Книга Сердце зимы - Роберт Джордан

Когда Сине рассказала все, началось совещание – это значило, что Саэрин еще не знает, какое решение принять. Юкири настаивала, чтобы Зеру и ее сообщниц немедленно отдали в руки закона – если можно так поступить, не раскрывая сути дела с Талене. Певара возражала, правда, не вполне искренне, что бунтовщицами стоит воспользоваться; распространяемые ими слухи касались, в основном, Красной Айя и Лжедраконов. Дозин, по-видимому, хотела бы выкрасть по очереди всех сестер в Башне и заставить их принять дополнительную клятву, но это предложение вряд ли было воспринято всерьез.

Сине не принимала участия в этом недолгом обсуждении. Все они угодили в такую передрягу, что ее реакция, как ей подумалось, была самой естественной. Сине кинулась в ближайший угол, и ее вытошнило.

* * *

Илэйн изо всех сил сдерживалась, чтобы не заскрипеть зубами. Над Кэймлином бушевала очередная вьюга, затянув дневное небо мглою, и пришлось зажечь лампы, отбрасывавшие на деревянные стенные панели желтоватый свет. Под яростными порывами ветра дрожали створки высоких арочных окон. То и дело вспыхивали молнии, глухо рокотал гром. Снегопад с грозой, зимой хуже не придумаешь, самая сильная и яростная буря. В комнате было не так и холодно, но... Грея руки у большого мраморного камина, где потрескивали поленья, девушка все равно ощущала холод каменных плит пола, проникавший и сквозь ковры в несколько слоев, и сквозь толстые подошвы ее бархатных мягких туфель. Широкий воротник ее красно-белой мантии и манжеты из меха чернобурки отличались изысканной красотой, но Илэйн казалось, что греют они не больше, чем жемчужины на рукавах. Если она и не позволяла холоду касаться себя, то забыть о нем тоже не удавалось.

Куда, интересно, запропастилась Найнив? И Вандене? Илэйн невольно возроптала про себя. Они уже должны быть здесь! О Свет! Мне так хочется научиться обходиться без сна, а они невесть где прохлаждаются! Но нет, это несправедливо. Илэйн всего несколько дней назад заявила официально о своих правах на Львиный Трон, и все прочее отошло для нее сейчас на второй план. У Найнив же и Вандене свои приоритеты – и своя ответственность, как они ее понимают. Найнив вместе с Реанне и другими из Объединяющего Круга с головой ушли в планы, как вывести женщин Родни из захваченных Шончан стран прежде, чем их обнаружат и наденут на них ошейники. У Родни большой опыт держаться тише воды, ниже травы, но Шончан – не Айз Седай и не станут закрывать глаза на дичков. Считалось, что Вандене до сих пор не оправилась от потрясения, вызванного убийством сестры, едва притрагивается к еде и вряд ли способна давать дельные советы. Что до еды, то так оно и было, но терзало Вандене желание найти убийцу. Все думали, что предутренними часами она бродит по коридорам в скорби, но на самом деле она втихомолку искала там Приспешника Темного. Еще три дня назад от такой мысли Илэйн прошиб бы холодный пот, но сейчас Приспешники Темного стали всего лишь одной опасностью из многих. Опасностью посерьезнее прочих, что правда, то правда, но и других хватало.

Найнив с Вандене занимались важными делами, их поддерживала Эгвейн, но Илэйн была не прочь поторопить их с решением этих дел, пусть даже желание ее и казалось несколько эгоистичным. Вандене была кладезем разумных советов – благодаря многолетнему опыту и своим научным занятиям; а Найнив, не один год имевшая дело с Деревенским Советом и Женским Кругом в Эмондовом Лугу, приобрела проницательность в практической политике, как бы того ни отрицала. Чтоб мне сгореть, у меня сотни проблем, даже здесь, во дворце, и обе они мне так нужны! Если все пойдет так, как хочет Илэйн, Найнив ал’Мира наверняка займет при следующей королеве Андора место советницы Айз Седай. Илэйн требовалась любая возможная поддержка – ей необходимо было опереться на тех, кому она доверяет.

