Книга Академия "Пирамида". Уполномочена полюбить - Герта Крис

Раздался электрический треск, но глаз я не открыла — и так ясно, что это искрит рогатина в волосатых руках.

— Вырубилась надежно, — поставил диагноз хриплый голос. — И это хорошо! Сейчас наверх отправлю… А если за палец укусит, то вставлю искритель, куда попаду, и зажарю! И Пустошь с ними, с наградными!

Я вдруг ощутила, что кандалы с ног исчезли. А черт довольно осторожно взял меня на руки, сделал несколько шагов и рявкнул:

— Принимай!

Одновременно он швырнул мое тело вверх. И я дико заорала! По мне, так совершенно оправданно! Мне представилось, что я впечатываюсь в потолок, оставляю на нем вдавленное изображение лица и лечу вниз… А еще промелькнула мысль-вопрос: сколько раз этот монстр собирается меня подбрасывать?!

Но четырехрукий бес свое дело знал туго! Недаром же он упомянул укушенный палец! И глазомер у него набит был. Я с криком вылетела на свет, на мгновение зависла и хряпнулась спиной обо что-то твердое. Не так уж и сильно, но не без последствий: криком я подавилась и принялась кашлять, одновременно прижимая локоть к правому боку. Печень, зараза! Не сама печень, конечно — связка гепато- лиенале… Или какая другая? Вот совершенно без разницы!

— А вот и последний лот на сегодня! — завизжал кто-то рядом. — И какой же я предусмотрительный! Оставил эту, несомненно, чудесную тушку напоследок!

Что-то охватило мою шею, щелкнул замок, и меня рывком поставили на ноги. Вот только выпрямиться и перестать кашлять я не смогла. А тот же визгливый гораздо тише брезгливо пробормотал:

— Всех покупателей щупалец потерял бы… Ну и вонища… — И без паузы завизжал во все горло: — Посмотрите на эту великолепную тушку!

Больничная рубашка с треском разорвалась, и я осталась совершенно голой.

— Если ее тщательно помыть, опалить волосы, правильно разделать и промыть кишки… Хочу напомнить, что сегодня разделка этой тушки не обойдется вам ни во что! А ведь обычно каждые два разруба стоит одну маленькую серебряную монетку! Покупая мясо на нашей площадке, вы экономите живые деньги! Делайте предложения, покупайте и наслаждайтесь!

Чья-то ладонь заботливо похлопала меня по спине. С кашлем немного помогло, но эти похлопывания отдались болью в правом подреберье. А визгливый злобно прошептал прямо в ухо:

— А ну разогнись, пустошный ошметок! А то за тебя и гроша ломаного не выручу!

С трудом, но я выпрямилась и раскрыла глаза. И это было совершенно лишнее…

***

Если четырехрукий бес в подземелье был чертом так себе, на троечку, то визгливый продавец почти полностью отражал прототип. Волосы по телу, пятачок носа с железным кольцом, копыта на ногах, хвост с кисточкой на конце… Только вместо рогов из курчавой прически торчали два высоких костяных гребня. В общем, черт чертом!

— …Посмотрите на кожу тушки и представьте, какой аппетитной корочкой она покроется после обжарки на углях! Это если целиком готовить с друзьями на природе! А если готовить частями, тушить или запекать с приправами и нашим фирменным соусом! — Черт причмокнул, брезгливо дернул пятачком и заголосил дальше: — Только сегодня наш фирменный соус прилагается к тушке совершенно даром! Даже если вы забыли взять с собой чеснок, наш фирменный соус спасет положение! И изменит запах в лучшую сторону!..

Тут я наконец-то обратила внимание на покупателей. Их было аж шесть! И расположились они в небольшом амфитеатре, круто уходящем вверх от сцены, на которой я, в качестве товара, и пребывала. Правда четверым не до покупок было, потому что они внимательно смотрели на какую-то палку или посох и делились впечатлениями. Еще один, в первом ряду, играл сам с собой — подбрасывал колечко на веревочке, пытался поймать его короткой палочкой, мазал и тихо ругался.

Шестой, странно и отдаленно знакомый дедок в сером плаще и с длинной бородой сидел в третьем ряду и внимал черту. Где-то в подсознании шевельнулось острое желание выдрать эту бороду и сварганить из нее шиньон! Почему — не знаю. Но зачем мне седой шиньон на стрижку карэ? Да еще при каштановом цвете волос!

Не смогла я, короче, вспомнить тогда, чем мне так насолил этот конкретный старец.

— Вы, господа, несомненно, видите все достоинства товара! — Черт дернул меня за ошейник и развернул к амфитеатру задом. — Посмотрите, какие прекрасные куски можно вырезать! Самое привлекательное забрать, а остальное выбросить в Пустошь на радость хищникам! Назовите хоть минимальную цену, господа!

А меня опять слегка парализовало. Чисто от того, что увидела. Огромная плаха, залитая какой-то голубой слизью, и воткнутый в эту жижу большой блестящий топор… Вот, значит, где бедных шелин укорачивали! И меня, похоже, тут же…

Наверное, я бы разрыдалась. И ведь причина веская была. Но черт продолжал визжать и сморозил такое!

— Не смотрите, господа, что она не совсем в теле! Есть старинный способ сделать мясо нежным и сочным! Надо тщательно вывернуть все суставы и привязать в реке или озере так, чтобы голова была на поверхности и могла пить! День-другой — ив вашем распоряжении великолепный полуфабрикат!

И меня прорвало! Не от его тупой болтовни! Нет! Я вдруг поняла, что стою совершенно голая перед незнакомыми мужиками, а этот заволосевший Пятачок крутит меня, нахваливает — и исключительно по частям! А еще вонючкой обозвал!

Я ударила черта пяткой в бедро, а потом врезала ему наручниками по затылку! Наручники в момент удара затвердели, и все получилось даже очень хорошо!

Черт цепочку моего ошейника выронил, рухнул ближе к краю сцены и принялся стонать. А я бросилась к топору. Вырвала из колоды — откуда только силы взялись! — повернулась и подняла оружие над головой двумя руками.

— Сейчас я твой пятак клещами откушу! А для начала отрублю ненужное!

И какая разница, что клещей у меня не было?

— Руби его! — оживились четверо почти на самом верху амфитеатра. — Он мне мясо дрянное продал!

Зритель в первом ряду бросил свое бильбоке на землю и печально уставился на меня. А вот седобородый улыбался. Благостно так.

— Помогите, господа! — завизжал черт, когда определил траекторию топора. — Убивают прямо на рабочем месте!

В общем-то, я собиралась убить. С пятаком переборщила, конечно. Но слово не воробей! К сожалению, топор, так хорошо начавший движение, вдруг увяз в воздухе…

— Спасибо, господин в третьем ряду! — взвизгнул черт. — Я сделаю вам хорошую скидку!

— Три серебряные монеты, — спокойно произнес Дамблдор. — И скидку.

Точно! Дамблдор! Но к чему это? И откуда я его имя знаю?

— Это несерьезно, господин в третьем ряду! И особая договоренность…

Черт словно подавился, потому что топор в моих руках начал движение. Неторопливое. Да мне и самой казалось, что руки особо и не тянут топорище…

— Да, господин в третьем ряду! Ваше предложение принято! Других предложений нет, и я…