Книга Отмеченная - Мария Печурина

— Помню.

— Думаю, к твоему возвращению наш найденыш очнется.

— Если придет в себя раньше, сообщи. Даже если это будет ночью. Понял?

— Да, Влад.

— Иди, — отпускаю Егора, когда мы покидаем центр. Волк уходит выполнять мое распоряжение, а я решаю прогуляться до дома пешком. Заодно проветрю голову.

И уже у логова, остановившись у ворот и смотря в стремительное сереющее небо, понимаю, что не могу отделаться от мыслей о найденной самке, о ее гладкой коже, точеной шейке и манящем аромате, что, кажется, окружает меня повсюду.

* * *

— Иди сюда, — хлопаю себя по коленке. Соня нерешительно приближается, но все же выполняет просьбу, аккуратно садясь боком ко мне. Отвожу с ее щеки короткий локон русых волос, наслаждаясь теплом бархатной кожи. Хорошая самка. Еще несколько лет назад, когда моя сила не была такой подавляющей, эта волчица таяла в моих объятьях, целовала так, будто я для нее единственный на свете. И сейчас иногда замечаю тоску в ее глазах, но все понимаю. Трудно терпеть ту тьму, которой наделила меня ведьма. Но не ради себя же пятнадцать лет назад я обратился за силой к ведунье. Ради стаи.

Смерть отца подкосила северных волков. Неожиданно, слишком рано. Мне тогда едва исполнилось двадцать лет. Молодой еще, зеленый… неокрепший. Возможно, я бы справился, если бы рядом было надежное плечо, но бету моего отца, которому он доверял как себе, тоже убили. И что я мог сделать, оставшись тет-а-тет с делами стаи? Все волки затаились в ожидании дальнейших действий. Я знал, пройдет совсем немного времени, и в мою сторону полетят вызовы на бой. Я не мог отдать стаю, которой управлял мой отец, а до него мой дед, а до него прадед… и так не одно поколение до них. Стая была для нас огромной семьей. И ее у меня хотели забрать.

Благо, что был и есть такой друг как Егор. И когда я уже отчаялся, готовый опустить руки, именно он внес безумное предложение — обратиться к ведьме. Будет ли успех или нет, мы не знали. Отправились вдвоем в глухое местечко у подножья гор.

Она ждала нас. Правда или нет, не знаю, но, когда я появился на пороге, лишь кивнула на стул около стола и принялась раскладываться на столешнице скляночки, свитки, травки. Приговаривала, наставляла и предостерегала. А я был словно чумной. В душе медленно, но верно поднимала голову надежда. Надежда, что нашел выход, что теперь уж точно справлюсь, что смогу взять стаю в свои руки.

— Сила на всех будет действовать одинаково. Друг или недруг — для нее все одно, — повторяла не один раз ведунья, а я кивал, но не понимал. Осознание пришло после, когда стал замечать страх в глазах своих же волков, когда самки стали обходить стороной, а малышня при моем появлении замирала, словно зайцы. И если поначалу еще было терпимо, то сейчас, с каждым годом, сила продолжает расти и пугает уже даже меня.

Но я спас стаю. Спас! И если нужно было, сделал бы тоже самое снова.

— Боишься? — спрашиваю Соню, которая сидит с неестественно прямой спиной.

— Д-давит…

— Я не обижу, — шепчу ей.

— Я знаю, Влад, но…

Не даю ей закончить, обхватывая за талию и притягивая к себе. Волчица боится. Легкая дрожь пробегает по ее телу, а мой нос чует горький аромат страха.

Ласкаю самку с осторожностью, нежно. Целую мягко и расслабленно, но все одно, будто держу в руках фарфоровую статуэтку. Красивую, но холодную. Да я и сам остаюсь холоден…

— Иди, — отстраняясь от волчицы, тихо говорю ей.

— Влад, я…

— Иди, Соня. Ты не виновата.

Девушка встает с моих колен и направляет к выходу. Откидываю голову назад, прикрывая глаза. Как же тяжко стало жить без тепла и нежности… без любви.

Тихие неуверенные шажочки слышатся за спиной.

— Ты еще здесь? — спрашиваю у волчицы, что притаилась у стеночки.

— Прости меня, Влад, — подрагивающим голосом говорит Соня. Чую другой аромат. Уже не страха, а слез. Свежий, соленый, как морской ветер. — Я любила тебя, правда, но сейчас… Я не могу, понимаешь? Твоя сила пугает. Не могу побороть тот страх, что охватывает меня рядом с тобой. Прости, пожалуйста.

— Я тебя ни в чем не виню, Соня. Надеюсь, ты найдешь достойного волка себе в пару, и вы будете счастливы.

— Я тоже надеюсь… надеюсь, что и ты обретешь свое счастье, Влад. Я буду просить об этом Луну.

— Спокойной ночи, Соня, — все, что отвечаю волчице.

Та понимает. Уходит молча, тихо прикрыв за собой дверь. Я же остаюсь сидеть на огромном диване в просторной гостиной. За высокими окнами простирается снежное поле, залитое лунным светом.

Закуриваю сигару, не заботясь, что запах табака пропитает комнату. Какая к черту разница, когда кроме меня здесь никого не бывает? Выпускаю колечки дыма изо рта, переключая мысли на дела стаи. Завтра утром нужно будет ехать в дальнее поселение, чтобы ночью, во время полнолуния, связать несколько пар. Счастливцы.

Звезда ярким росчерком полосует темное небо. Красиво.

Курю неспешно, любуясь родным пейзажем, наслаждаясь минуткой покоя.

Мысли появляются и пропадают. Уже потушена сигара. Поселение погрузилось в тишину.

— Я любила тебя, правда… — плывут в воздухе слова Сони.

— Значит, не любила, — отвечаю в пустоту.

— Надеюсь, что и ты обретешь свое счастье, Влад…

И образ молоденькой волчицы тут же возникает перед глазами.

В груди становится жарко.

Агнес

Я куда-то бегу по ночному зимнему лесу. Знаю, что останавливаться ни в коем случае нельзя. Смерть… смерть гонится за мной. У смерти мягкие лапы, горящие золотом глаза и острые белые зубы.

Запинаюсь о ветку, что скрыта пушистым снегом. Падаю на землю, сдирая ладошки в кровь. Дыхание шумное. Кажется, еще чуть-чуть, и грудную клетку разорвет от боли. Даю себе маленькую передышку, со слезами на глазах обтирая руки о курточку.

Мои ладони такие маленькие. Больше похожи на детские. Я и ощущаю себя ребенком, а еще… их убили. Знаю, что убили, и теперь следуют за мной.

И жаль, что не могу обернуться в волчонка. Приходится подниматься на усталые ножки, которые кажутся налитыми свинцом. И снова бегу, медленно, но хотя бы так. Дальше и дальше от дома…

Я уже думаю, что оторвалась, что спасение близко, но все меняется в один миг. Хриплый рык за спиной, волчий вой вдалеке. Остатки сил уходят на то, чтобы добежать до обрыва.

Впереди река — спасение или погибель. Я не думаю, что будет, упади я в нее. Я прыгаю. Холодная вода мгновенно пробирается за шиворот. Сдавливает легкие так, что не могу вдохнуть. Горный поток несет с бешеной скоростью вперед. Удар. Темнота.

Сглатываю и едва открываю глаза. Вокруг светло, а главное тепло. Нет никакой реки и зимнего леса нет. Но он был.