Книга Иной мир. Часть вторая - Никита Шарипов

— Основной поставщик древесины, — рассказал Саня. — Только этим и живёт посёлок. Население почти тысяча. Леса рубят много и постоянно. Леса тут навалом. Скорость, кстати, сбавь. Если будем так же поливать — пол часа и заедем в Светлый. А заезжать мне в него не хочется.

— А почему мы древесиной не занимаемся? — поинтересовался я.

— А где ты в наших краях леса видел? — вопросом ответил Саня. — У нас сельское хозяйство и рыба — основной источник дохода. И самую малость добывающей промышленности в посёлке Рог. Был бы у нас лес — зажили бы! А если нефть, то вообще сказка!

— Лес у нас есть, — сказал я, вспомнив как ошивался в Мёртвом лесу после прибытия в этот мир. — Правда далеко он. Где-то сто километров. Может чуть больше. Если возить изделиями, то выгода будет. Таскать брёвна на лесовозах — разоримся. Ели у нас будет своя нефть — другое дело. С этим тоже можно подумать. Знаю я одну пещерку…

— Мёртвый лес рубить? — округлил глаза Саня. — Ты в своём уме?

Я кивнул:

— В своём. Где мне ещё быть? И что не так с Мёртвым лесом? Его что, Гринпис рубить запретил?

— Суеверие одно есть… — забормотал Саня. — Старожилы поговаривают, что в Мёртвый лес лучше не соваться. Жуть там всякая происходит. Я сам не был, но и желание не возникало. А вот ты у нас ходячий пример, Никита. Был-видел-выжил.

— Выжил, — кивнул я. — И ничего опасного в Мёртвом лесу не видел. Опасностей там как везде. Надо рубить его, Сань. Как он по древесине? Ценится та порода?

— Ценится. Еще как ценится. В общем стоит подумать и как-нибудь съездить. Посмотрим сначала, а там уже к делу перейдём. Если решимся рубить, конечно. Ну и в пещеру твою тоже заглянем. Кто знает, может на дне того провала и есть нефть. Кто знает…

Территория вокруг города Светлый заселена значительно сильнее, чем предполагал. За пару километров я насчитал семь посёлков и это ещё не конец. Постоянно встречается транспорт. Как попутный, который приходится обгонять, так и встречный. В основном грузовики. Старые, доживающие свой век и смотрящие добрым взглядом круглых фар. Новые и злые попадаются редко. Легковые машины по большей части внедорожники и почти все пикапы. Водители на нас внимания не обращают. Никому нет дела до старой Ауди.

— Не всё так плохо, — сказал я, постоянно поглядывая по сторонам. — Народу тут живёт больше, чем предполагал.

— Да, народу тут поболее нашего будет, — согласился Саня. — Светлый, так сказать, центр этой части материка. Всё крутится вокруг него. Территории заселяются медленно. Слишком медленно. О миллионах населения пока говорить рано. Естественный отбор в этом мире работает хорошо. Население растёт потихоньку, не взирая на постоянное пополнение из мира прежнего.

— Нормальное явление, — улыбнулся я. — У этого мира свои законы. Родная Земля в сравнении с ним рай. Здесь за выживание придётся побороться. Это своего рода первобытный мир, но с применением технологий мира развитого. Без технологий, с копьём в руке, у человека нет шансов.

Стоящий на обочине новенький Ниссан Навара начал моргать нам фарами. Саня, увидев его, сказал:

— Это Левченко Савва. Похоже, что Андрюха многое не договорил. Обманул нас Боков, гад такой.

— Кто он? — спросил я, остановив Ауди на обочине напротив Ниссана.

— Хохол он, — ответил Саня. — Мужик нормальный. Хохол — прозвище. По национальности украинец. Занимается торговлей оружием, если кратко. Если подробно — человек влиятельный. О главном — нейтрален ко всему, чтобы не происходило. Эта черта выработалась потому что в мире прежнем он нейтральным не был и по этой причине загремел в мир этот. Говорят, что раньше работал в СБУ. Не знаю, правда или нет.

Мы вышли из машины. Савва выходил долго, потому что быстро не позволяют габариты. Веса в нём килограмм сто пятьдесят с солидным плюсом. Роста около двух метров. Огромен, как гора. Не обделён жирком, особенно на массивном животе. Пузе, если говорить точнее. Столь большой кругляшь животом назвать язык не поворачивается. В молодости, уверен, был спортсменом, но теперь за собой почти не следит. Одет просто: белая рубаха, белые штаны и сланцы. Лицо квадратное, черты угловатые. Волосы пышные, пепельно-чёрные. Усы как у Тараса Бульбы. Бороды не носит. Глаза цепкие, тёмно-карие.

— Савва Литвиненко, — пробасил он и, захлопнув дверь внедорожника, протянул огромную ладонь.

Я пожал её, поморщился от слишком сильной хватки, и преставился:

— Никита Ермаков.

— С тобой мы знакомы, — сказал Савва, пожав Санину ладонь до хруста. — Боков мне всё рассказал, и я помогу вам. В Светлом, пока вы со мной, может никого не боятся. Говорил я Бокову, что тут до вас никому дела нет, но он не верит. Ну и чёрт с ним. Поехали…

Саня снова сел за руль. Савва слишком резво развернулся и погнал в сторону Светлого. Мы, разорвав дистанцию, двинулись следом.

— Минут пятнадцать в таком темпе и будем на месте, — сообщил Саня. — Думаю зачем Боков поступил именно так. Согласен, в Светлый ехать у меня желания не было никакого. Но зачем эта глупая конспирация? Аль проверяет чего?

— Кто его знает, — ответил я. — Вернёмся — спросим. Андрюша что-то мутит, но что не говорит. Придётся разговорить…

Назвать Светлый городом у меня не поворачивается язык. Скорее всего ему подойдёт название: Промышленный центр с частичным заселением и элитным районом в центре. Никак не тянет он на город. Трущобы — да. Но точно не город.

Центр Светлого занимает элитный район. Он опоясан асфальтированной дорогой высокого качества. Многоэтажных домов нет. В основном коттеджи. И три особняка, стоящие в самом центре района. Особняки огромные, каждый не меньше восьми-десяти тысяч квадратных метров жилплощади. Огорожены единым трёхметровым забором из облицовочного кирпича. Дворец, который мы отвоевали у Пана, в сравнении с ними блекнет, словно наспех поставленный шалаш рядом с добротной землянкой. Коттеджи так же не назовёшь хибарами. Красивые, каждый по два-три этажа.

За кольцом роскошь заканчивается и начинаются трущобы. На некоторые здания страшно смотреть и зданиями они в принципе называться не могут. Куда смотрит физика — мне не понятно. По всем её законам они давно должны упасть.

Заводики, цеха, ангары — всё это теряется в трущобах города Светлый. Дороги в городе частично заасфальтированы, частично забетонированы. Плохие дороги, но всяко лучше грунтовки, которая стремится убить любую, даже самую надёжную подвеску.

Народ… С народом всё в порядке. Он здесь всех возрастов и старается на улицах не мельтешить. Либо работает, либо сидит дома. Третьего не дано.

Главное, что бросилось в глаза — наличие вышек сотовой связи на нескольких особо крупных цехах, а также невыносимо огромное количество проводов и столбов, на которых они висят. Деревьев и зелени в трущобах нет. Либо асфальт и бетон, либо красноватая, мёртвая земля. Воняет сильно. О канализации никто не задумывается. Уборка мусора не производится. Всё идёт своим чередом. И кто назвал город Светлым? Или это ирония? Быть может светлый он только в кавычках.