Книга Мой бой - Анастасия Малышева

— Окей, — кивнула я и спросила у Олега, — После трени занят? Может, в гости заедешь?

— Почему нет? — пожал плечами мой ботаник, — Ирка сегодня к матери поехала, так что я свободен аки ветер.

— Ну договорились. Тогда после не пропадай, — кивнула я и побежала к Юльке, которая уже затянула веревку и ждала только меня.

Тренировка прошла…да как обычно она прошла. За полтора часа мы раз по шесть пробежались по трассах среднего уровня сложности, я, поскольку снова забила на разминку, забила себе все мышцы и после первого подъема недовольно морщилась. Но потом приноровилась и дальше всё пошло как по маслу. После — традиционная заминка с рядом упражнений, которую я не особо жаловала. Но что делать — тренер заставлял, а ослушаться его я не решалась.

Уже после, попрощавшись с Юлей до среды — то есть, до следующей тренировки — я подошла к своей машине и махнула рукой приблизившемуся Олегу:

— Ну что? Поедем, как буржуи — каждый на своем авто?

— А что делать? — пожал плечами брат, поправляя очки, — Я тут тачку не брошу. Тем более — мне же как-то нужно будет домой потом уехать. Ты меня вряд ли повезешь.

— Поправка — я тебя точно не повезу. Формулировочка не та, — фыркнула я.

— Тем более. Нет, я на своей поеду. Увидимся у тебя.

Кивнув, я бросила сумку с формой на заднее сидение, сама же — что очевидно — устроилась на месте водителя. Дороги были пустые, так что до дома я добралась минут за пятнадцать. Олег уже нетерпеливо крутился у подъезда, ожидая меня. Конечно, ведь ключей у него не было.

— Блин, как же я люблю у тебя зависать. Прямо с порога понимаешь, что тебе здесь рады! — заявил брат, едва я открыла дверь в квартиру.

Эти его слова вызвали у меня легкую улыбку. Да уж, свою квартирку я нежно любила. С покупкой двушки в новом доме, на девятом этаже, мне помогли родители и, как ни странно, младший брат. Но вот оформлением занималась исключительно я. Снеся нафиг стены, разделяющие прихожую, кухню и гостиную, я прекратила это в одно большое помещение, которое условно поделила на зоны. Барная стойка четко определяла границы зоны для готовки, как и стоящий посредине диван — сразу за ним начиналась зона отдыха. К его спинке я придвинула небольшой комод, на котором были набросаны разные дизайнерские мелочи. Два кресла, журнальный столик, стеллажи с книгами, пушистый бежевый ковер — это всё фигня. Моей гордостью был электрокамин, над которым висела огромная плазма. Чуть дальше шел небольшой коридорчик, за дверью которого пряталась спальня. Мебели в ней было по минимуму — кровать, тумбочки, туалетный столик и пара полок с разной мелочевкой. Ну, также пара картин и еще один небольшой пушистый коврик. Люблю я, чтобы ногам было мягко.

Стены отделаны были под бежевый кирпич с деревянными вставками, на полу — чуть потертый ламинат, окна были огромными — от пола до потолка, и их закрывали тяжелые шторы. В итоге получилась уютная квартирка в стиле лофт. Но вот за что её ценил Олег, так это за небольшую прихожую. Дело в том, что когда я затеяла ремонт, остро встал вопрос, как сделать так, чтобы на входе ты не сразу попадал в кухню, но общий стиль не нарушился. В итоге я всё же отделила зону готовки от прихожей, поставив стеллаж, который раньше ставили в винных погребах. Ну знаете, такие, с ромбовидными отсеками, в них еще бутылки складируют. Я тоже так делала, только составляла не вино, а другой алкоголь, хранение которого никак не было связано с температурным режимом. У меня можно было найти все виды мартини — от очень сухого до Бьянки, пара видов коньяка, виски и несколько бутылок с ромом. Если учесть, что я практически всегда была за рулем, пустели мои запасы крайне редко. Понимаете теперь, почему для многих мое жильё просто источает уют и умиротворение?!

Улыбнувшись, я кивнула в сторону холодильника:

— Найди пока что-нибудь из еды. Как переоденусь — присоединюсь к тебе.

Вытащив из огромного — во всю стену — шкафа-купе шорты и футболку, я скрылась за дверью спальни. Переодевшись и заплетя длинные каштановые волосы в небрежную косу, я решила помочь Олегу. Который уже уверенно гремел кастрюлями, и что-то негромко напевал себе под нос.

— Ты вообще в курсе, что тебе на ухо наступило стадо слонов? — поинтересовалась я, включая кофемашину и задавая нужный режим, — Почему так не бережешь мои нервишки?

— Считай это местью! — фыркнул Олег, — Ты треплешь их окружающим, а я — ангел возмездия, который воздает тебе по заслугам.

— Слышь, ангел, сейчас как тресну по башке — и посмотрим, кто тут кому воздает.

— Ты не посмеешь, — прищурился братишка, глядя на меня сквозь стекла очков.

— А что ты сделаешь? — насмешливо поинтересовалась я, доставая из навесного шкафчика две кружки из черного стекла, — Побежишь жаловаться маме? Скажешь, что плохая Карина снова тебя обижает?

Олег посмотрел на меня осуждающим взглядом и, вздохнув, выдал:

— Какая же ты стерва.

На это я только расхохоталась и чмокнула его в висок:

— Знаю! За это ты меня и любишь.

В итоге обошлось без драк и даже без взаимных оскорблений. Мы просто приготовили быстренько ужин — пасту с ветчиной и овощной салат. Никаких грибов — на них у Олежки была жесткая аллергия. Он вообще с детства отличался слабым иммунитетом — часто болел, мало что ел, много спал и не проявлял должного внимания к окружающим его вещам. Врачи прогнозировали подобное еще при его рождении и даже предложили нашим родителям отказаться от ребенка сразу после родов. Уверяли, что мальчик — не жилец и не стоит даже тратить на него время. Но эти чертовы медики слишком плохо знали нашу семью.

Ни о каком отказе даже речи быть не могло. Маленький Олег благополучно прибыл домой, чтобы стать одновременно поводом, как для радости, так и для грусти. Первые полгода он вообще почти не подавал признаков активности — лежал в кроватке, вяло шевелил ручками и ножками, апатично рассматривал потолок, ел по часам, спал — и всё. Меня — двухлетнюю малявку — к нему почти не пускали, и я со стороны наблюдала, как маленький комочек размышляет — жить ему, или ну их всех.

Но едва солнце отмерило моему брату шесть месяцев — его будто подменили. Он сразу, будто по щелчку, начал сидеть, ползать, потом ему это надоело — и мелкий пошел. Про сон вообще можно было забыть — Олег будто пытался наверстать всё, что он пропустил, залезая во все щели и пробуя на вкус все, до чего могли дотянуться его цепкие пальчики. Врачи лишь разводили руками — это больше всего напоминало какой-то выход из депрессии, но какая, к черту, депрессия может быть у младенца? Родители не стали даже пытаться в этом разбираться и искать объяснение — они просто радовались.

Олег был очень смышленым и любознательным. Школа, институт, практика в клинике — всё это далось ему легко. И сейчас, глядя на самого молодого, но, бесспорно, самого успешного из семьи Малышкиных, можно было смело утверждать — этот человек стоил того, чтобы за него бороться.

Уже после ужина, когда мы расположились на диване перед камином и лениво потягивали кофе, Олег заметил мой наряд и приподнял бровь: