Книга Клятва Белоснежки - Анна Бахтиярова

Лёшка поглядел исподлобья, но не сердито, а испытывающе.

— Хорошо, — Жанна потрепала его по непослушным светлым волосам. — В выходные поедем туда вдвоем. Если учительница на тебя не пожалуется.

— Она не… — начал Лёшка, нахмурился, но всё же закончил предложение, пусть и без особой уверенности. — Она не пожалуется.

— Тогда договорились, — Жанна снова подмигнула. Но уже не сыну, а стоявшей в дверях Лиде — Лешкиной «няне».

«Нянь» было две. Лида — Жаннина ровесница и выпускница педучилища — отвечала за уроки и досуг, возила Лёшку в школу. Алевтина Федоровна — дама пятидесяти с лишним лет и бывшая воспитательница детсада — следила, чтобы ребёнок был сыт, правильно одет и вовремя уложен спать. Жанна с удовольствием занималась бы всем сама, но прекрасно понимала, что при ее занятости это просто невозможно. Посему подобрала идеальных «нянь», и уделяла для общения с Лёшкой каждую свободную минуту.

Жанна вообще считала, что главное, не количество времени, проведенное с ребенком, а качество. Она знала домохозяек, не работающих и дня, но их детей всё равно растили няни. Далеко за примерами ходить не требовалось. Взять соседок, живущих в коттеджном поселке «Зеленый бор» — жен бизнесменов и больших начальников. Они днями напролет где-то пропадали, занимаясь исключительно собой, а о детях вспоминали по большим праздникам. Да и что эти богатые жены? Большинство так живет. Отцы приходят с работы, падают на диваны. Матери, прибегая домой, отработав не меньше мужей, крутятся, как белки в колесе. Чудо, если спросят ребенка, как прошел день. И то это будет дежурный вопрос с дежурным ответом.

Так что, да, Жанне не грозила медаль «мать года», но у Лёшки останется немало воспоминаний о совместных походах в кафе, парки и выездах на природу. А еще «разговорах по душам» за поеданием мороженного.

— Что приготовить на ужин, Жанна Олеговна?

Еще один дежурный вопрос. От Алевтины Федоровны, которая исполняла обязанности и повара. Она любила готовить, а Жанна не хотела впускать в дом дополнительного человека. Они вчетвером — семья. Лида с ними три года, а Алевтина Федоровна все восемь. С самого Лёшкиного рождения. К слову, у нее была еще одна «роль». Бабушки. Ведь родные отсутствовали. Бабушка с отцовской стороны два десятилетия лежала в могиле. А мама Жанны… Инесса Рудольфовна Морозова не общалась с дочерью много лет. Не смогла простить события одной роковой ночи и всего, что за ней последовало. Даже рождение внука не смягчило сердце педагога старой закалки.

— Что приготовить, — пробормотала Жанна задумчиво. — Я вряд ли успею к ужину. Так что на ваше усмотрение.

— Лёша вчера пельмени упоминал. А у меня и фарш есть, и всё для теста.

— Отличная идея, — улыбнулась Жанна, взяла сумочку и вышла из двухэтажного коттеджа из красного кирпича.

За забором ждал черный седан с личным водителем. Странно прозвучит, но Жанна не любила водить машину. Она ненавидела нарушителей, которым плевать на всё на свете, суматоху на дорогах и необходимость постоянно быть начеку. Последнего ей и на работе хватало в избытке. Другое дело — сидеть на заднем сиденье и, поглядывая в окно, раздумывать о событиях грядущего дня и строить планы.

— Доброе утро, Жанна Олеговна, — поздоровался личный водитель — парень двадцати шести лет, открывая перед ней дверь авто.

— Родион, сегодня никаких разговоров, — объявила Жанна, когда машина мягко тронулась по идеально ровному асфальту. — Мне нужно подумать. Под умиротворяющую музыку.