Придав лицу спокойное выражение, Илэйн отвернулась от пылающего камина. Перед ним стояло подковой тринадцать кресел с высокими спинками, украшенными незатейливой, но, несомненно, мастерской резьбой. Как ни странно, почетное место, где положено восседать королеве, находилось дальше всех от камина. Так было заведено издавна. Спину Илэйн тотчас согрел огонь камина, зато грудь мгновенно начала мерзнуть. За стенами дворца падал снег, грохотал гром, сверкали молнии. В голове у нее тоже бесновалась вьюга. Спокойствие. Правителю спокойствие необходимо не меньше, чем Айз Седай.

– Значит, наемники, – сказала Илэйн, не сумев скрыть некоторого сожаления в голосе. Не пройдет и месяца, как из ее поместий начнут прибывать дружинники – как только узнают, что она жива, – но до лета немногие сумеют добраться, а тем, кого набирает Бергитте, понадобится полгода, а то и больше, чтобы научиться держаться в седле и обращаться с мечом. – И Охотники за Рогом, если кто-то запишется и принесет присягу. – Непогода заперла в Кэймлине немалое число и тех, и других. Как частенько поговаривали, даже чересчур много – они пьянствовали, скандалили и докучали своими приставаниями порядочным женщинам. Возможно, их удастся, по крайней мере, использовать для благих целей, и, вместо того чтобы быть источником неприятностей, они наведут порядок. Илэйн очень не хотелось думать, что она пытается саму себя в этом убедить. – Пусть дорого, но казна покроет расходы. – Ну, на какое-то время. Поскорее бы начали поступать доходы из поместий!

Чудо из чудес, но обе стоявшие перед Илэйн женщины отреагировали одинаково.

Дайлин сердито хмыкнула. Высокий ворот ее темно-зеленого платья был застегнут большой круглой брошью в виде совы и дуба – герба Дома Таравин. Это было ее единственное украшение. Знак гордости ее Дома, возможно, даже слишком большой гордости; к тому же Верховная Опора Дома Таравин и сама была гордой женщиной. В ее золотистых волосах блестели седые нити, в уголках глаз таились тонкие морщинки, но лицо несло на себе печать силы и властности, а взгляд оставался проницательным и уверенным. Ум Дайлин был остер, как бритва. Или как меч. Женщина откровенная – или казавшаяся таковой, – которая не станет кривить душой и будет говорить прямо.

– Наемники знают свое дело, – без обиняков сказала она, – но с ними трудно совладать, Илэйн. Когда тебе нужно пощекотать перышком, они, весьма возможно, обернутся молотом, а когда тебе понадобится молот, они окажутся невесть где и будут искать своей выгоды. Наемники верны золоту, и только до тех пор, пока золото течет им в карманы. Если не предадут раньше за кучку золота побольше. Уверена, на сей раз леди Бергитте со мной согласится.

Бергитте стояла, скрестив на груди руки и широко расставив ноги в сапогах с высокими каблуками, и, как всегда, поморщилась, услышав свой новый титул. Илэйн пожаловала ей поместье, едва добралась до Кэймлина, где дар можно было оформить как полагается. Наедине Бергитте беспрестанно ворчала на эту тему, не забывая сетовать и на другую перемену в своей жизни. Ее небесно-голубые штаны были того же покроя, что она носила обычно: свободные и присобранные у лодыжек, но короткую красную куртку украшал теперь высокий белый воротник-стойка, и белые манжеты были оторочены золотом. Отныне она – леди Бергитте Трагелион, а еще – Капитан-Генерал Гвардии Королевы. Пусть брюзжит и сердится, сколько угодно – но только за закрытыми дверями.

– Да, я согласна, – крайне неохотно пробурчала Бергитте, одарив Дайлин взглядом исподлобья. Илэйн, благодаря соединявшим ее с Бергитте узам Стража, ощутила все то же, что и утром. Разочарование, раздражение, решимость. Хотя в этих чувствах отражались, возможно, чувства самой Илэйн. С того момента, как эти узы соединили Илэйн с Бергитте, все их ощущения передавались от одной к другой крайне необычно. Даже природный цикл у Илейн сдвинулся больше чем на неделю, чтобы совпасть с циклом другой!