Книга Отбор без права на поражение - Дарья Сорокина

— Хочешь, посмотреть на себя?

А вот этот вопрос всерьёз озадачил меня. Полюбить Рилтара любым, казалось мне таким простым, а вот с собой всё обстояло куда сложнее. Вдруг я вызову у себя отвращение? Идиотские мысли, но отогнать их от себя я не могла.

— Не готова? — догадался Рил, и я замотала головой. — Тогда я расскажу тебе, какая ты. Можно?

— Можно.

— У тебя шикарная грудь, — это внезапное признание заставило меня прижать ладони к двум упругим половинкам, которые оказались гораздо меньше, чем у Кайлин Верани. А вот и первое открытие. Блеск! У меня маленькая грудь…

— Дурак, — я бы стукнула его, если бы руки были свободны, а Рилтар сверкал мне игривой улыбкой Закроса Мьенвана и откровенно веселился.

— Без шуток. Мой любимый размер, кстати. Убери ладошки. Мне продолжать, или ты перестанешь бояться и подойдёшь вместе со мной к зеркалу?

— Скажи честно, у меня нос крючком и мелкие поросячьи глазки?

Наивная. У кого спрашиваю? Опять же отшутится.

Только он не стал. Нежно поцеловал мой нос, а потом и дрожащие веки.

— Не крючком. Скорее, картошкой. Ммм. И на вкус картошка, — рано радовалась, он премерзко лизнул меня и снова ехидно оскалился. Ему точно тридцать семь? Или сколько там? Ведёт себя, как ровесник Касти Пелса.

Ощупала мокрый кончик носа. Ничего не картошка! Аккуратный носик.

— Давай же, Ли! — Он потянул меня за руки, поднимая с кровати. — Говорю, же ты красотка, и я в тебя безумно влюблён.

— Влюблён? — повторила слово, которого Рил сам от себя не ожидал, а уж я тем более.

Он так невзначай бросил это среди комментариев о моей груди и шуток про нос.

— Ну, не совсем влюблён. Не очень точное слово. Нравишься. Ты нравишься мне. Только и всего.

Снова его обезоруживающая улыбка, прогоняющая страхи, и вот я уже послушно слезаю на пол. Ступаю по мягкому ковру и смотрю только на моего безликого, который неумолимо ведёт меня к зеркалу на стене.

Сейчас. Вот-вот одной тайной в моей жизни станет меньше. Я увижу, какой природа создала меня изначально, какой я стану, когда соглашусь на регистрацию. Именно такой я буду вместе с Рилтаром в нашей новой жизни.

— Закрой глаза, Ли.

Слушаюсь. Замираю, когда безликий заходит мне за спину и гладит мои длинные волосы, аккуратно причёсывая их пальцами. Прямые. Они прямые, я чувствую это.

— Ещё немного. Подожди.

Жду. Я и не собиралась торопиться. Сейчас я вся превратилась в слепую Атмэ, ловлю разливающуюся в воздухе нежность, тону в объятьях безликого, который прижимает меня своей груди, расправляет огненные крылья.

— Теперь можно…

Он касается губами моего уха, а я медленно открываю глаза, чтобы встретиться с самой загадочной личностью в моей жизни.

Глава 2.2

Рил

Её веки дрожат, словно вся тяжесть мира разом прилила к глазам и теперь не даёт посмотреть перед собой. Ей страшно, а я даже представить не могу, какие мысли сейчас терзают Ли. Единственное, что я могу, это шептать что-то нежное и глупое. Я буду рядом с ней в этот миг, я уже рядом. Всегда.

Она затаила дыхание и вот-вот увидит саму себя. Медленный взмах ресниц, и голубые глаза

Кайлин Верани глядят с недоверием на хрупкую девушку в отражении, над которой нависла массивная тень от моих крыльев.

Но сейчас Ли смотрит не на меня, она разглядывает каждую черту своего вновь обретённого лица, взвешивает на ладонях блестящие чёрные локоны и не понимает.

Зато я понимаю.

Каждый образ моей безликой был соткан из крохотных деталей, которые она брала у самой себя взаймы. Полные губки, которые сейчас слегка приоткрыты, она подарила восхитительной Ксир из четвертого сезона. Тонкий носик и фарфоровая кожа достались Лунной Деве из первого. Нежный изгиб бровей и скул она повторила, став Атмэ, а чёрные, отливающие опалами и обсидианами волосы я помню у Даэмоны из третьего отбора невест.

Все эти образы были не только осколками её души, она невольно вдыхала в них что-то от себя настоящей и она сама это видит и чувствует, прикасаясь к собственному лицу, обнимая себя за плечи, наслаждаясь настоящими слезами, струящимися по щеками.

— Это я? Это, правда, я?

— Это, правда, ты.

Такое воссоединение было трогательнее и искреннее шоу, где встречались разлученные много лет назад родные и друзья. Их радость не шла ни в какое сравнение с состоянием Ли, впервые встретившейся с собой.

— Они прямые! У меня прямые волосы. Всегда мечтала. А глаза, Рил! Это мой любимый цвет!

Я улыбался её незамутнённой радости и молчал, что прямые волосы Валай Клао могла сделать себе в любой момент, как и голубые глаза. Но разве именно это ей было важно? Она бы так же умилялась кудряшкам. Она бы не расстроилась даже, если бы у неё на носу имелся костяной нарост, напоминающий рог. Потому что это была бы она! Такая, какой сотворила её природа, а не чья-то фантазия или бездушный сценарий для телешоу.

— Я красивая…

— Я так тебе и сказал, Ли.

Она повернулась ко мне, оторвавшись от зеркала, привстала на носочки и прижала ладони к моей груди, в которой сейчас творилось настоящее безумие. Я и она. Мы настоящие здесь и сейчас.

— Эта я никогда не целовалась, Рил.

— И что ты предлагаешь? — спросил каким-то пьяным задыхающимся голосом, в котором умиление и нежная влюблённость столкнулись с похотью и страстью.

— Поцелуй меня.

— Эта версия меня тоже очень неопытная. Вдруг я налажаю, Ли?

Её ладошки превратились в два кулачка и несильно стукнули меня.

— Не шути со мной. Не сейчас, пожалуйста.

Милая Ли. Я шучу не для того, чтобы тебя обидеть. Я волнуюсь так сильно, что боюсь за собственное сердце. Оно напирает на рёбра, подыхает и тут же воскресает, чтобы свести меня с ума бешеным ритмом. Я шучу, чтобы оттянуть серьёзность момента, чтобы не думать о завтрашнем дне, когда мир снова пустит когти и клыки в твоё тело и душу и начнёт рвать на части. Я шучу, чтобы не плакать.

Но плачешь ты. Чувствуешь недолговечность момента, который я так бездарно трачу на глупые слова. Целую каждую горькую слезу и мысленно прошу прощения, впитываю твои страхи, которым очень уютно вместе с моими. Бояться вместе так просто. Всё в этой жизни проще, когда ты не один. Я не один, Ли. И ты не одна.

Краду её первый поцелуй. Забираю эту девушку себе, присваиваю то, что мир не отнимет. Отрываюсь от податливых губ и, задыхаясь шепчу:

— Обещай мне, Ли. Обещай!

— Что? — отвлекает меня, увлекает новым поцелуем, от которого я окончательно теряю рассудок.