Книга Другая река - Людмила Астахова

– Вы так думаете, мастер Альс? Иногда мне кажется, что я придумываю всякие глупости. Что люди так не живут и не чувствуют.

– Неправда, и люди такие есть, и чувствуют они почти так же, – решительно заявил Ириен и добавил ни с того ни сего: – И не только люди.

– А я и про эльфов пишу, – обрадовалась Лайли, тут же заливаясь алой краской смущения. Она вообще часто и сильно краснела, как и все светловолосые люди с веснушками. – Про одного принца.

– Вот как?! – легко отозвался Ириен, стараясь не смущать девушку еще больше. – Дашь почитать, когда закончишь?

– Конечно, мастер Альс. Вам в первую очередь.

– Напомни мне потом, чтобы я рассказал тебе одну забавную историю. Она должна понравиться. Может быть, напишешь что-нибудь смешное, – пообещал Ириен, чем несказанно обнадежил юную писательницу.

Она мечтала написать настоящую комедию, потому как где-то от какого-то умника слышала, что настоящий драматург может считаться таковым, только если сможет действительно рассмешить публику.

– Трагедии, они сплошь и рядом, хоть бери и записывай за каждой домохозяйкой, а смешного, по-всамделишному смешного, так мало, – справедливо рассуждала Лайли.

– Но с другой стороны, если человека трогают чужие страдания и боль и он способен пролить слезу над чужим несчастьем, а не только над потерянным грошом, то, значит, он способен и на гораздо большее. Твои трагедии заставляют людей сопереживать, хотят они того или нет. А смеяться могут и праведник, и душегуб. Разве не так?

– Тогда нужно сделать так, чтобы люди смеялись сквозь слезы, – задумчиво решила писательница. – Это очень трудно.

– Еще бы! Но заметь, Лайли, жизнь полна таких сюжетов, нужно только пошире открывать глаза. Все смеются над обманутым мужем, у которого прямо на лбу вырастают ветвистые рога, но ведь в жизни такое выглядит совсем несмешным. Кто-то полезет в петлю, кто-то, наоборот, расправится с неверной, оставив детей сиротами. А ведь для детей даже гулящая мать – самая лучшая. Это я так, для примера, конечно. Есть ведь еще куча вариантов, и все, заметь, не имеют ничего общего с веселым балаганным скетчем.

Лайли задумчиво накручивала тонкую прядку на палец. Она и волосы носила распущенными, чтобы хоть немного походить на эльфийку. Такая трогательная в своем желании угодить Яримраэну, что Альса с души воротило. Нет, принц, конечно, отзывался взаимностью, но его любовь была только отражением ее чувств. Он позволял себя любить, принимая ее поклонение как должное, дарил подарки, сочинял стихи и все такое прочее, что обязан делать всякий уважающий себя благородный рыцарь. Встретив такого удивительного мужчину, эльфийского принца-изгнанника, который, разумеется, был красивее, умнее, сильнее и благороднее всех мужчин, живущих под двумя лунами, Лайли получила то, о чем никогда и не мечтала. Разве может младшая из дочерей наемного писца мечтать о том, что синеглазый принц станет ее возлюбленным? Нет и еще тысячу раз нет. Чудо, скажете вы и будете снова правы. Просто чудеса бывают разные, и, как правило, ничего хорошего в них нет.

Первое впечатление обычно самое верное. Реминг эльфу совсем не нравился. Над ним возвышался замок местного нобиля. Властитель обожал шумные выезды на боевых лошадях прямо по базарным рядам, сопровождаемые свистом нагаек, азартным гиканьем свиты и паникой обывателей. В каждой земле свои праздники, но Альс не замечал восторга на лицах горожан.

Поначалу Ириен не собирался задерживаться с балаганом дольше нескольких дней. Но что-то держало его рядом с этими забавными, чуть-чуть безумными людьми. Вернее, не что-то, а кто-то, а именно Лайли. Яримраэну впору было ревновать, если бы он точно не знал, что Альс уверовал в талант сочинительницы. Он даже попытался уговорить девушку ехать в Ритагон.

