Книга Как стать волшебником - Диана Дуэйн

Они знали все это и хотя бы раз в неделю находили повод, чтобы втянуть ее в драку. А коли это у чих не выходило, они попросту нападали на нее из засады. Конечно, она нарочно изводила сегодня Джоанн, зная, что драки все равно не избежать. И она решила начать первой. Ведь если затягивать, то нервничаешь все больше и больше. Они опять застанут ее врасплох. Ну и что? Все равно они будут снова и снова изводить ее, и с этим ничего не поделаешь.

«Хоть бы все это кончилось! — шептала Нита. — Хорошо бы, папа поговорил с отцом Джоанн. Нет, нет. Будет только хуже. Вот бы что-нибудь случилось, чтобы прекратить все это!»

Она лежала на земле, а книга острым углом впивалась в бок, и все ушибы, синяки и ссадины ныли и болели. И сквозь боль она вспомнила о том, что недавно прочла в этой странной книге. Если есть заклинания, останавливающие смерть, то должны быть и такие заклинания, которые остановят ее мучителей.

Но тут же она устыдилась своей глупости. Конечно же, вся эта чепуха не больше чем шутка, забавная, замысловатая шутка. Нита постаралась забыть о книге, медленно поднялась, охая и отряхиваясь. Она ощупывала себя и находила новые и новые синяки. К своему огорчению, она обнаружила и еще кое-что. Пропажу. Пропала ее любимая ручка. Особенная. Подарок дяди Джоэля. Этой ручкой можно было писать хоть на стекле, хоть на масле. Даже обратной стороной пера. Ею так здорово было делать контрольные по математике. Волшебная, космическая ручка! Дядя Джоэль так и говорил, что этой ручкой пользовались астронавты.

Нита обхлопала все карманы, пошарила на земле, хотя уже понимала, что ручки ей не видать. Потерялась или, вернее, украдена. Просто потерять ручку было невозможно: она была надежно упрятана в боковой карман куртки. Значит, кто-то из компании Джоанн вытащил ее или подобрал во время драки.

— А-аа, — застонала она, и слезы обиды вот-вот должны были брызнуть из глаз. Но слез не было. Они уже истощились.

Нита перелезла через забор и захромала к дому. Их дом был как две капли воды похож на все остальные на улице. Белый. Аккуратный. С наружными ставнями. Только там, где у соседей зеленели просто газоны, у дома Ниты был прекрасный маленький сад. По земле вился плющ, клумбы пестрели цветами. Дом утопал в зелени до самой зимы.

Нита с трудом доковыляла до порога, даже не взглянув на цветы, открыла дверь и с самым беззаботным видом прошла на кухню. Мамы здесь не было, но аппетитный аромат ее стряпни сразу же окутал Ниту. Она принюхалась. Ого, на ужин у них сегодня телячьи котлетки. В духовке обнаружилась жареная картошка, а в скороварке дышали паром кукурузные початки. Она как раз поспела к ужину.

В столовой с газетой в руках сидел отец. Крупный, с прямой спиной и начинающими седеть густыми волосами, он был вполне элегантным мужчиной. Но руки его, сильные, все умеющие, «артистические» руки, как говорила мама, выдавали настоящего труженика. У отца было два крохотных цветочных магазина, и он был просто упоен своей работой. Все время он проводил в саду, среди цветов, совершенно бескорыстно разбивал клумбы на участках соседей. Ему доставляло бесконечное удовольствие испачканными в земле по локоть руками копаться на клумбах, холить и лелеять цветы. Все, чего он касался, росло и распускалось словно бы само собой. «Мы с растениями понимаем друг друга», — говаривал он. Так и было на самом деле. Но в отношениях с людьми у него так просто не получалось. Особенно со старшей дочерью.

— Господи, Нита! — потрясение воскликнул отец, опуская газету. — Что случилось?

«Будто сам не знаешь», — мысленно фыркнула Нита, исподлобья глядя на отца. По выражению его лица она догадывалась, о чем он сейчас думает.

«Боже мой, — было написано на его лице, — она опять попала в переделку! Ну почему она не даст сдачи? Что за глупая девочка!»

Он, как всегда, стал выпытывать, что же случилось, а Нита не могла дать вразумительного ответа ни на один его вопрос. Они не понимали друг друга. «Не то что растения», — усмехнулась про себя Нита. Она повернулась к холодильнику и заглянула в него. Ничего-то она там не искала, а просто хотела скрыть от отца недовольство и раздражение, так явно исказившие ее лицо. Она устала от этого ритуала домашнего участия и сочувствия. Но, увы, это было неизбежно, как и каждая новая драка. Пора было покончить с этим, на сегодня хотя бы.

— Я подралась, — коротко бросила она. Резко хлопнув дверцей холодильника, она отошла к плите, с сожалением оглядела порванную и испачканную куртку и вынула из кармана книжку.

— Ну и скольких ты поколотила? — спросил отец, снова углубляясь в газету.

На лице его было написано явное раздражение. Нита вздохнула. «Ему это так же надоело, как и мне», — подумала она.

— Точно не знаю, — как можно безразличнее ответила Нита, — их было шестеро.

— Шестеро? — воскликнула мама. Она проходила из гостиной в кухню своей легкой танцующей походкой и услышала последнее слово.

Ните было всегда приятно смотреть на нее, и на этот раз она приветливо улыбнулась, несмотря на то что распухшее лицо от этого заболело. Мамина походка всегда была такой грациозной, танцующей. Она танцевала, выходя замуж за папу, она с отточенной грацией двигалась по дому, мыла посуду, готовила, мела, чистила дом. Это было у нее естественно, как дыхание.

— Шестеро? — повторила мама. — По-моему, многовато, тебе не кажется?

— Угу, — согласилась Нита.

Боль ее как бы поутихла от легкого, чуть смешливого тона маминого голоса. Мама осторожно, чуть касаясь нежными пальцами, потрогала опухшее лицо дочери, и от этого прикосновения все синяки и болячки словно бы исчезли. Боль совершенно прекратилась, хотя все тело ныло, будто застарелая привычная зубная боль.

— Никаких посиделок сегодня вечером, малышка, — сказала мама. — Сейчас же в постель. Лед на лицо, иначе оно раздуется как воздушный шар.

— Кто все это начал? — спросил отец строго.

— Джоанн Вирелла, — сказала Нита. — У нее новый велик, а я не пришла в должный восторг.

Отец снова поднял глаза от газеты. На сей раз в них была виноватая растерянность и неловкость.

— Нита, девочка моя, — сказал он мягко, — я пока не в состоянии купить тебе велосипед. Во всяком случае, в этом месяце. Я не мог сделать этого до сих пор, но надеюсь, что непременно СМОГУ и очень скоро.

— Конечно, папа, — спокойно сказала Нита. — Не так уж я и рвусь получить этот велик, — улыбнулась она, хотя все было совсем не так.

Она ХОТЕЛА его, она ЖАЖДАЛА иметь его, просто замирала при мысли о велике. Но у отца Джоанн большой магазин на респектабельной Носсау-роуд, и он может позволить себе подарить на день рождения дочери трехсотдолларовый велосипед. А дело Нитиного отца гораздо скромнее. Смущаясь перед соседями, он отделывался неясной фразой вроде «проблемы с получением дивидендов от продажи цветов», а домашним просто говорил, что почему-то его все время преследуют неудачи.

Но не могла же Нита рассказывать Джоанн и всем остальным о каких-то там дивидендах от цветов или жаловаться на неудачи! Ей просто-напросто хотелось иметь этот проклятый велик. И ничего поделать с собой она не могла.