Книга Спецназовец. Точка дислокации - Андрей Воронин

Зато с Игорем хитрить не придется. Они прошли Афган бок о бок с первого до последнего дня — как подружились в учебке, так и не расставались до самой демобилизации. Потом они потеряли друг друга из вида на долгие и трудные пятнадцать лет, а потом, когда жизнь как-то начала налаживаться, Игорь приехал в Дагестан по делам бизнеса и отыскал там Магомеда. Больше они уже не терялись — вместе делали дела, большие и маленькие, вместе карабкались вверх, вместе помогали друзьям и, как встарь, плечом к плечу отбивались от врагов. Теперь Игорь затеял новое большое дело — спору нет, рискованное, но благое и при этом прибыльное. Расулов, положа руку на сердце, сильно сомневался в успехе, но собирался ему помочь, тем более что и сам был заинтересован в том, чтобы затея Игоря принесла плоды. Затем он и ехал в столь нелюбимую им с некоторых пор, суетную и грязную Москву, чтобы в последний раз обговорить с другом и деловым партнером все детали, расставить все точки и убедиться в том, что все данные ранее обещания и достигнутые договоренности остаются в силе.

Разумеется, если бы все зависело только от Игоря, в такой проверке просто не возникло бы нужды. Более того, если бы все действительно зависело только от него, Игорь вряд ли отважился бы на эту затею. Она бы просто не пришла ему в голову, он — бизнесмен, трезвый, прагматичный делец, и ему ничего не стоило подыскать для инвестирования какой-то другой проект — более прибыльный и куда менее рискованный. Прямо он этого не говорил, но чувствовалось, что взять риск и ответственность на себя его попросили люди, которым он просто не мог отказать. Сейчас, как и двадцать пять лет назад в Афганистане, Игорь служил своей стране. Только риск стал неизмеримо больше: тогда он мог потерять всего лишь собственную голову, а теперь к этому прибавились огромные деньги и судьбы сотен людей, благополучие которых напрямую зависело от его благополучия и процветания. То же можно было сказать и о самом Магомеде Расулове; они оба, как встарь, вышли на самый краешек бездонной пропасти, сделав это наполовину против собственной воли.

За тонированным стеклом проносился пестрый от неожиданно выпавшего ночью и еще не успевшего растаять снега лес, снаружи по окнам ползли смазанные скоростью струйки грязной воды. Расулов поймал себя на том, что, несмотря на данное себе обещание, все-таки думает о делах, и мысленно пожал плечами: ну а о чем еще ему думать? Мечтать, как они с Игорем сядут за стол в его загородном доме и будут, наливая и чокаясь, вспоминать былые дни, конечно же, приятно, но он давно заметил: предаваться таким мечтаниям — только портить себе предстоящее удовольствие. Почему-то всегда выходит так, что в предвкушениях еда вкуснее, вино тоньше, женщина желаннее, а встреча со старым другом радостнее, чем в реальности. Да и смаковать выдуманные подробности того, что и так, само собой, произойдет буквально через несколько часов, — значит попусту тратить время. Куда полезнее еще раз хорошенько обмозговать предстоящий нелегкий разговор о деле. Потому что это для Магомеда Расулова Игорь Михайлович Шапошников — боевой друг, брат если не по крови и вере, то по духу. А для старейшин и других заинтересованных лиц в Махачкале он — крупный российский бизнесмен, действующий с ведома и по прямому указанию Кремля, подозрительный чужак, за привлекательными обещаниями которого может скрываться любой подвох. Несмотря на риск, он рассчитывает извлечь из этой затеи максимальную прибыль; того же хотят земляки Расулова, от которых зависит осуществление проекта, а на долю Магомеда выпала нелегкая задача в ходе переговоров найти компромисс, который устроит обе стороны. Торговаться с другом — дело неприятное, и при иных условиях Расулов бы за него не взялся, но мир на измученной земле Дагестана стоит любых жертв…