– Я помогу тебе устроиться на новом месте. В этом городе я знаю очень многих, кое-кто мне задолжал, а ты сможешь жить жизнью, достойной твоего дара, творить и стать знаменитой.

Лайли заливисто смеялась, но глядела исключительно на принца.

– Ярим, убеди ее согласиться! Я же знаю, чем кончается такая жизнь!

Но Яримраэну не хотелось бросать своих друзей-артистов, ему не хотелось в Ритагон, где эльфийская диаспора слишком велика и поддерживает чересчур тесные отношения с Фэйром.

– Ей здесь не место! – не уставал твердить Ириен Альс.

– А где ей место?

– В Ритагоне, в Орфиранге, в Квилге, в Инисфаре, на крайний случай. В любом городе, где есть театр, городская стража и квартал комедиантов. Подальше от провинциальных благородных господ, которые всякую приглянувшуюся женщину считают своей собственностью, всякого непонравившегося мужчину – личным врагом, а чужое чувство собственного достоинства – оскорблением своей чести.

– Ты преувеличиваешь, – благодушно ворковал Яримраэн.

Альсу оставалось только беситься от бессилия что-то изменить. И отправиться следом за балаганом в Велетри. Когда в такой город, как славный Велетри, приезжает бродячий балаган, то можно быть уверенным, что артисты не останутся без обеда. Рикирин Хсаба решился пойти на лишние траты и снял комнату в гостинице, расположенной прямо на Рыночной площади, по соседству с Яримом и Лайли. Альс вынужден был присоединиться ко всей честной компании. Из окна он видел, как актеры ловко и быстро натягивали на каркас пестрый шатер, открытый с одной стороны над наскоро сколоченным помостом. Публику завлекал квартерон Фелл. Он сидел на помосте и каждого проходящего мимо горожанина награждал шуткой, кривлялся, пародируя его самую заметную черту. Постепенно толпа собиралась, заполняя все пространство перед импровизированной сценой. Рикирин, разряженный в свою алую рубаху и кожаные штаны, оповещал о начале представления. Сначала Марша и Мэби исполнят дуэтом довольно слезливую балладу о любви. Потом они же и Самэлл сыграют похабный фарс «Искушение невинности». После фарса Яримраэн изумит почтенную публику смертельным номером с летающими ножами, ему ассистирует Лайли. Фелл станет гадать на рунных картах, а Рикирин – слагать куплеты на злобу дня под аккомпанемент цитры. Когда наступит вечер, комедианты сыграют в пьеске, которую по дороге успела сочинить Лайли. Уже далеко за полночь публика станет разбредаться по домам, господин Хсаба раздаст положенные актерам похвалы и нагоняи, поделит выручку и завалится спать. Тогда и Альс ляжет спать. На кровать лицом вниз и напрягая все силы, чтоб не слышать счастливый смех Лайли. Кто-то, возможно, решит, что это у эльфа-наемника от зависти. Его-то уж точно никто не сумеет полюбить настолько, чтобы пренебречь здравым смыслом!

Он старался лишний раз из своей комнаты не выходить, чтоб не навлечь на влюбленную девушку беды. Терпение Ириена Альса вознаградилось самым препоганым образом, но иного развития событий он себе и не мыслил. Всегда найдутся люди, которые очень не любят нелюдей. Не имеет значения, какие именно нелюди. Хотя связываться с тангарами дело хлопотное, да и орки чересчур легко хватаются за ножи, вступаясь за обиженного сородича всей кастой. Если сильно хочется подраться, то можно и с орком, и с тангаром. На худой конец сойдет и эльф. Особенно если он красив, как демон соблазна, и каждый день мозолит благородным людям глаза. Опять же веселье у каждого свое, и под развлечениями разные люди понимают разные вещи.