Книга И полвека в придачу - Ник Сайбер

Врач съежился, будто был в этом виноват.

Дайсон заложил руки за спину, сцепил их в замок и, подойдя к окну, уставился на улицу помрачневшим взглядом. Неужели конец?

По длинной лестнице в зал торжественно спускались лауреаты. Чтобы отвлечься от клокотавших внутри эмоций, сэр Роберт сосредоточился на процессии. Главным героем вечера, без сомнения, можно было назвать доктора Малколма Фриза, получившего сразу три премии. С ним в паре шла статная леди с бриллиантовой тиарой на голове. Королева? Такая мысль пришла в голову Дайсона потому, что спускающуюся следом за Фризом лауреатку по медицине держал под руку сам король. А в том, что это король, миллиардер был уверен – портрет Карла-Густава занимал полстены одной из комнат его люкса в Гранд-отеле.

Дайсон впился изучающим взглядом в доктора. Орлиный нос, зализанные назад черные волосы, походка пружинистая, уверенная. Сколько ему? Наверное, еще и сорока нет. Неплохие успехи для такого возраста.

– При постройке этой лестницы архитектор долго гонял по макетам собственную жену, – прошептал Келер. – Специально наряжал ее в бальный кринолин, просил надеть туфли на каблуках и мучил до тех пор, пока не подобрал идеальное соотношение высоты и ширины ступенек, чтобы дамы в самый ответственный момент ненароком не скатились.

Дайсон молча отмахнулся. Вот же послал бог соседа. Ну и болтун! Хорошо бы этот толстяк сам куда-нибудь скатился.

– За здоровье его величества короля Швеции Карла Шестнадцатого Густава! – произнес председатель Нобелевского комитета, когда почетные гости разместились за центральным столом.

Следом прозвучал тост в память Альфреда Нобеля, затем заиграл орган, и официанты стали разносить еду. Угощение на нобелевских банкетах всегда позиционировали как одну из главных интриг вечера – до последнего момента его держали в тайне, и оно ни разу не повторялось. Конечно, потом в «Погребке ратуши» – так называется местный ресторанчик – каждый клиент сможет попробовать блюда и из меню этого торжества, и из любого другого, проводимого здесь в предыдущие годы. Но сейчас над залом висел гул нетерпения.

Получив свою порцию, Дайсон принялся изучать содержимое тарелки. Запах необычный. Он заглянул в меню. Хм. Нарезанные соломкой и обжаренные трепанги с морскими гребешками в устричном соусе. Интересно. Сэр Роберт зацепил вилкой небольшой кусочек. Неплохо – прямо во рту тает. Надо будет раздобыть рецепт и передать своему повару.

– Кстати, появлению Нобелевской премии поспособствовала курьезная случайность, – тоном знатока произнес разговорчивый профессор. – Когда умер брат Нобеля Людвиг, репортеры по ошибке поместили в газетах сообщение о смерти Альфреда. Тот прочитал некролог, называвшийся «Торговец смертью мертв», и стал размышлять о том, какая память о нем сохранится у человечества. После этого он и учредил будущую премию.

Сэр Роберт прикрыл глаза. А что останется после него?

Если станет известно о болезни, шакалы-конкуренты сразу начнут рвать на части все, что он создал. Взбираясь на вершины бизнеса, Дайсон многим перешел дорогу, и теперь из желающих досадить выстроится очередь. Даже после смерти мстить будут. Все прекрасно понимают, что работа для него – главное. Знают, сколько сил он вложил в свое детище, как из голодного и оборванного мальчишки, подрабатывающего на улицах Лондона, вырос в хозяина огромной финансовой империи. Даже женитьбу позволил себе только на пятом десятке, да и то ненадолго. С красавицей Мелиссой он провел вместе всего три года – она умерла при родах, дав жизнь их сыну Уильяму, малышу Билли, как она его называла, с улыбкой поглаживая огромный живот.

А что теперь? Сейчас даже дело свое некому оставить. На Билла положиться нельзя: ему, видите ли, бизнес не по нраву. Романтик хренов!

Естественно, сэр Роберт любил сына, родная кровинка все же, но как-то неправильно складывались их отношения. Дайсон, конечно, тут пережал, но и Билл тоже хорош. Разве нормальный ребенок станет убегать из семьи? А этот в восемнадцать неизвестно куда усвистал из дома. Заставил поволноваться. Даже Дайсону с его возможностями отыскать тогда сына удалось лишь через два месяца: он умудрился завербоваться во французский Иностранный легион, да еще и под чужим именем.

Дайсон наблюдал за Биллом издалека, делал вид, будто не смог его обнаружить. Думал, вдруг парень образумится и с повинной головой вернется под родительское крыло. Но не тут-то было. Правда, Дайсон и сам в подобной ситуации вряд ли бы дал задний ход. Этот такой же упрямец. Лучше бы он в чем-то другом в отца пошел. Все ведь назло делает, паршивец! Ну, ничего, еще неделька, и нужно вытаскивать его из этого болота. Дольше ждать времени уже нет.

В четверть одиннадцатого король дал знак к окончанию ужина и началу танцев. Гости переместились в самый роскошный зал ратуши – Золотой. Мероприятие двигалось к завершению. Дайсон чувствовал, что вот-вот должен появиться тот таинственный человек, пригласивший его сюда, и загадка, мучившая его весь вечер, наконец-то разрешится. В ожидании он принялся разглядывать зал.

– Правда, ведь красота? Эта золотая мозаика даже интересней, чем в византийских храмах. А вы обратили внимание, что святой Эрик изображен без головы? – послышался за спиной голос. – Художник не учел в расчетах выступ на стене. Когда главному архитектору указали на ошибку, знаете, как он выкрутился? Сказал, что, согласно житию, святого обезглавили, то есть будто бы все так и было задумано!

Дайсон обернулся. Опять Келер! Еще немного, и он говорливому профессору сам голову открутит. Неужели этот болван хочет таким образом расположить к себе? А может, именно из-за компании этого навязчивого типа человек, который его пригласил, и не может подойти? Нужно поскорее избавиться от этого балабола.

– Профессор, вы позволите пообщаться с сэром Робертом наедине? – прозвучал голос с хрипотцой откуда-то сбоку.

Дайсон уже сжал кулаки и был готов выпалить парочку заготовленных крепких словечек, но эта реплика спасла Келера от неминуемой взбучки. Миллиардер повернулся. Перед ним стоял главный виновник нынешнего торжества, Малколм Фриз.

– О, доктор! Конечно-конечно – вы здесь хозяин. Искренне поздравляю, – расплылся в улыбке надоедливый сосед.

– Кстати, профессор, я тут встретил вашего коллегу, нейрофизиолога Горацио Бриджела. Он спрашивал о вас.

– Горацио? Где?

Фриз показал куда-то в сторону толпы.

– Спасибо! Еще раз примите мои поздравления. – Келер раскланялся и растворился среди приглашенных.

Ну, наконец-то!

Дайсон с облегчением выдохнул и с любопытством посмотрел на лауреата. Вблизи, без света софитов, тот выглядел не так уж и блестяще. Совсем небольшого роста, худощавый, но довольно жилистый и энергичный. С возрастом сэр Роберт тоже явно ошибся – скорее всего, полувековой юбилей Фриз уже отмечал. Сквозь крашеные волосы пробивалась седина, на лице явные следы подтяжки. Да, любит себя доктор, холит и лелеет. Неужели тот таинственный незнакомец и есть Малколм Фриз? И что же понадобилось этому счастливчику?