Вдоль обочин по-прежнему тянулся облепленный тающим снегом лес, которому, казалось, не было ни конца ни края. Магомед Расулов не любил лес, и вовсе не потому, что вырос в горах и такой пейзаж был для него непривычен. Просто за долгие годы боевых действий на Северном Кавказе лес у него стал прочно ассоциироваться с опасностью — как, впрочем, и любая другая местность с ограниченной видимостью. Конечно, отряды террористов и арабских наемников в здешних лесах не прячутся, но в каждом лесу свои хищники, и, с точки зрения жертвы, разницы между исламским боевиком, кровником из враждебного клана и быком из промышляющей разбоем на дорогах подмосковной банды нет никакой.

Стоило лишь подумать о хищниках, как за очередным поворотом извилистой дороги показался стоящий на обочине сине-белый автомобиль ДПС. Чуть дальше, уткнувшись радиатором в придорожные кусты и перекосившись на правый борт, торчал старый автофургон. Расулов мимоходом подумал, что это хорошо: у хищника уже есть добыча, и, потроша ее, он не станет отвлекаться на другие потенциальные жертвы. Бояться было нечего, спешить некуда, но Расулов не любил встречаться с сотрудниками ГИБДД (а кто любит?) и вовсе не горел желанием прикармливать этих вымогателей в погонах.

Вопреки его чаяниям, один из патрульных шагнул с обочины наперерез «мерседесу» Расулова и повелительно вскинул полосатый жезл. Сидевший справа от водителя охранник вполголоса процедил что-то неприязненное, а сам водитель поднял взгляд к зеркальцу заднего вида и вопросительно взглянул на хозяина.

— Останови, — ответил на его невысказанный вопрос Расулов. — Не хватало нам еще погони с мигалками и стрельбой…

Все было ясно: глазастый мент не то углядел издалека махачкалинский номерной знак, не то загодя получил от кого-то из своих коллег предупреждение о движущемся в его сторону кошельке на колесах с регистрационными номерами «кавказской национальности». Упустить легкую наживу патрульный, разумеется, не мог, и Магомед Расулов недобро усмехнулся: я тебе покажу наживу, шакал!

— Что хочет, не понимаю, — съезжая на обочину, недовольно бормотал водитель. — Даже скорость не превысили, мамой клянусь, ползем, как черепаха…

— Ты что, совсем глупый? — фыркнул его плечистый сосед, не так давно защищавший честь Российской Федерации на борцовском ковре. — Что хочет, что хочет… Деньги хочет, что еще он может от тебя хотеть? Думаешь, на свадьбу сестры пригласит?

— Женихом, — предположил водитель, плавно останавливая машину на припорошенной мокрым снегом обочине между патрульным «фордом» и задним бортом фургона, сильно напоминавшего списанный автозак. — Я бы не пошел, — добавил он после секундного раздумья. — Пусть купит себе ишака и женит его на своей сестре…

Сзади, коротко прошуршав покрышками по мокрому песку с вкраплениями щебня, остановился джип охраны. Патрульный, как раз подходивший к «мерседесу» со стороны водителя, покосился на него с явным неудовольствием, но промолчал. Это был коренастый мужик в погонах прапорщика, с обветренной, обманчиво добродушной физиономией ленивого взяточника, уверенного, что ни при каких условиях не вернется домой с работы с пустыми карманами. Он уже начал наклоняться к окошку; водитель протянул руку к кнопке стеклоподъемника, и тут из-за недалекого поворота показался небольшой автобус. Прапорщик зачем-то оглянулся в ту сторону, всмотрелся, приложив ладонь козырьком ко лбу, и по непонятной причине отступил от «мерседеса».

Его поведение насторожило Расулова. Еще в Афганистане он обнаружил, что обладает чутьем на опасность, и сейчас оно, проснувшись, било во все колокола: тревога!