. Странно, а куда он делся?! Сильно наклонившись вниз, убедилась, что я, вроде бы, самый обычный младенец и, слава всем богам, девочка; заодно с макушки съехала верхушка яйца, из которого я только что… ну да, вылупилась.

А как же эльфы? Василиса же обещала сделать меня прекрасной эльфийкой?

Все тревожные мысли одномоментно метнулись на задний план, когда рядом со мной пролетела шаровая молния. Или как их там в фэнтези называли — файрбол? Я испуганно оглянулась, прослеживая путь этого, несомненно, опасного энергетического сгустка и увидела — огромный светящийся валун странной формы, походящей на сердце. Словно чье-то гигантское окаменевшее сердце, не пульсирующее как живое, а испускающее мягкое, приятное глазам, даже родное сияние. Стоило мне увидеть этот странный валун, где-то на периферии сознания возник знакомый сердечный ритм, тот самый, тревожный, увлекший за собой из пустоты. Так, может, именно оно, светящееся сердце, привело меня сюда? Еще бы знать, куда конкретно привело, но явно не к маме эльфийке, у которой я должна была родиться-переродиться.