— Будет исполнено, — отозвался Родион благодушно.

У них были правила. В зависимости от настроения Жанны, парень мог вести авто в абсолютной тишине, поддерживать беседу или включать подходящую к случаю музыку. У него в запасе имелась пара дюжин плей-листов. Сегодня он выбрал современную классику: мелодичное и спокойное пение скрипки. Кстати, Родион в детстве учился в музыкальной школе, но в последствии понял, что выдающимся музыкантом ему не стать. Пытался учить музыке детей, но не сложилось. По глупой причине. Точнее, из-за глупости старшеклассницы, решивший, что симпатяга Родион — ее мечта. Закончилось всё скандалом, хотя вины парня там не было ни на грамм. Он и пальцем не трогал малолетку, даже не смотрел в ее сторону. Просто родители девчонки оказались людьми непростыми, а им требовался козёл отпущения. Жанна знала, что Родион тщетно искал работу в самых разных местах. Ей тоже настоятельно советовали его не нанимать. Но плевала Жанна на чужие советы. Парень не сделал ничего дурного. Не его вина, что на пути попался избалованный отпрыск богатого семейства.

Как когда-то и на ее пути.

Жанна попыталась думать о работе, но ничего не вышло. Мысли то и дело возвращались к прошлому. К кривящейся и кричащей подруге Насте. К матери, раз и навсегда отрекшейся от единственной дочери. И к спящему городу, освещаемому желтым светом фонарей. К городу, по которому серая мышь Снежанна Морозова брела на высоченных каблуках. Треклятые каблуки! Жанна несколько недель училась на них ходить, чтобы не оплошать перед всеми. Но толку-то…

Серая мышь, мечтавшая превратиться в ту ночь… нет, не в лебедя, а в обычную птичку с маленькими крылышками, умудрилась не только упасть в глазах окружающих ниже плинтуса, но и пробить собственным телом все слои мирозданья!

Она брела и брела, размазывая по лицу слезы и косметику. В красивом платье на тонких бретельках и с распущенными волосами, которые прежде по желанию матери заплетала в строгие косы. Стучала каблуками, будто забивала гвозди. Гвозди в собственный гроб. Серая мышь, посмевшая претендовать на большее, ничего не боялась в ночном городе. Ей не было дела до маньяков. Худшее, что могло случиться, уже случилось. Так что какая разница?

«Какая же ты дура, Снежка», — повторяла она шепотом слова подружки, ощущая на губах соленый привкус, и ненавидела себя.

За что ненавидела? За то, что доверилась Стасу. За то, что убежала под хохот одноклассников с выпускного бала, поджав хвост, пока учителя отпаивали успокоительным ее мать — завуча. За то, что не хватило смелости найти Стаса и вцепиться ему в лицо. Расцарапать до крови и оставить следы надолго, а то и на всю жизнь. Ведь ее жизнь он освежевал. Но она не сделала этого. Понимала, что не сможет. Расплачется перед ним, показав, что она — ничтожество.

Какой бред, не правда ли? Ведь это Стас сломал жизнь девочке Снежанне и поставил крест на карьере ее матери. После подобного скандала работать завучами не остаются. И вообще не остаются работать в школах. Но Стаса никто вокруг не считал чудовищем. Это ведь шутка сына большого начальника. Всего лишь шутка.

«Лучше умереть», — шептала она другую «мантру».

А какой у нее выбор? Она собиралась в пединститут, чтобы пойти по стопам матери. Точнее, не в сам пединститут, а в его филиал, находившийся в родном моногороде. Не то, что бы это была мечта. Так хотела мать, и иное не обсуждалось. Дочка соглашалась. Как делала с пеленок. Теперь же контуженная скандалом матушка не пустит и на порог. В этом юная Снежанна не сомневалась, слишком хорошо знала характер родительницы. Для матери она теперь мертва. Так, может, смерть и есть выход? Запасного плана-то не существовало.