Книга Обхитрить лису - Александра Малинина

— И что это на тебя нашло? Посреди ночи…

— Хотела затмить луну своею белизной, — серьезно ответила я, не выходя из образа, мысленно желая тете Клаве провалиться. Чего не спится?

К Ромкиной чести, через минуту он был уже на месте, и это как раз вовремя, еще одного едкого комментария я бы не выдержала и попросту послала бы старушку к черту. Друг меня знает, вот и торопился, все таки труп его, а не мой, соответственно и проблемы бы тоже все ему достались. Я разумеется бы тоже свое отхватила, но это ерунда.

— Ромашка, — прошептала я, — Прошу, меня женою сделай, чтоб одинокой больше мне не быть!

— Я согласен, — просто ответил Ромка, далекий от любой литературы вообще, будь то классика или что-то более легкое.

Мы слились в жарком поцелуе недалеко от трупа, Ромка как раз встал, загородив его своей широкой спиной. Целоваться пришлось минут пятнадцать, не меньше, и я уже всерьез подумывала начать стягивать с друга майку, прежде чем тете Клаве надоело отпускать комментарии и она захлопнула окно со словами:

— Хоть в квартиру бы поднялись, хулиганы!

Пообжимавшись еще минут пять на случай, если соседка все еще не отлипла от окна, мы наконец расцепили объятия. Признаться, я вздохнула с облегчением, соседство трупа меня здорово беспокоило, как и его неустроенность.

— Фу, — заметила я, ткнув Ромку в плечо кулаком, — Ты что, пиво пил? От тебя несет как от спиртзавода.

Странно, что до этого запаха алкоголя я не почувствовала.

— Чертова соседка, ведь наверняка в окно подглядывает, — не обратил на мои слова внимания Ромка.

— Я сделала что могла. Теперь либо ты несешь Клеопатру в мою машину и надеешься на удачу, либо мы бросаем труп здесь и сами надеваем на себя наручники и вызываем полицию. Наручники у меня кстати с собой есть, правда только одни.

— Выбора нет, — согласился друг, — А откуда у тебя наручники?

— От верблюда. Хватай «конфетку», я багажник открою. В конце концов, не так уж на улице и светло, чтобы все разглядеть.

— Всегда любил тебя за оптимизм.

— Я настолько оптимистична, что даже не предложила порешать твою дурацкую соседку, цени это.

— Ты такая милая, — широко улыбнулся Ромка.

— Не беси меня!

Вот знает же, как я отношусь к этому ужасному слову, а все равно нарывается. «Милая» неизменно ассоциировалось у меня с «дурочка», повелось это с детства, когда каждый, кто приходил к нам в дом, говорил что-то вроде: «ну зато она такая милая». Происходило это сразу после того, как я отказывалась назвать свое имя и показать на пальцах, сколько мне лет. Отказывалась я не потому, что не умела, в три года я уже умела читать, а потому, что типы казались мне жутко подозрительными и не заслуживающими такой личной информации. С тех пор мало что изменилось, все компаньоны отца кажутся мне подозрительными, но я больше не трехлетняя девочка и могу быстро поставить их на место. И никому уж точно не придет в голову назвать меня «милой».

Ромка нагло улыбнулся, подхватил труп и не без труда мы запихали его в багажник. Он у моей Ауди не рассчитан на подобные крупногабаритные грузы, так что пришлось потрудиться. Сама не знаю как, но мы справились и я ходко вырулила со двора. Веселая ночка, ничего не скажешь. А ведь мы даже еще труп не спрятали, а только из квартиры вытащили, а уже столько неприятностей нажили.

— То ли еще будет! — подмигнула я другу, подумав, что проснулась совсем не зря.

— Не сглазь, ненормальная.

Поругавшись минут этак десять на тему «куда приткнуть труп», мы наконец пришли к общему выводу. Точнее, мне удалось убедить Ромку в своей правоте (в очередной раз, мог бы уже и привыкнуть и перестать спорить). Ромкин план был тоже не плох, но идея копать в лесу яму и прятать труп туда обрастала сложностями. Против самого копания я ничего не имела, раз копать не мне, но вот лопаты с собой у меня не было. Как то не обзавелась. Я даже сомневалась, что в гараже она имелась, так что ее надо было либо покупать, а о круглосуточных магазинах, где лопаты были в свободном доступе я ничего не знала, либо ехать к Ромке на дачу, а это в пятидесяти километрах от города. Ромка до последнего настаивал на даче, но когда я заявила, чтобы он пересаживался на автобус вместе со своим трупом в обнимку и катил пятьдесят километров сам, он обиделся и от своей идеи отступил. Так что уже через пятнадцать минут мы покинули пределы города, а еще через десять тормозили возле так называемого Глубокого озера. Говорят, что дна у него нет вовсе, а еще где-то слева имеется самый настоящий проход в Преисподнюю. Обычно я с сомнением относилась к подобным рассказам, но глядя на абсолютно черную гладь я уже не была столь категорична. Подъехать к нему вплотную на моей малышке возможности не было, но пройти триста метров с «Клеопатрой» в руках Ромка был вполне способен. Возможность быть обнаруженными меня не пугала: тут такая глухомань, что даже днем редко кого встретишь. Надо ли говорить о четырех утра? К тому же слава у Глубокого была та еще. Говорят, раз в месяц полиция приезжает сюда специально с водолазами, безо всяких там наводок и прочего и находят они никак не меньше десяти трупов. Наверняка это сильно преувеличено, но я слышала, что в далекие девяностые это на самом деле так. Бандитские разборки не утихали и многие нашли покой в глубинах озера. В общем, идеальное место для наших целей, озеро использовали вот уже много лет, так к чему изобретать велосипед?

Мы вышли из машины, предварительно открыв багажник. Извлечь «подарок» оказалось куда сложнее, чем его туда запихать.

— Примерз что ли, — причитал Ромка, вытягивая покрывало на себя, одной ногой при этом упираясь в багажник, другой в колесо. Наверняка же упадет.

— Мозги у тебя примерзли, на улице лето.

— А я то думаю, чего это ты шорты такие короткие напялила, — съехидничал Ромка.

— Поменьше думай о моих прекрасных ногах и побольше о своем трупе, — отрезала я.

— Может, поможешь?

— Я уже тебе помогаю всем, чем могу. Тащить его на себе я не собираюсь, еще маникюр не хватало испортить. У меня и так на коленке ссадина теперь, спасибо твоей соседке. Теперь придется все юбки ниже колен одевать, а у меня таких даже десяти не наберется…

— Она тут не при чем, ты сама на колени падать принялась, — покраснев от натуги, отозвался Ромка. Кажется, у него наметился прогресс, труп практически удалось вытянуть.

— Наступило трупное окоченение должно быть, — предположила я.

— Спасибо, доктор Франкенштейн.

— Значит, умер он часов шесть назад, может пять, — не обращая внимания на неграмотного друга, продолжила я.

— У меня нет алиби, если ты об этом… — Ромка потянул еще раз и наконец то «подарок» вывалился из багажника, как я и рассчитывала, прямо на моего друга. По моей физиономии расползлась злорадная улыбка: правильно, не одной мне колени об асфальт разбивать, пусть тоже немного пострадает.